Особенно это зрелище красиво ночью – видно, что шары переливаются, меняя свой цвет. А вот следующий этап красивее днем – где-то на высоте десяти-двенадцати километров шары гаснут, и от них начинают отдаляться блестки. Миг, и все небо превращается в сплошные переливы серебра, по нему ходят волны, крутятся водовороты...
А представьте, как выглядит не спуск единственной капсулы, а выброска десантной армии. Обос..ся можно от эстетического наслаждения. Спуск собственно самой капсулы проходит тихо и незаметно, чем меньше ты заметен, тем дольше проживешь, наверное, скорее всего.
Ну, а изнутри это тоже ничего, хоть и не так красиво, но зато переживаний гораздо больше. За миг до старта на тебя обрушивается настоящий водопад. Тут главное не зевать - успеть закрыть глаза и аккуратно, по чуть-чуть, выдыхать из носа. Анекдоты про то, как это забывают делать, или забывают надеть наушники, и уж совсем «на грани» - про тех, кто в сей момент неосторожно пукнул или со страха обмочился - находят смешными только «шпаки». Летуны и десантники выслушают с каменным лицом, развернутся и уйдут. Бить не будут, грешно обижать убогих.
Через пару секунд жидкость зажелируется и дальше будет предохранять тебя от быстрых нейтронов и прочей излучаемой взрывами дряни, рывков при маневрах, шрапнели, нагрева и лазера (она хорошо испаряется). Словом, о чем еще мечтать? Ну, например, можно начинать мечтать о том миге, когда маневровые двигатели капсулы израсходуют ракетное топливо, которым тебя залили, собственно… Впрочем, об этом начинают мечтать еще с сигнала боевой тревоги.
Толчок стартовой катапульты проходит почти незаметно и внезапно, никаких предупредительных сигналов нет и быть не может, это только в фильмах говорят 10-9-8-7… В жизни отстрел идет, когда пилот или штурман решит, что есть надежда… Или наоборот, надежды нет, и пусть хоть парочка успеет выйти до поражения бота, тут каждый лишний миг – лишний. К тому же, готовиться нет смысла, поскольку положение тела ты поменять не можешь до полной выработки топлива. А вот удар набегающего потока пропустить нельзя никак, разве что, успев окочуриться до этого момента. В этот раз он чуть не погасил сознание, оно и понятно – «идем на рекорд».
В следующий миг уши начинает терзать вой, точнее – звук «жарящегося бекона» невероятной громкости и свист, уходящего в маневровые, пара. От этого звука не помогают никакие компенсаторы в наушниках, он слышится зубами, всем телом. В этот раз его дополняет рев гравиков – чем ближе саморазряд, тем выше становится звук.
Звук перешел сначала в вой, а потом в свист, забираясь в ультразвук, и завершился чудовищным пинком – капсула улепетывала от сброшенных гравиков. Когда они разрядятся, бросив во все стороны «волну знакопеременной тяжести», от них лучше быть на безопасном расстоянии.
Спросите - на каком? Закон обратных квадратов для энергетического оружия вам знаком? Он прост: «чем дальше, тем лучше».
Отстрел ознаменовал переход к противозенитным маневрам. О, как это восхитительно – оказаться непосредственным участником решающего футбольного матча! Точнее, мячом, еще точнее – дробинкой, в этот мяч попавшей. Пинок отправляет тебя к ближайшей стене, рассерженный свист пара отбрасывает назад, новый пинок обрушивается с другой стороны, и так непрерывно до полной потери ориентации (ага, включая сексуальную). Снаружи в этот момент от капсулы летят клочья тепловой защиты, «чешуя» сходит самыми разнообразными кусками, создавая дополнительные помехи радарам и оптике.
Маневры не прекращаются, но становится заметно легче, несмотря на то, что места внутри стало больше, но стенки уже не столь горячи – желе успевает охладить их настолько, что при отлете от стены за «бусиной» с тобой внутри тянутся «нити», которые мгновенно высыхают, превращаясь в трубки с желе внутри. Теперь каждый бросок сопровождается хрустом ломающихся трубок – сильно способствует прибытию вниз не в виде отбитого бифштекса.
Еще ниже, трубки перестают высыхать, и ты висишь в центре на упругих резиновых нитях, как безумный паук, вместо нормальной паутины сплетший сферическую. Этот участок можно даже назвать приятным, чем-то напоминает детские забавы. Но в следующий миг натягиваются крепящие стропы, и в капсулу впрыскивается катализатор. Все желе мгновенно превращается в жидкость, бурным потоком текущую по стенам и исчезающую в топливопроводах.
С чего вдруг жидкость потечет по стене? Ну, если капсулу раскрутить юлой … самой бы туда же … не стечь. Это очень опасный момент, потому что полет должен быть прямолинеен, но если вы его пережили, то развлечения продолжаются.
В следующий миг маневровые сорвутся с цепи, разрывая на части внешний корпус, и своими безумными кульбитами уводя за собой зенитные ракеты. А оставшаяся сфера, на которой не осталось ни грамма металла, раскрывает ленту тормозного парашюта. На самой сфере металла нет, а внутри понятно есть, и зубы после таких сбросов порой вставлять приходится, да и оружие без металла не обойдется, хотя керамики и органики в нем давно уже намного больше. Но все это – крохи, на заметность не сильно влияющие.
Говорят, что в этот миг, когда тушка оказывается на высоте десяти километров в совершенно прозрачном коконе, десант несет девяносто процентов своих «небоевых» потерь. Даже у ветерана может остановиться сердце, но большинство «выбывающих», понятно, новички. Если это тренировка, потери не «безвозвратные», «аптечке» по силам запустить сердце вновь и стабилизировать состояние, но решиться на прыжок после этого могут очень немногие. Зря, кстати – те, что решились, рецидивов не имеют.
Но любоваться красотами с «высоты полета перелетных птиц» можно лишь пяток секунд, пока развернется и сделает свое дело ленточный парашют. Парашют этот – скорее приманка, длинная металлизированная лента рвется кусками, создавая ложные цели и притягивая к себе внимание врага. Как только от парашюта отлетит последний клок, стропы стянут внутреннюю сферу, превращая ее в «сигару», а все вокруг заволочёт пеленой газ (не вздумайте в этот момент вдохнуть носом или чихнуть), поглощающий лазерное излучение. И под шипение маленького насоса, надувающего и спускающего «рули» на торце сигары, по малопредсказуемой траектории она уходит от того места, где радары и тепловизоры могли последний раз видеть цель.
И вот тогда начнется свирепая борьба с собой. Дело в том, что на самый крайний случай - повреждения капсулы или ее неисправности, у каждого есть «страховка», маленький гравик на 120 кг и десять минут работы.
О, какая это пытка, понимать, что, все ускоряясь, несешься к земле, которую не видишь, и об которую тебя размажет в тонкий блин, а кнопка – вот она, под левой ступней. Нажми, и, потерявшую вес, тушку воздух остановит и даже подкинет вверх, как воздушный шарик. Тех, кто не выдерживает и нажимает, списывают безо всякой жалости. Лучше живой трус, чем трус мертвый, а уцелеть в реальном бою тому, кто так себя «подсветит» невозможно даже чудом.
Если думаете, что ввиду отсутствия ПВО и строгих инструкторов мои мучения были меньше, сильно ошибаетесь. Страх терзал душу даже больше – гробануться на спуске, после всего произошедшего, было просто невероятной несправедливостью, но гробануться дальше, потому что по-дурному использована столь невосполнимая вещь, тоже не хотелось. Победила, как обычно, женская натура – следовать инструкциям.
И вот пройден рубикон в шестьсот метров. С треском рвется по экватору сигара, оторвавшаяся лента и верхняя часть вытягиваются в длинный ленточный стабилизатор, разворачивая тебя спиной к земле. Натянувшиеся стропы фиксируют в положении «мечта некрофила» (ручки врозь, ножки врозь), а оставшаяся за спиной половинка сигары в последний раз меняет форму (предпоследний, детка, точность во всем – достоинство навигаторов). Ее второе дно надувается, и получается нечто вроде тарелки, на которую поставили свернутую конусом салфетку (ах, где вы теперь, уютные ресторанчики…). Перегрузка плавно вдавливает в этот пятиметровый блин, но ничего страшного - толщина в полметра формирует вполне приятное «ложе». Полученная конструкция сейчас сбрасывает набранную телом близкую к звуковой скорость до приемлемых… а вот на сколько успеет сбросить, столько и приемлемо. Ты в десанте, детка.