Я НЕ знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я писал в последний раз. Возможно это было прошлой ночью. Я очень надеюсь. Та, которую я люблю, махнула рукой и закричала, когда мимо прошел корабль. Мы были в таком месте, где дорога идет рядом с рекой. Охранник ударил ее. Я бросился на его, потащив за собой всех остальных, сбил на землю и сломал ему шею. Остальные трое с копьями и дубинками хотели убить меня, но она встала между нами и закричала. Пришел наш владелец. Он говорил ей, а она мне. Он показал мне меч. Вот то, что она сказала, первые слова очень быстро.

— Я — Кошечка, ты — Латро. — Потом помедленнее. — Мы принадлежим Хозяину. Он видит, что храбр и силен. Ты должен быть либо с ним, либо против него. Если ты будешь против него, он тебя убьет. Хочешь ли ты быть с ним?

Закончив, она незаметно кивнула, и я тоже кивнул.

Он заговорил, и она перевела: — Ты — его раб. Это не изменится.

Я опять кивнул, потому что она так сделала.

— Он снимет с тебя цепь и даст тебе щит и дубинку мертвого, но ты должен поклясться, что будешь охранять остальных и подчиняться ему во всем.

Я поклялся, держа левую руку над огнем и указывая на солнце дубинкой, которую он дал мне. Как я смогу сдержать клятву, если я забываю все, что говорю? Накажут ли меня боги за то, что я не сдержу клятву, которую забыл?

Конечно накажут. Это путь богов.

После того, как все это произошло, мы еще долго шли оставив мертвого человека лежать в пыли, как мертвую собаку. Остальные охранники ненавидят меня, но я в безопасности, пока они боятся меня.

ТЕПЕРЬ мы принадлежим юному жрецу, который ездит на белом муле. Сегодня утром он встретил нас на дороге. Я смог понять кое-что из того, что он говорил нашему старому хозяину, хотя и не все. Он захотел купить меня. Старый хозяин сказал, что он не хочет продавать меня, потому что я силен и смел, и буду за него сражаться. Есть что-то, что он ищет на юге. Люди там дадут ему кусок длиной с мой рост.

Жрец сказал, что наш старый хозяин ужасно оскорбил его бога, и что он — вонючий понос испорченной женщины без роду и племени. В конце концов они согласились на цену, жрец заплатил, и сразу оба заулыбались. Только тогда жрец заговорил со мной и сказал идти с ним.

Я сделал вид, что не понимаю, покачал головой и посмотрел в землю. Наш старый хозяин сказал женщине, которую я люблю, а она мне, что я должен идти. Я сказал ей, что не уйду без нее.

Жрец ударил меня, и, наверно, мои глаза сказали ему, что я с ним сделаю, когда мы останемся одни. Я точно знаю, что они выдали меня, потому увидел страх в его глазах.

Он заговорил с женщиной и сказал, что сожалеет, что ударил меня, и что начиная с этого момента он будет добр со мной. Я опять сделал вид, что не понял, пока женщина не повторила мне. Только тогда я сказал: — Очень хорошо, но я не пойду без тебя.

Она объяснила это жрецу, на что мой старый хозяин широко улыбнулся и начал расхваливать ее. Она красива и послушна, умеет читать и писать, может петь и замечательно играет на лютне, которую носит в деревянном футляре.

Наконец они обо всем договорились. Женщину зовут Мит-сер'у, и она — моя жена. Она объяснила мне все это позже, когда мы уже ушли с жрецом. Я думаю, что мне повезло — я люблю ее, и очень обрадовался, узнав, что уже завоевал ее. Мы ехали на юг на большой красивом корабле, но покинули его, чтобы сразиться с местными жителями, нас схватили и продали.

МИТ-СЕР'У говорит, что я должен писать и тогда не буду забывать. Мы собираемся в место, которое называется Мероэ. Мы принадлежим не жрецу, который ведет нас, но его храму. Это самый последний храм — я подслушал, как он рассказывал об этом Мит-сер'у. Дальше на юг храмов не будет. Она заплакала, когда услышала его слова. Она под защитой богини, и говорит, что если богиня не сможет увидеть ее, то не сможет и защитить. Я попытался утешить ее.

Перед полуднем произошло нечто очень странное. В меня ударился скарабей и повис на мне. Я не могу смахнуть его. Мит-сер'у сказала, что это священный жук и его нельзя ни касаться, ни, тем более, убивать. Я пообещал, что не буду пытаться сбросить его с себя, веря, что он скоро улетит. Но он и не подумал, а схватился за шнурок, обмотанный вокруг моей шеи, и повис на нем, раскачиваясь и касаясь мой груди. Мгновение назад я тщательно ощупал его, и, как мне кажется, он сделан из золота и покрыт эмалью. Она говорит, что у меня уже была такая печатка, до того, как нас схватили. Наверно я прятал его в том же самом футляре, где находится этот свиток. Но даже если я действительно прятал его, почему не помню, что нашел его сегодня?

Молодой жрец едет на прекрасном белом муле. Жреца зовут Святой Кашта. Моя жена едет на осле. Она говорит, что сначала шла пешком, как и я, но не в силах идти так быстро по такой жаре. Осел мой жены несет немного еды и другие вещи. Моя жена хранит футляр со свитком у себя, пока мы путешествуем, так что я не должен нести его. Я подвесил мою дубину на петли внутри щита и повесил щит себе на спину. Когда солнце высоко, я несу его на голове, ради тени.

Здесь дорога уходит от реки, которая ревет среди камней. Люди в этой деревне говорят, что здесь корабль вынесли на берег, протащили по дороге на юг, и опять спустили на воду. Мне это кажется таким же странным, как и то, что священный жук стал моим ожерельем. Им хорошо заплатили за помощь при переноске корабля, и они дали нам немного еды. Моя Мит-сер'у говорит, что нам угрожают люди того места, где мы останавливались в последний раз. Не помню. Мы поели свежее мясо и ячменные пироги, а также финики и изюм, которые нес ее осел. Святой Кашта благословил это место.

Он рассказал нам о своем боге, Сете, который, по его словам, очень могущественный бог. Все боги очень могущественны, если верить их жрецам. В этом городе всего четыре храма: Сета, которому принадлежим мы, Исиды, Апедемака и Солнца. Храм Сета самый южный, последний храм в этом городе и во всем мире. Моя жена очень боится этого бога.

— ДОРОГА идет на юг, всегда на юг, — говорит Мит-сер'у и плачет. Она говорит, что ее дом находится далеко на севере, около Великого Моря — и каждый шаг уносит ее еще дальше от него. Она говорит, что мой тоже лежит на берегу этого моря. Она не знает где. Я сказал, что могу связать жреца и украсть лодку. Тогда мы могли бы поплыть по реке и вернуться на север. Она ответила, что нас будут преследовать, и потребуется много времени, прежде, чем мы доберемся до южной границы Кемета, откуда еще несколько месяцев плыть до ее дома. Лучше всего, сказала она, ехать вслед за кораблем, с которого мы ушли: на нем есть много сильных друзей. Или освободиться из-под власти храма.

— Последнего храма, — сказал я.

Она согласилась, что это последний — так сказал жрец — но захотела узнать, почему я считаю это важным.

Я не знал тогда, не знаю и сейчас. Быть может ответ в этом свитке, как она говорит. Но я не могу найти его сегодня ночью.

МЫ в Мероэ, где находится храм Сета, Великого Бога Юга. Мероэ стоит на острове посреди Великой Реки. Наш храм — в самом южном конце острова, как и следует имуществу Великого Сета. Его двери глядят на солнце даже зимой — так говорит Святой Кашта.

В храме три жреца; второй — Святой Алара, а Самый Святой Тобарко — главный жрец. Он очень стар, все забывает и носит кожу леопарда. Когда Кашта представил нас ему, он не вспомнил, что посылал Кашту купить нас. Мы улыбнулись, низко поклонились ему и пообещали подчиняться его каждому слову, добросовестно выполнять свою работу и ничего не красть. Он тоже нам улыбнулся и благословил от имени своего бога. Откровенного говоря я не хочу сделать ничего плохого такому старому человеку — это все равно, что сражаться с ребенком.

У жрецов есть свои дома и семьи недалеко от храма, но мы с Мит-сер'у живем прямо в нем. Она подметает и чистит, готовит, стирает одежду и собирает цветы. Я сторожу храм по ночам. Здесь много золота, и жрецы говорят, что воры грабили город мертвых до тех пор, пока там ничего не осталось.