По сути, весь район Карлсхорст с мая 1945 года являлся особой зоной, он был занят разными воинскими подразделениями, позднее здесь стационировалась «бригада», в основном, пехота, танки, короче, Карлсхорст представлял собой закрытую укрепленную особую советскую зону оккупации, и, чтоб пройти в нее, жителям требовались специальные пропуска. До июля 1945 года весь Берлин контролировался советскими войсками, западные союзники не были сразу допущены в него. За два летних месяца, пока определялись зоны для вхождения союзных войск, советское командование, которое полагало, что Берлин, как никакой другой город Германии, будет играть важнейшую роль в будущем этой страны, занимало оставшиеся в целости здания, вербовало людей, усиленно готовилось к вхождению союзных войск, к появлению незнакомых вооруженных сил, стремилось установить свои сферы влияния, то есть создавало себе максимум преимуществ. В результате Советской военной администрации, группе Советских оккупационных войск, советской разведке и контрразведке принадлежали не только целые здания, но и кварталы и, по сути, весь занятый район Карлсхорст. Работа Советской военной администрации и служб, подчиненных ей, велась по четырем важнейшим направлениям — политическому, военному и экономическому. Разведывательная служба оставалась обособленной, у нее были несколько другие цели и задачи. В Карлсхорсте советская разведка занимала несколько кварталов. Чаще всего это были брошенные прежними хозяевами двухэтажные виллы. После ввода американских оккупационных войск в Берлин американской разведывательной службе достался небогатый пригород Берлина Далем в районе Целендорф, который почти не пострадал от бомбежек. Там на улице Ференвег был найден подходящий дом, который имел несколько подземных этажей, куда и устроились сотрудники американских спецслужб. Надо признаться, что отношения военных двух союзных стран оставляли желать лучшего. Вскоре на некоторых «пограничных» улицах появились предупреждающие таблички на русском, немецком и английском языках: «Внимание! Вы въезжаете в (американскую, советскую, английскую, французскую) зону оккупации, фотографировать запрещается!» Многие американские высшие офицеры, включая генерала Эйзенхауэра и Клея, полагали, что будь у них возможность напрямую вести переговоры с советскими оккупационными властями, то многих проблем бы не возникло вовсе. Они, наивные, ошибались. Американцы просто не понимали советской тотальной системы зависимости подчиненных от вышестоящих. И маршал Жуков и его заместитель маршал Соколовский, первые военные «хозяева» Берлина, были не вольны в своих действиях и решениях. Каждый раз им приходилось докладывать наверх и ждать ответа. К тому же с ними рядом всегда находились люди, которые следили за правильностью политической линии. Рядом с Жуковым была тень Сталина — прокурор Вышинский. Вот почему очень скоро на смену эйфории от победы над общим врагом постепенно пришли опасение, подозрение, что каждая сторона действует в своих интересах, нарушая тем самым интересы союзника и принятые договоры и обязательства. Каждая из сторон стремилась собрать как можно больше сведений о немцах, которые могли бы войти в будущее правительство, которое, естественно, оставалось бы под влиянием оккупационной власти, создавшей его. Каждая сторона создавала свои политические партии, которые могли осуществлять власть на местах. В результате таких сепаратных действий восточная сторона Германии, как и восточная сторона Берлина, все больше обособлялась, отделялась, и демаркационная линия между западной и восточной частью все больше походила на границу. И в результате на большей, оккупированной союзными войсками западной территории Германии в 1949 году была создана Федеративная Республика Германия, капиталистическое буржуазное государство со своей валютой, западной маркой, а в восточной зоне оккупации в ответ на «демарш» американской стороны появилось социалистическое государство, Германская Демократическая Республика, с восточной маркой. С обеих сторон появилась государственная граница, появились колючая проволока, пограничники с автоматами и собаки, появились новые предупреждающие надписи: «Стой, стреляют без предупреждения!» После закрытия границы между Восточной и Западной Германией Западный Берлин стал убежищем для беженцев с востока, так как самой границы между Восточным и Западным Берлином, по сути, не существовало. В условиях образования двух принципиально отличных друг от друга немецких государств активизировалась роль разведок. Безусловно, полученное сразу после войны преимущество от захвата немецкой столицы первыми приносило советскому командованию свои плоды. Еще до создания ФРГ и ГДР советское командование стремилось вывезти из восточной зоны оккупации имевшие ценность машины, станки, все самое ценное вывозилось в том числе и из Берлина. Однако, как показала практика, вывоз такого оборудования не дал желаемых результатов. В условиях советского производства эти машины без немецких специалистов оказались непригодными. Их бросали, они ржавели, и в конце концов их свозили в лучшем случае на переплавку или просто на свалку. Гораздо выгоднее было налаживать производство на территории оккупационной части Германии и получать по репарации свой промышленный продукт. Но это произошло позднее, после осознания допущенного просчета. Сразу после завершения боевых действий разведка занималась своим непосредственным делом: выискивала бывших нацистов, вербовала оставшихся немецких ученых, политических деятелей, деятелей культуры, то есть проводила политику фильтрации, устраняла недобитых гитлеровцев и готовила человеческую базу для дальнейшего создания немецкого сепаратного государства. Вновь прибывших армейских американских разведчиков в первую очередь интересовали расположение советских воинских частей в Берлине и вокруг него, вооружение, наличие танков, передвижение войск, охрана аэродромов. С этой целью был разработан план под кодовым названием «Грааль», согласно которому, велась вербовка среди жителей Берлина, в основном, из числа бывших офицеров и солдат вермахта. Причем янки действовали просто, не умением, а числом. Завербованным они предлагали заработать деньги, давали им соответствующую фототехнику и отправляли на задание. Те шли к своим знакомым, расспрашивали, узнавали какие-то сведения о советских частях, кое-что фотографировали. Но зачастую такие контакты быстро выявлялись советскими разведчиками, которые до прихода американцев сумели в немалой степени обработать оставшееся население Берлина и иметь своих осведомителей. За короткий срок советской разведкой в Берлине стало многое известно и были арестованы около 250 таких агентов. Многих из них отправляли в Союз на работы, в лагеря. Но, несмотря на потери, американцы с упорством обреченных продолжали свою операцию «Грааль». Свернуть всю работу им пришлось к концу 1946 года, когда стало ясно, что немецким агентам развернуться не дадут, они тотчас попадают в поле зрения советских контрразведчиков. Было немало случаев и перевербовки немецких агентов. И тогда картина становилась более чем ясной. Большинству схваченных немецких агентов в качестве наказания назначалось двадцать пять лет лагерей, и их отправляли в СССР на работы. Выжившие вернулись домой только в 1955 году, когда были установлены дипломатические отношения между СССР и Западной Германией. В августе 1945 года, как известно, американцы сбросили две авиабомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки, которые принесли колоссальные разрушения и большое количество человеческих жертв. Это была не только месть японцам за Пёрл-Харбор, но и устрашение Советов. В Москве были очень обеспокоены появлением у американцев нового вида оружия массового поражения. В этих условиях Сталин дал указание руководителям советской разведки, в частности, в Берлине, активизировать действия по добыче сведений, связанных с разработкой атомной бомбы, отыскивать ученых и специалистов, отправлять их в СССР, использовать в полной мере имевшиеся восточно-германские ресурсы, в том числе и природного свойства. Эти сведения не сразу были получены американской разведкой, которая еще не предполагала активизации деятельности от Советов в таком направлении. Тогда же на юг Германии, в Тюрингию, в сторону города Кемница, где еще в прежние времена были обнаружены урановые залежи, направились советские военные специалисты, ученые, в том числе и немецкие. Все они должны были приступить к работе на урановых рудниках, должны были создавать урановую промышленность, следовательно, готовить компоненты для производства атомной бомбы. В скором времени в Тюрингии появилось акционерное общество «Висмут», по сути, абсолютно закрытое, которое занималось добычей и разработкой урановой руды и подчинялось руководству советской разведки в Берлине, точнее, генералу Серову. Себестоимость добываемого урана была величиной чисто теоретической. Ни сами шахты, ни оборудование обогатительных фабрик не стоили ни пфеннига: все добывающие и горно-перерабатывающие предприятия были объявлены советской собственностью. Да и рабочая сила долгое время была очень дешевой, а то и вовсе бесплатной. Руководство этим предприятием осуществлялось Главным управлением советского имущества в Германии. Об этом факте американцам стало известно не скоро, доложил один немец перебежчик. С этого этапа отношения между прежними союзниками еще более охладились, наступал тот самый этап, который позднее обозначили как период «холодной войны». Теперь две противостоящие разведки работали друг против друга еще более тайно, еще более скрытно, уже не стесняясь в выборе средств и методов. Преимущество американской разведки состояло в том, что она имела союзников в лице британской и французской разведок, которые параллельно разрабатывали общие темы и обменивались наиболее важными результатами. Советы оставались в одиночестве, не считая, естественно, части местного населения, лояльного к советскому командованию. За короткое время советскому командованию при непосредственном участии советской разведки удалось в городе Битгерфельде наладить выпуск очищенного кальция, необходимого для производства урана-235. Этот продукт прямиком вывозился в подмосковный город Электросталь. В другом небольшом городе, Ньюштадте, стали производить необходимую для производства атомной бомбы никелевую сетку. Налаживался выпуск пневматических молотков, специальных шахтерских ламп и морозильных испытательных камер. Все они сразу отправлялись в СССР. Но для наращивания производства, для его усовершенствования требовалось новое оборудование, которое не производилось на территории восточной части Германии. Например, вакуумные насосы, специальная сталь — все это заказывалось в западной части Германии. Американцы не сразу поняли, что их стараются обмануть, что это производство ведется в военных целях, но со временем, когда стали поступать донесения от новых источников, они наложили запрет на вывоз особо важного оборудования. Был создан список товаров, подлежащих экспортному контролю. Но приказ Сталина есть приказ, за его невыполнение наказывают. О том, что Советы активно работают над секретом атомной бомбы, американской разведке донес один из советских офицеров, перебежавший на западную сторону. Как позднее вспоминал Евгений Питовранов, бывший в те годы начальником управления контрразведки Министерства государственной безопасности СССР, который курировал контрразведку в ГДР, интерес западных разведок к атомному проекту в СССР был вызван недостаточной безопасностью грузов, которые в 1952 году с «Висмута» направлялись в СССР. Еще в 1950 году советский офицер-перебежчик, который у американцев получил кодовое наименование — Икар, сообщил о разворачивании атомной программы СССР в восточной части Германии и о урановом руднике «Висмут». В результате пришлось усилить меры безопасности. Активнее стала действовать советская контрразведка, и вскоре вербовка агентов с этого предприятия практически была исключена. Собственно, советская военная разведка продолжала свою работу из Карлсхорста еще долгие и долгие годы, ее сотрудники имели разный статус, но, в основном, они стараясь заиметь своих людей в таких важных сферах жизни, как политика, производство, в культурно-общественной деятельности. Особый интерес проявлялся к тем гражданам ГДР, которые имели своих родственников в ФРГ. В августе 1961 года правительство ГДР не без помощи советской разведки в Берлине приняло тайное решение отгородиться от соседей, так как резкое увеличение беженцев в Западный Берлин, хождение в ГДР «второй твердой валюты» наносили ощутимый ущерб экономике страны. И в ночь на 13 августа возникла бетонная стена, разделившая город. Тогда же, в августе 1961 года, были перерезаны телефонные линии между Восточным и Западным Берлином. С этого времени жителям Западного Берлина было разрешено пересекать границу только в чрезвычайных обстоятельствах.