КПП «Чарли»

Он познакомился с двумя итальянскими студентами, Доменико Сеста и Луиджи Спина, которые пообещали свести его с представителями американской телевизионной компании NBC. План подкопа под стеной очень заинтересовал американцев. Они попросили подготовить детальные чертежи и обещали помочь деньгами. Но одновременно потребовали эксклюзивные права на съемки документального фильма. Хершель не возражал, ему нужны были деньги. Он изготовил секретный план, согласно которому, подземный проход начинался в западной стороне, в одном из заброшенных зданий, уходил в глубь на пять — семь метров и протягивался в длину на 145 метров. Он должен был закончиться в восточной части Берлина, под жилым домом № 7 по улице Шёнхольцер Штрассе. Там уже знают об этом тоннеле и клятвенно обещали хранить его тайну, так как были заинтересованы перейти на запад. Американцы хотели знать подробности — кто будет рыть туннель, как долго? Хассо Хершель назвал 48 человек — добровольцев, срок шесть — восемь месяцев. Но ему для организации работ нужны прежде всего деньги. Как быть? Американцы обещали выделить после завершения работ 50 тысяч западных марок. Сумма вполне приличная по тем временам. Ее хватило бы на покрытие всех издержек — и на инструмент и на оплату труда — и кое-что еще бы оставалось. Но у Хассо были посредники. Итальянские студенты потребовали свою долю. Он договорился с ними, что от этой суммы двадцать тысяч уйдет на строительство туннеля. Остальные они могут поделить. Так и сделали. Подписали договор, получили аванс, и работа началась в апреле 1962 года. Большей частью рыли по ночам, но копали и днем. Почва оказалась тяжелой, это была, собственно, не почва, а остатки прежних разных строений — битый кирпич, куски цемента, глина. Иногда в день удавалось пробиться всего на тридцать сантиметров. Чем ближе к границе, тем уже становился ход. В конце концов он превратился в узкий лаз, всего шестидесяти сантиметров. По такому можно было только ползти. Но сколько времени могло понадобиться взрослому человеку, чтобы проползти по земле в ужасной духоте, где осыпалась земля и можно было задохнуться? А как быть с женщинами, с их детьми? Это все были непростые вопросы.

Пять долгих месяцев понадобилось Хершелю и его помощникам, чтобы проползти под стеной. 12 октября 1962 года в подвале дома номер 7 из-под земли появилась голова заросшего черной бородой Хершеля. Он обнял свою сестру Аниту и других родственников. Но если первые в порыве энтузиазма смогли проползти эти 145 метров, то других понадобилось тащить. Изобретательный Хершель предложил соорудить специальные ящики, куда ложились мужчины, женщины и дети. Эти ящики привязывались к канату, и их тянули с другой стороны, со стороны Западного Берлина. Всего по этому тайному лазу на другую сторону были переправлены около тридцати человек.

Но Хассо Хершель, который получил свою долю, решил нажиться на этом подземном канале, и он требовал от каждого переправляемого из Восточного Берлина в Западный от шести до двенадцати тысяч марок. Бизнес процветал. Помимо этого лаза Хершель вплоть до 1972 года участвовал в сооружении еще нескольких. Он стал, по сути, специалистом по подземным коммуникациям. Заработал неплохие деньги, открыл ресторан, еще один. Но со временем, увы, разорился. Сейчас он собирается написать книгу, посвященную прокладке подземного тоннеля в 1961–1962 годах.

Уже в наше время был снят художественный фильм «Туннель» немецкого режиссера Роланда Зузо Рихтера, посвященный подвигу Хассо Хершеля и его друзей. Этот фильм можно посмотреть в музее Берлинской стены, на том самом бывшем переходе из Восточной части в Западную у Чекпойнт Чарли. Там же выставлены экспонаты — саперные лопатки, которыми прорыли туннель, сумочка для продуктов, в которой мамаша вывезла своего ребенка, крошечный автомобиль, куда втиснулись еще двое, форма советских офицеров, в которой прошли на ту сторону без предъявления документов четверо жителей Восточного Берлина. Много там разных экспонатов, свидетельствовавших об изобретательности людей, желавших вырваться из замкнутого социалистического общества, отгородившегося от всего остального мира железным нерушимым занавесом. Сегодня уже можно назвать и такие секретные данные по этой Берлинской стене: в 1988 году ее общая длина составляла 155 км, из них 43,1 км приходилось на непосредственно Берлин. Граница, разделяющая Западный Берлин от Восточного, состояла из стены высотой 4,1 м, за которой находились 293 смотровые башни, 57 бункеров, «смертельная линия» шириной в 10 м, посты со сторожевыми собаками, патрульная дорога, а также 100-метровая запретная зона. За все время существования стены при попытке переправы с одной стороны на другую были убиты более семидесяти человек, более ста были ранены, более 3000 задержаны.

Гюнтер Шабовски

Пяти тысячам удалось перебраться без каких-либо последствий. Конец стены наступил 9 ноября 1989 года, когда по телевизору ГДР был зачитан новый закон о пересечении границы. В нем содержались некоторые послабления. Тогдашний член Политбюро ЦК СЕПГ Гюнтер Шабовски на международной пресс-конференции неожиданно оговорился: «Отныне граница практически открыта». Его поняли однозначно. Никаких послаблений — граница с Западным Берлином открыта. К десяти вечера тысячи восточных немцев собрались у стены на улице Борнхольмерштрассе. Пограничники их не пропускали и потребовали объяснений. Им объяснили популярно: политической стены больше нет, Гюнтер Шабовски об этом заявил официально, все это показывали и по телевизору. Пограничники вынуждены были поднять шлагбаум. И тотчас по всему городу разнесся слух, что стена пала, что граница открыта. Так, в результате политической ошибки, случайной оговорки, а может быть, и умышленного, но завуалированного заявления неожиданно пала Берлинская стена, которая просуществовала 28 лет. В эту же ночь 9 ноября 1989 года стену тотчас принялись долбить. Кто чем только мог. Как позднее подсчитывалось, в целом в демонстрации, охватившей Восточный и Западный Берлин, участвовали полмиллиона человек.

Фрагмент Берлинской стены. Современный вид

Правительство ГДР, которое, по сути, становилось в этой ситуации беспомощным, лишенным какой бы то ни было поддержки из Советского Союза, не выдержало давления демонстрантов, которое охватило всю страну, и вынуждено было полностью открыть границу к ФРГ и Западному Берлину. Тем самым оно подписало себе смертный приговор.

Откровения патологоанатома

Институт судебной медицины, расположенный на тихой улице Ханновершештрассе, заведение из разряда тех, которые берлинцы стараются обходить стороной. Чур меня, чур меня. По-немецки: Sei Unglueck an uns voibei (пусть несчастье нас минует). Появился он в начале девятнадцатого века и в народе стал называться Домом для осмотра умерших, или, по-научному, прозектурой. Туда направляли трупы не только неопознанных жертв городских несчастных случаев, самоубийц, но и погибших от насильственных действий, в том числе и преступников. В огромный подвальный зал-морг, едва освещенный свечами, покрытый белым кафелем, собирались толпы людей, разыскивавших пропавших близких. Там проводили вскрытие, затем приглашали родственников на опознание, устанавливали личность скончавшегося, определяли причину и дату смерти, в присутствии полицейских составляли протокол. По иронии судьбы предводитель рабочего движения, известный берлинский адвокат, член рейхстага, революционер Карл Либкнехт, автор научного труда «Милитаризм и антимилитаризм», пал в 1919 году от рук контрреволюционно настроенных солдат и офицеров. Его застрелили. И тело направили на обследование в Институт судебной медицины, который к тому времени был прикреплен к клинике «Шарите», созданной отцом немецкого милитаризма, прозванным солдатским королем, Фридрихом Вильгельмом I. Следом в Институт судебной медицины поступило тело другой революционерки, Розы Люксембург, которую взбунтовавшиеся солдаты утопили в шлюзе Ландверканала. Прозекторы института в присутствии уполномоченных полиции официально установили факт насильственного причинения смерти обоим. Еще одной знаменитостью, которая удостоилась попасть в Институт судебной медицины, был известный американский певец, киноартист Дин Рид, который жил в Потсдаме, много снимался на студии в Бабельсберге, но вскоре разочаровался в социализме гэдээровского толка и в июне 1986 года во время очередных съемок утонул. Ему было сорок семь лет. Патологоанатомы института склонялись к тому, что это либо несчастный случай, либо он покончил с собой. Никаких насильственных следов на его теле обнаружено не было. И все же вопросы остались. Высказывались предположения, что в его смерти виноваты представители секретных органов, которые неотступно следили за каждым шагам ненадежного американца. Вся его жизнь была под контролем, а он не любил подчиняться. Но эти высказывания и предположения к патологоанатомам никакого отношения уже не имели…