Самое трудное, говорилось в документе, это «сражаться с самодержавием и жречеством... разрушить тиранию, тяготеющую над свободою человека... Для этого нужно избрать в обществе людей, отличающихся твердостью духа, и ученых и, кроме того, следует искать покровительства могущественных людей из наиболее уважаемых классов (...) франкмасоны должны усиливаться и умножаться в тени тайны», а для этого предлагалось: «в обществе же следует выставлять правило, что они (т.е. масоны, — В.О.) не совершают ничего противного закону религии и нравам. И эта тайна величайшей важности должна храниться лишь в ложе 5-й степени, составленной из одних архитекторов, предназначенных для управления и восстановления постройки храма Соломона. Всем же остальным скажут только, что в нашем обществе особенно советуют оказывать помощь и милосердие друг другу».
Эта инструкция для масонов шотландских степеней. В. И. Семевский, упоминая о политической программе «Союза спасения» и самого Пестеля, говорит по поводу «исповеди франкмасона», что теперь «очевидно, какого рода масонство было симпатично для наиболее выдающихся декабристов-масонов». Нельзя не вспомнить еще раз, что «повышение в звание шотландского мастера связывалось с посвящением на борьбу во имя восстановления разрушенного храма». Кровавая месть в обрядах, готовившая «брата» к борьбе за власть, нарастала и достигала своего апогея в степени «Кадош» (евр. — святой). И, судя по всякого рода Крата Репоа, сочинения, изданного в новиковской типографии, где под видом древних таинств излагались обряды посвящения — «убийство» муляжей, отсечения головы искусно сделанным куклам, иногда наполненным красной жидкостью, приучали шотландских рыцарей без содрогания идти на самые радикальные средства, не исключая и вышеописанных. Недаром в пламенеющей звезде, шестиугольной, так называемой звезде Давида, была начертана символизировавшая высший идеал шотландского мастера буква «Г» еврейского алфавита, которая могла означать и, в числе прочих смыслов, Голгофу. Шотландские мастера, как и вообще шотландские степени, находились в системе «строгого наблюдения». Каждый брат был обязан один раз в три месяца приносить Великому мастеру все письма, ему пришедшие и имеющие хоть какое-нибудь отношение к Ордену. Одни письма уничтожались при всех, другие могли храниться в архиве ложи. Также раз в три месяца брат сообщал своему наставнику все важное, касающееся себя и сохранившиеся отчеты брата Коловиона, то есть Н. И. Новикова, своему начальнику, барону Шредеру, раскрывают «все трепетания души Новикова». Опека была плотной и дисциплина суровой. Разрешения требовались даже на знакомства. «Вы советуетесь со мною о знакомстве, на что вы имеете развязку давно», — пишет Поздеев одному своему подопечному, но тут же не советует заводить новые, не расширять знакомства.
Иногда пишут об иллюминатах, что в этом Ордене были заведены «иезуитские правила» взаимного шпионства. Но такие правила были общими всем системам, и без них масонство, как тайная, сплоченная накрепко организация, было бы немыслимо. Все тот же Поздеев пишет (Москва. 1784 г.): «Но на вас я с помощью Спасителя возлагаю особенную должность; а именно вас самих, которого вышние брр. (т.е. братья. — В.О.) расположены готовить в Орден внутренний. О всем, что у вас в вашей ложе происходить будет, меня уведомляйте. Расположенных и желающих брр. тихонько и скромно наставляйте в наших практических работах, и если кто себя зачал корпорально и морально очищать, меня, не объявляя никому, уведомляйте а описывайте прямо, кто и кого зачал еще себя обрабатывать... Сей вашей со мною переписки никто знать не должен» (ОР РГБ ф. 14 № 320).
В следующем письме читаем: «Скажите брату Н., что ежели чувствует он, что зачал быть лучше, и отстал от тех пороков, кои мешали ему работать (имеются в виду учебные работы в ложе по претворению себя в «Нову тварь». — В.О.), то чтобы принес вам на письме искреннее раскаяние о всех в жизни его соделанных пороках, и если он еще в Мастера не введен, то нынешней зимой можете приехать с ним, дабы здесь его ввести. А если в Мастера уже введен, то возьмите письменное его признание с собою мне показать, дабы я видел, искренно ли оно и како его, если Бог велит, вести далее» (там же, письма И. А. Поздеева).
А вот брат проговорился, и кто-то, на ком лежит обязанность, как только что мы видели, доносить, «настучал». Возможно, на предыдущего «брата», так как слежка шла перекрестие. Попутно в следующем письме решаются и другие дела дисциплинарного характера:
«Слышу я, что вы собираетесь идти в отставку, а ложу на кого вы покинете? Я советую стараться наперед на свое место заготовить человек двух. Сверх того советую вам справиться с вашей совестию, не выболтали ли вы чего из вашей Т. С. (то есть тайны, относящейся к степени теоретического градуса Соломоновых наук. — В.О.), и вспоминая это, вообразя живо ваше преступление, просить Бога о прощении. Я считаю, что когда вы, разговаривая с брр., вошли в огонь, то в то время и не помнили, что вы тайны предаете; Л(юбезный) Б(рат), не затворяйте в Орден дверей себе и другим и помните, что хладнокровие есть истинное положение каменщика, где рассудок его здравый присутствен.
Молю Спасителя, да даст вам живо представить, сколь много вы преступили, впрочем, как вы работаете со мною, то я вам советую спросить в СПб-ге у книгопродавца немецкую книгу... читайте ее со вниманием» (там же).
Из этой книги брат должен был извлечь себе полезный на будущее урок. Сообщалось, что хотя книга выпущена в печати, но «о ней никто не должен услышать от вас и ее увидеть у вас».
Согласно общим правилам масоны многие свои мысли должны были распространять так, чтобы никто не догадался, что они выражают взгляды Ордена. И это правило и ныне прекрасно действует.
Брату не воспрещались искания истины, сомнения и желание «разобраться» во всем. Масонское учение по самому принципу своему содержит начатки философских систем направлений самых различных. Это учение излагается в мифологических, аллегорических обрядах, дается в символах и при переводе этого языка на понятийный уровень при желании логически понять масонское учение дает философские системы точно так, как это имело место исторически при зарождении философии из мифов, давшем начало натурфилософии греков.
Известный исследователь начала века А. В. Семека писал по поводу теоретической степени Соломоновых наук, что «это была первая философская система (курсив мой — В.0.} в России, которая сыграла просветительскую роль в XVIII веке». Речь идет о розенкрейцерстве, вершине масонской науки. Оно «воспитывало, дисциплинировало русские умы, давало им впервые серьезную умственную пишу... с помощью мистической теософии и масонской натурфилософии. (...) Много розенкрейцерская наука внесла в работу русской мысли неведомых ей до тех пор отвлеченных понятий, для которых русский язык не имел даже соответствующих слов и выражений»; в результате же переводов мистической литературы студентами и профессорами Московского университета была внесена своя доля «в дело обогащения русского литературного языка: кто знает, сколько приобрел здесь в этом отношении будущий создатель этого языка — Карамзин, воспитанник «Дружеского ученого общества»... сам масон, принадлежавший к московскому кружку?».
Капитул степени Королевской Арки английской системы в своем послании так определил цель масонства. Цель умозрительного масонства — работать над всеми науками и искусствами... И, как много раз уже говорилось, разноцветная ткань масонского учения «ткалась многоцветными нитями теософии, магии, каббалы, мистики по старой основе мудрости великих философов древности, и формулы заклинаний, клятв верности и откровений древних мистерий», и все это слилось «с политикой расчета новейших времен».
Этой политикой новейших времен был порожден и печатный орган иллюминатов, созданный в годы французской революции Бонневилем и аббатом Фоше, — «Железные уста», известная газета и «официальный орган революционеров-мистиков «Социального кружка», того самого, созданного Виллермозом и Сен-Мартеном, учениками португальского еврея, каббалиста и проповедника идей Сведенборга Мартинеца де Пас-куалиса. Эта газета служила выражением мистицизма, «смешанного с революционными идеями и с масонской философией. Как и обычно в таких органах печати, здесь призывалось к погрому и уничтожению духовенства, конфискации всех имуществ церкви. В России эта операция была проведена без всяких революций — еще в 1764 году, когда Екатерина II отобрала в казну даже все личные вклады, сделанные людьми из своих религиозных потребностей, и даже вклады на помин души усопших.