— Всего один глоточек свежего воздуха, и я пошла спать, — сказала миссис Диллинтон-Блик, продевая руку под локоть Аллейна и опираясь на него всем весом. — Прошу вас, помогите мне одолеть эту ужасную лестницу — мне нужно на нижнюю палубу.

Аллейн обернулся, чтоб посмотреть, что происходит в салоне. Там еще было полно народу. Освещенное окно салона было похоже на цветной слайд.

— Почему именно на нижнюю палубу?

— Просто прихоть. — Она хихикнула. — Вы знаете, я сама не всегда могу себя понять.

Она потянула Аллейна к трапу, повернулась лицом в его сторону и протянула руки.

— Я пойду первая, а вы будете меня держать.

Ему пришлось подчиниться. Как только их ноги коснулись прогулочной палубы, миссис Диллинтон-Блик снова взяла его под руку.

— Давайте посмотрим, нет ли сегодня этих призрачных огоньков, — сказала она и, не отпуская его руки, перегнулась через борт.

— А вы очень опасная женщина. Вы это знаете? — сказал Аллейн.

— Вы на самом деле так считаете?

— Да. Вы для меня слишком шикарны. Я — скучный малый.

— Я бы не сказала.

— Спасибо. Я непременно расскажу об этом моей жене. Она будет польщена.

— Она у вас красивая?

Он вдруг отчетливо увидел перед собой лицо Трой, услышал запах ее коротких, непокорных волос.

— Боюсь, мне придется вас покинуть. У меня сегодня еще много дел.

— Дел? Бога ради скажите, что это за дела?

— Отчеты, деловые письма, еще отчеты.

— Так я вам и поверила. Ведь мы в открытом море.

— Но я вам не лгу.

— Глядите! Вон они, эти призрачные огоньки!

— Я бы не советовал вам оставаться здесь одной. Давайте я провожу вас до каюты. — Он накрыл своей ладонью ее маленькие ручки. — Пошли же.

Она взглянула на него снизу вверх. Ее губы сами собой раскрылись.

— Что ж, пошли! — неожиданно уступила она.

Аллейн довел ее до самых дверей ее каюты.

— Вы очень милы, — пролепетала она.

— Заприте свою дверь, ладно?

— Господи! Опять!

Миссис Диллинтон-Блик вошла в каюту, и через секунду щелкнул замок.

Аллейн быстро вернулся в салон. Там сидели отец Джордан, Тим и капитан Бэннерман. Мисс Эббот вошла в салон одновременно с Аллейном, только через другие двери. Тим знаками дал ему понять, что все в порядке.

— Кажется, сегодня все рано улеглись, — заметил отец Джордан.

— Не все, — возразил капитан Бэннерман и свирепо уставился на мисс Эббот.

Она опустила глаза и застыла как вкопанная, очевидно отдавая себе отчет в том, что она очень некстати.

— Спокойной ночи, — выдавила она и вышла.

Отец Джордан встал и направился за ней.

— Между прочим, я нашел это слово для кроссворда, — слышал Аллейн его голос. — Это «всесожжение».

— Прекрасно! — воскликнула мисс Эббот. — Это окажет нам огромную помощь.

— Надеюсь. Спокойной ночи.

Отец Джордан, возвратившись в салон, многозначительно кивнул Аллейну.

— А где остальные?

— Все женщины в своих каютах, — сказал Тим. — Надеюсь, миссис Диллинтон-Блик тоже, а?

— А Дейл?

— Тот ушел следом за Кадди, — сказал Тим.

— Мне кажется, кто-то из них выходил после на палубу, — сказал отец Джордан.

— Откуда вы это взяли?

— Я слышал, как кто-то пел. — Внезапно он побелел как мел. — Господи, но ведь в этом же нет ничего особенного, правда? Ведь нельзя же впадать в панику каждый раз, когда кто-то…

— Можно!

— Но ведь все женщины в каютах. В чем же дело?

— А в том, что у мистера Аллейна в одном месте шило, — со злостью в голосе заметил капитан Бэннерман. — В том все и дело.

— О чем вы говорили с мистером Макангусом? — спросил Аллейн у капитана.

— Ему кажется, кто-то ему портит гиацинты, — сказал тот, сердито буравя его глазами.

— То есть?

— Общипывает их.

— Проклятие! — воскликнул Аллейн и встал.

Но тут раздался топот ног по палубе. В квадрат света, отбрасываемый дверным проемом, влетел полуголый мокрый Кадди. Увидев Аллейна, он застыл как вкопанный. На его физиономии играла все та же отвратительная ухмылочка. С волос в открытый рот сбегала вода.

— Что случилось? — решительно потребовал Аллейн.

Кадди сделал какой-то фантастический жест рукой, потом покачнулся и как клещами вцепился Аллейну в плечо.

— Миссис Диллинтон-Блик…

Он дернул головой и разразился истеричным смехом.

— Черт побери, в чем дело? — рявкнул капитан.

Кадди все хохотал.

— Капитан Бэннерман, прошу вас, пошли со мной. И вы, доктор Мейкпис, тоже, — велел Аллейн. Он разжал руки Кадди, оттолкнул его и быстро зашагал в сторону кормы. Тим Мейкпис и капитан едва за ним поспевали.

Истерический смех мистера Кадди теперь перешел в пронзительный визг.

— Доктор Мейкпис! Подите сюда! — призывал отец Джордан.

Глухой стук. И все смолкло.

— Он упал в обморок, — сказал капитан. — Ему нужна помощь.

— Ничего ему не нужно, — возразил Аллейн.

Складки испанского платья сбегали по обе стороны шезлонга черными волнами. Сидящая в нем дама удобно откинулась на спинку и свесила вниз руки. Ее голова скатилась на левое плечо. Из-под туго замотанной вокруг глаз мантильи высовывался лишь кончик носа. На груди, обнаженной глубоким вырезом, покоились искусственные бусинки разорванного ожерелья, за корсаж воткнут белый гиацинт.

— Слишком поздно, — сказал Аллейн, не поворачивая головы. — Однако посмотрите, нельзя ли что-нибудь сделать.

Тим склонился над телом.

— Но, позвольте, это же не… не… — лепетал он.

— Знаю. Но сейчас нас интересует одно: есть ли шансы на спасение.

— Никаких.

— В таком случае мы поступим следующим образом…

Свет от зажженной Аллейном лампочки на потолке тускло освещал палубу возле шезлонга. Она вся была в мокрых следах чьих-то босых ног. Аллейн заметил, что кое-где поверх них пришлись отпечатки его собственных подошв, подошв Тима и еще чьи-то следы. Этими следами он и заинтересовался.

— Сандалии. Девятого размера.

Обутый в эти сандалии человек подходил к шезлонгу, постоял над ним какое-то время, потом повернулся и пошел вдоль правого борта.

— Он бежал вдоль палубы, потом выскочил на свет, остановился, повернулся, постоял возле крышки люка и воспользовался коридором в центре, чтобы перейти на левый борт, — говорил Аллейн, следуя вдоль дорожки, оставленной влажными подошвами сандалий. — Ну, относительно того, кто это такой, у меня даже нет сомнений. — Он посветил фонариком за высоким ящиком возле выходящей на правый борт переборки веранды. — Пепел от сигареты и окурок.

Аллейн поднял его. Это был кончик турецкой сигареты с монограммой.

— Все можно истолковать весьма банально, не так ли? — пробормотал он, показывая окурок Тиму.

Аллейн вернулся к веранде и начал оттуда свой путь по следу мокрых босых ног. След вел от бассейна к трапу на левый борт. На пятой ступеньке сверху было большое мокрое пятно.

Аллейн вернулся на веранду, где все стоял, вытянувшись точно по стойке смирно, капитан Бэннерман.

— В создавшейся обстановке я больше не могу позволить себе ждать, — сказал он капитану. — Сейчас я сделаю несколько снимков, после чего нам придется опечатать веранду. Надеюсь, сэр, вы дадите соответствующие указания.

Капитан Бэннерман не сводил с Аллейна угрюмого взгляда.

— Такие вещи нельзя предотвратить, — наконец выдавил он. — Ибо они не вяжутся со здравым смыслом.

— Напротив. Именно это нам подсказывал здравый смысл.

Глава десятая

ПОСЛЕ СЛУЧИВШЕГОСЯ

Двери салона были плотно закрыты, иллюминаторы задернуты шторами. Пассажиры, повинуясь привычке, заняли обычные места, и в этой внешней обыденности было что-то зловещее. Не было только мистера Мэрримена и, разумеется, миссис Диллинтон-Блик.

Мужчин будил Аллейн. Мистер Мэрримен спал сном праведника. Его лицо покрывал свежий румянец, губы раскрылись, взъерошенные волосы стояли на макушке хохолком. Аллейн решил пока его не тревожить. Тихонько прикрыв за собой дверь, он постучал в каюту напротив. Облаченный в ярко-малиновую пижаму мистер Макангус с помощью маленькой щеточки священнодействовал над своими волосами, которые распадались посередине на две части и свисали мелкими завитками над его ушами. Он поспешно захлопнул крышку какого-то ящичка на туалетном столике и повернулся к нему спиной. Обин Дейл стоял в своей гостиной, привалившись к неплотно закрытой двери. Он был полностью одет и держал в руке стакан с бренди. Аллейн понял, что Дейл пьян, что называется, в дым.