— А с каких пор эльфы глушат самогон вместо вина? — задал вопрос тролль, вспомнив «Слезу эльфийки».

— С тех самых, как эльфы оказались в Эркалоне, — фыркнул гоблин. — Которые богатые из них, лакают вино, а голодранцы не брезгуют и нашей сивухой. А вообще это эльфийское пойло пьют все, мы стараемся, чтобы оно было не хуже гномьего «Шепота штольни», — хихикнул Дед. — Тут, как видишь, разница только в травах, которые льют в брагу.

За последующую неделю Урр–Бах натаскал тяжестей больше, чем за все пять лет жизни в Эркалоне. А после того, как тролль поближе познакомился с производством горячительных напитков, его вера в порядочность горожан окончательно испарилась. В один из дней ударного труда работа застопорилась из‑за того, что закончились травяные отвары, которые тролль бочками таскал для эльфийского чана. Через одного из гномов об этом узнал Горакс и тут же заявился к месту проблемы в крайне раздраженном состоянии. Устроив разнос всем, кто попался под руку, гном повернулся к одному из десятников:

— Запомните, недоумки, если в пятом чане не хватает тмина, чабреца или еще какой дряни, то надо делать вот так, — гном забрался на верхний уровень, с которого в чаны ссыпали ячмень для браги, наливали воду и отвары и, приспустив штаны, отлил прямо в открытый чан.

— И чтобы по подобным пустякам меня больше не беспокоили, иначе урежу жалованье.

— Вот придурок, еще бы показал как косяк скручивать! — презрительно заявил Дед Урр–Баху, как только Горакс исчез за дверью. —   Будто для «Шепота гнома» мы добавляем что‑то другое. У этих бородачей отвар камнеломки под угрозой арбалета вовремя не вытрясешь. Не говоря уже о каменной смоле для «Бешеной кирки».

Урр–Бах сжал кулаки и мрачно обвел взглядом гоблинов, припоминая, сколько он в свое время выпил самого подозрительного пойла в дешевых забегаловках.

— Если ты мне сейчас скажешь, что вы прудите во все чаны, я передушу вас всех голыми руками, — прорычал яростно Урр–Бах напуганному гоблу.

— Пей лучше только гоблинское, это для нас святое, сами же каждый день его пьем.

Урр–Бах еще раз посмотрел на чаны, яростно рыкнул и вышел во двор. С этого дня он к спиртному не прикасался, довольствуясь колодезной водой. Пиво, которое варили гномы, он тоже отверг, подозревая недомерков в наличии отдельного чана или кувшина для представителей других рас.

С досадой потирая ноющие мышцы рук, Урр–Бах решил, что улик хватит и пора распрощаться с этим гадюшником. Тролль все время думал о местном пойле и решил, что ради уничтожения «пивоварни»  готов даже отказаться от половины премии за быстро выполненное задание. Хотя нет, половина — это слишком много, ведь теперь придется с особым тщанием выбирать спиртное, решил тролль.

Недолго думая, Урр–Бах, чтобы не всполошить Горакса с остальными гномами своим внезапным исчезновением, решил свести все к банальному грабежу. Он улучил подходящий момент, когда груженая подвода направилась к воротам и дождавшись, когда она пройдет через ворота, схватил бочонок с «Плачущим демоном» и бросился вдогонку.

— Забыл про «Демона», — пояснил скороговоркой тролль гномам с арбалетами и рванул через ворота. Телега в это время уже заворачивала на соседнюю улицу. Крича вознице, тролль нагнал остановившуюся телегу и с ходу опустил бочонок на охранника орка. Возницу, молодого гнома, Урр–Бах приголубил кулаком по голове и отшвырнул обмякшего родственника Горакса на землю.

Петляя по улочкам, тролль через час доехал до дома Кархи, укрыл трофей в узком дворе и пошел в дом. Буквально через минуту в дом прибежал счастливый и не совсем трезвый Кархи вместе с соседом Суршем, который тут же потребовал законную награду. Урр–Бах было недосуг выяснять все перипетии его поисков, время и так поджимало. Он сбегал к телеге и притащил бочонок, который оказался крепче головы орка. Вытолкав соседа с наградой на улицу, тролль тут же схватил в охапку Кархи и, заперев замок, опустил недоумевающего напарника на землю.

— Кархи, времени в обрез, я нашел эту пивоварню, чтобы она провалилась под землю вместе с гномами, — заявил Урр–Бах, подталкивая плохо соображающего приятеля в сторону агентства. — Нам надо срочно сообщить об этом Арзаку или эльфу. И еще, если ты хотя бы раз купишь «Шепот штольни», то сильно пожалеешь об этом.

— Почему? — не понял гоблин.

— Позже расскажу, давай двигай вперед.

К радости Урр–Баха, первым  из начальства им попался Арзак. Едва услышав об удаче, орк велел им немедленно идти в кабинет, где сидели эльф и гном. Оказавшись вновь перед тремя парами взыскующих глаз, Урр–Бах рассказал о промысле Горакса, показал на искусно выполненной карте Эркалона, висящей на стене, расположение подпольной винокурни, а также свои соображения о численности охраны. Правда, из рассказа тролля выходило, что у Горакса трудился и Кархи, как так получилось, тролль и сам не понял, просто так повернулось повествование. Телега со спиртным тоже не вписалась в рассказ, как и предосудительные привычки Горакса и гоблов.

На этот раз начальство отреагировало долгим молчанием, которое, к изумлению друзей, нарушил Гримбольд. Он вытащил из своего тяжелого кошелька десять золотых монет.

— Молодцы, вот вам по пять монет за усердие и можете три дня здесь не появляться.

Тролль, видя, как поднимаются брови эльфа и опускается челюсть орка, сгреб со стола премию,  ухватил напарника за плечо и быстро покинул кабинет.

— Пусть без нас выясняют, в своем уме еще Гримбольд или пора искать другого партнера, — пояснил Урр–Бах напарнику.

— Так вот ты где был все эти дни! — протянул Кархи, впечатленный рассказом друга. — А я весь район поставил на уши, целый бочонок пива пообещал, если кто увидит твою шерсть.

— Молодец, значит пять золотых не зря заработал, — тролль передал гоблину его долю. — А теперь нам надо сидеть тихо и не высовываться, пока оперативники не разнесут эту лавочку.

— Имеем право на законный отдых, — Кархи спрятал награду в потайной кармашек рубахи. — А что ты плел насчет гномьего пойла? И что за телега у нас во дворе. Там случайно не то, о чем я думаю? — гоблин предвкушающе зажмурил глаза. — С таким запасом мы можем не показываться и месяц. Еще и Тупой Башке должок хватит вернуть.

Урр–Бах, злорадно улыбаясь, начал подробно описывать, с какими трудностями сталкиваются работники хмеля и ячменя, и как творчески подходят к их решению. Кархи сначала недоверчиво смотрел на напарника, но поняв, что тот не выдумывает, разразился проклятиями в адрес гномов. Прохожие, в основном гоблины, одобряюще смотрели на уличного правдоруба.

— Так что с этого дня «Шепот штольни» и «Бешеную  кирку» оставим самим гномам, — постановил Урр–Бах. — «Слезы эльфийки» тоже пусть другие пьют.

— А в телеге что у тебя? — поинтересовался Кархи, подозревая самое худшее.

— Я что, недоумок?! Полдня потратил, дожидаясь телеги с пивом, — тролль важно выпятил грудь. — Целая телега пива для одного хмыря из городской стражи. Таким людям или кто он там, дают самое лучшее.

— Друг, ты самый умный тролль в Каэре! — воскликнул Кархи.

— Что есть, то есть, — скромно ответил Урр–Бах.

Глава 4

Урр–Бах с сосредоточенным видом ковырялся в небольшой тарелке с гороховым супом, содержимое которой  уже давно мог не раз опрокинуть в свой немаленький рот. Сейчас конспирация требовала подцеплять исцарапанной и не раз гнутой ложкой всего несколько горошин за раз и с видом, что поедаешь изысканный деликатес, меланхолично жевать. Единственным плюсом подобного времяпрепровождения было то, что можно было неспешно обдумать свои дела. А они после удачного выявления подпольной пивоварни шли не блестяще. Вернее, совсем никак.

Полоса неудач началась сразу же после получения золота из ладошек раздобревшего гнома. Урр–Бах задним числом объявил золото гнома заговоренным на неудачу и никакие доводы Кархи, что подобная операция у опытного мага требует золота во много раз больше, чем им дали в виде премии, упрямого тролля не переубедили.