Бледная?

Раскуривая сигарету, он наклонил свою темноволосую голову к рукам, сложив их лодочкой, чтобы ветер не загасил пламя и внимательно посмотрел на меня.

Холодная шершавая ладонь легла мне на лоб, от чего я вздрогнула. Казалось все тело охватил неистовый жар. Зеленые глаза сощурились, осмотрев меня с ног до головы, останавливаясь на моих губах. Для многих прохожих наша поза показалась бы романтичной. Но Андрей одарил меня таким яростным взглядом, от чего холодок прошелся по спине.

Молча, схватив меня за руку, он запихивает меня в салон пикапа.

— У тебя жар? — слышу я издалека его голос.

Машина резко тронулась, взвизгнув шинами. В боковое зеркало я рассмотрела Диму, бежавший за пикапом, но не успел и от разочарования пнул рядом машину по колесу. Обернулась и пыталась понять Минаева. Вел он себя странно, но что более странно были его сжатые губы, горящие глаза и пальцы, вцепившиеся в рулевое колесо.

— Давно чувствуешь себя плохо. — Не вопрос, а утверждение. — И не сказала! Почему не ушла? Не позвонила?

А он бы приехал за мной?

— Сабо, Сабо, — укоризненно качает он головой, — когда научишься думать?!

Я молчала, не зная как реагировать на его слова. Несколько недель назад Андрей проявив заботу, оставался со мной в комнате, когда я упала в обморок. Он тогда сказал, Дима волновался за меня, не он. Сейчас глядя на Минаева, поняла, что он искренне волнуется за меня. От его заботы на душе потеплело, а сердце затрепетало.

В молчании мы подъехали к дому, Андрей помог выйти из машины и не отпуская мою ладонь, повел к дому. Даже через варежку я чувствовала тепло его ладони. Какое приятное чувство…

— Мила! — орет он, зовя служанку не снимая обувь. — Мила живо ко мне!

Девушка выбежала из кухни, запыхаясь, переводя взгляд с меня на Андрея и обратно. От ее пылкого взгляда мне стало не по себе.

— Принеси в мою комнату лекарства и холодной воды с содой. Найди теплые вещи и поставь греться несколько неочищенных картошин. Это все. Чего встала?! — рявкнул Андрей, видя как служанка стоит и смотрит на меня, — выполняй!

Милу как ветром сдуло.

И зачем быть столь грубым?

— Так проще, — ответил он на мой невысказанный вопрос. Не оглядываясь и не отпуская мою ладонь, Андрей привел в свою комнату, разделал кровать, скинул свое полупальто и критически осмотрел меня.

— И в этом ты ходила на свидание?

Я осмотрела себя, не понимая его злости. Обычное осеннее пальто и зимние кроссовки. Зима в Краснодаре судя по сводкам отличалась теплотой и смысла нет одеваться в три слоя одежды.

И не скажу ему, что нет денег на теплые вещи.

— Да, — удалось ответить мне.

Хмурясь, Андрей потянулся к застежкам пальто. Он был так близко, что я ощутила тепло его тела через слой ткани. Воспоминания минувших дней промелькнули перед глазами и я покраснела.

— Не бойся меня, — прошептал Минаев, расстегивая верхние пуговицы. Он не смотрел на меня, и это придало мне смелости разглядывать Андрея. Его лицо было чистым, гладко выбритым. Рука неосознанно легла на его щеку, поглаживая. Андрей вздрогнул от прикосновения, но ничего не сказал. Расстегнув последнюю пуговицу, помог снять пальто.

— Не раздевайся, забирайся в кровать и закутайся.

Я послушно закуталось в одеяло, следя за его движениями. Вот он снимает через голову оливковый пуловер, кидает на кресло, оставшись в одной майке. Что-то ищет в комоде и надевает мне на ноги.

Носки.

Я хихикаю и кашляю одновременно, на что Андрей пригрозил пальцем:

— Будешь так делать — отшлепаю как маленькую.

Не сомневаюсь, что он так и сделает. Он понял, о чем я думаю и назвал меня извращенкой. С ним — да.

В комнату вошла Мила с подносом в руках. Не глядя на девушку, Андрей взял поднос, отдал дальнейшие распоряжения и мы остались в его комнате одни.

— Сейчас я тебя вылечу, и будешь к вечеру как новенькая.

Он мочит в тазике тряпочку и кладет мне на лоб. От холодной воды я замычала. Как приятно. Потряс градусник и сует его мне в подмышку.

— Держи и старайся меньше шевелиться, — говорит он и открывает дверь, — Мила! Теплые вещи?

Снизу я услышала раздраженный крик:

— У меня не десять рук! Сейчас принесу.

Мне стало неловко. Из-за меня Миле досталось. Надо будет извиниться перед ней, после.

Веки стали тяжелыми, неожиданно на меня накатила усталость. Андрей присел на кровать рядом со мной, долго разглядывал меня и отвел глаза.

— Поспи.

Поспать? Как, если он рядом? Но усталость брала свое и я уже засыпала.

— Спи Тамара, я буду рядом.

9

— Нет — нет, малышка. Ты неправильно делаешь, — слышу я голос Андрея.

— Но папа…

Сквозь сон слышу я голоса, доносившиеся где-то в комнате. Медленно открываю веки, пытаясь сфокусироваться, приподнимаюсь на локтях, щурясь от ослепительного света. Сон все еще не отпускал меня, и потому я не поверила картине, представившаяся глазам. На кресле у кровати с акустической гитарой в руках, Андрей усадил Лену себе на коленки и, накрыв ладонью ее маленькие пальчики, играли вместе незнакомую мелодию.

— Смотри, — шепотом говорит он, пройдясь по струнам медиатором, — видишь какое звучание?

Девочка кивает, вникая.

— А теперь следи за пальцами.

И прикасается к струнам. Комнату наполняет красивая незнакомая мелодия, переливаясь с чудесным голосом Андрея. Он что-то тихо напевает в такт мелодии и между перерывами чмокает дочурку в макушку.

Раньше он не пел. «До встречи с тобой», - сказал тогда Дима, и я счастливо откинулась на подушки, наблюдая за Минаевыми. Андрей оставался все в той же одежде, лишь волосы распущены и водопадом падали на плечи. Я улыбнулась и жалела, что не встретила этого мужчину раньше. Да и какое это имеет значение?

Слушая пение, я вспомнила, что за песню напевал Андрей.

Это же Майкл Джексон — Give in to me! Какой превосходный голос Андрея. В детстве слушая его песни, я представляла себе, как стою рядом с Андреем и смотрю в его глаза. Как он протягивает руки и прижимает меня к себе. Будучи ребенком, я позволяла себе мечтать, предаться восхитительным желаниям, зная — они не исполняться.

Никогда.

Слезы медленно скатились по щекам, порча загадочный момент. Андрей поднимает на меня зеленые глаза, пересаживает малышку в кресло и опускается передо мной на колени. Вот его рука тянется ко мне, и опускается на лоб.

— Жар спал.

В его голосе облечение?

— Ты проспала около восьми часов, и уже намеревался вызвать скорую. Не смотри на меня так, — я поднимаю левую бровь в вопросительном молчании, — словно ты…

— …люблю тебя.

Вижу ему больно от моих слов, но отказываться от них я не собиралась. Андрей опускает голову на матрац, пытаясь справиться с бурей чувств. Неосознанно тянусь к нему, кладу голову на его и целую волосы. Его тело охватывает дрожь.

— Тамара, — слышу полный боли голос и тихо плачу.

Дверь в комнату закрылась. Алевтина Сергеевна приходила за Еленой, никак не прокомментировав нашу с Андреем позу.

Не знаю, сколько прошло времени, пока мы лежали вот так.

Я поднялась, Андрей долго смотрел на меня, решая в уме какую-то задачу.

— Пошло все к черту! — рычит он, впиваясь в меня губами.

Он повалил меня на кровать, вдавливая сильным большим телом в матрац. Поцелуй не был нежным как в прошлый раз. Проводя носом по шее, он покрыл ее поцелуями, придерживая рукой мою голову, и вновь вернулся к моим губам, запуская внутрь язык. Слегка посасывая, я ласкала его язык своим, и он застонал. Андрей приподнялся, чтобы снять с меня свитер. Лаская кончиком пальца мою грудь, он последовал за ним губами.