— Так я смогу тебя очистить от грязи.

Я сидела, тревожась, пока он обрабатывал мои ушибы и порезы.

Один глаз распух, но я предположила, что завтра опухоль сойдет. Оборотни быстро исцеляются. Меня довольно сильно избили, но уже через пару дней я буду как новенькая.

— Хочешь поделиться, почему ты злишься? — спросил Джексон.

— Почему бы мне злиться? Этот мудак зашёл на мою собственность. — При воспоминание о жестоком лице Роско, мои руки сжались в кулаки. Как он хлопал меня по заднице. Всё это унижение.

— Ты имеешь полное право злиться, — ответил он и прикоснулся к царапине на щеке. — Я имел в виду, почему ты злишься на меня?

Я настороженно посмотрела на него.

— Я не злюсь.

— Злишься, — утвердил он, положив полотенце. — Ты вибрируешь от этого. Я чем-то рассердил тебя. Можешь сказать мне что это и как это относиться к Роско.

Я тяжело сглотнула. Попыталась успокоиться. Не удалось.

— Ты не подталкиваешь меня.

— Не подталкиваю? — он свел брови.

— Довести до конца спаривание, — прошипела я, затем понизила голос, не уверенная, что остальные не ухватят суть разговора. — Роско понял, что я девственница.

Джексон уставился на меня.

— И из-за этого ты злишься?

— Я злюсь из-за того, что всё ещё девственница и это не безопасно для моей стаи. — Я бросила на него свирепый взгляд. — И ты даже не поцеловал меня.

Он изучал мое лицо.

— Не хочу, чтобы ты принимала такое решение под давлением. Ты должна быть готова двигаться вперед.

— Моя стая зависит от моего продвижения…

— Твоя личная жизнь только твоя. Это не жизнь стаи.

Я начал раздражаться его отношением.

— Они связаны друг с другом.

— В некоторой степени. Но ты должна принимать решения за себя.

Разве он не слушал меня? Я окружена ловушками.

— Все что я делаю, это для блага стаи.

— Знаю. Но я хочу, чтобы ты приняла это решение для себя. — Его пальцы снова слегка коснулись моей челюсти, рассматривая боевые раны.

— Ты не облегчаешь мне задачу, — бросила я раздраженно. — Ты должен поцеловать меня и соблазнить. Ты же альфа.

— Ты тоже альфа, — сказал он. Затем большим пальцем провел по моей нижней губе. — Хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

Я заволновалась под его прямым, пристальным взглядом. Я все еще видела проблески волка в его глазах — как, вероятно и он в моих. Что я должна ответить на это? Означает ли ответ да оголить горло? Могу ли я отбросить еще чуть-чуть гордости, чтобы попросить того чего хочу?

— Разве мы не должны целоваться? — спросила я, позволяя своему бахвальству ответить за меня.

Медленная улыбка расползлась по его лицу.

— Думаю то, что произошло прошлой ночью несколько интимнее поцелуев.

В горле тут же пересохло от воспоминании о прошлой ночи. Мои скользкие руки скользят по его члену и как простые прикосновения к нему распалили меня.

— Но может, тебе нужны поцелуи? — тихо спросил Джексон. Он придвинулся ближе ко мне на кровати, и я внезапно вспомнила, что мы оба все еще голые и потные от нашей пробежки по лесу. Его запах захлестнул меня, ровно как его загорелая, обнаженная кожа.

Джексон изучал мое лицо долгий момент.

— Губа болит?

Как в тумане, я смотрела на его губы, насколько близки они к моим. Странный вопрос. Моя грудь болела, соски напряглись. Даже мое естество чувствовалось нездоровым. Пустым. Но моя губа?

— Болит ли моя губа? — смущенно повторила я.

— Он разбил тебе губу?

О. Я снова вспыхнула. Он об этом говорил? Я глупо себя чувствовала.

— Нет, в порядке. — Он собирается меня целовать или нет?

— Ладно, — произнес он, наклоняясь, и его рука скользнула к моей шее, притягивая меня ближе.

Его рот накрыл мой.

Я поразилась, насколько быстро все произошло. Я целовалась с Джексоном. Я чувствовала щетину в уголке рта, царапающую мою щеку.

В отличие от этого, его губы были такие мягкие, против моих. Пока я переживала новые ощущения, он втянул мою нижнюю губу и я ахнула.

Джексон продолжал посасывать нижнюю губу, потом начал целовать верхнюю, лаская медленными, осторожными движениями. Мои глаза закрылись, и я позволила ощущениям завладеть собой.

Его язык скользнул между приоткрытыми губами.

Я застонала и кожу начало покалывать.

О… ничего себе. Я прижалась к нему, нуждаясь в его теле, мои соски коснулись его обнаженной груди, посылая два укола возбуждения по моему телу.

Его язык проник глубже в мой рот, посылая странную, волнующую дрожь по всему телу.

Его язык скользил, переплетаясь с моим, и я начала отвечать на его поцелуй, открывая рот для его вторжения, и держась за Джексона, пока он занимался любовью с мои ртом.

Вскоре я стала влажной от желания повторять все снова и снова, мой пульс ускорился, и аромат возбуждения повис в воздухе.

Момент спустя, Джексон разорвал поцелуй и я задыхалась, ошеломленная.

— На сегодня хватит, Алиса, — пробормотал он у моего рта, а потом вновь прижался к нему в поцелуе.

— Почему? — я попыталась вновь прижаться к его рту, желая больше поцелуев. Боже, он удивительно целовался. Я могла бы вечно жить, целуя его.

— Потому что сегодня ты многое пережила, и я не думаю, что любые решения, принятые сегодня, не будут связаны с этим, — Он вгляделся в мое лицо, и его большой палец снова прошелся по моей нижней губе. Они ощущались припухшими и восхитительными от его поцелуя. — И когда мы начнем продвигаться вперед, я хочу, чтобы это было по твоему желанию, а не, потому что чувствуешь давление.

Я вздохнула. Желая прямо сейчас двигаться вперед. Мое тело требовало Джексона, и я чувствовала себя восхитительно возбуждённой. Но когда его палец прикоснулся к опухшему глазу, я вздрогнула, вспомнив о Роско.

Для этого будет много времени, потом.

— Не нервничай, — подбодрил меня Джексон, когда мы вышли из машины. — Это всего лишь ужин.

Я фыркнула.

— Я нервничаю не по поводу встречи с Альянсом, — произнесла я настолько едким голосом, насколько могла.

— Угу.

— Я серьезно. Меньше всего меня заботит встреча с этими двумя. Меня больше волнует то, что я оставила Эдди с Триной. — Холли и Дэн собирались сегодня вечером на пробежку со стаей, их кожа зудела от необходимости выпустить своего волка и я согласилась только потому, что Трина добровольно вызвалась присмотреть за Эдди.

Я любила Трину, но она, мягко говоря, была рассеянной… тринадцатилетнего подростка легко отвлечь смской… и я не была уверена в том, что можно оставить в ее руках, везде ползающего и гугукающего малыша, который все еще не мог полностью превращаться в волка.

Любой восьмимесячный ребенок… сущее наказание. А ребенок оборотня… в двойне.

Но Трина смотрела на меня такими большими, умоляющими глазами, плюс ко всему все остальные быстро согласились, что я была вынуждена уступить.

А сейчас я шла на ужин с… Альянсом. Тьфу. И я не нервничала… Не нервничала.

Я даже надела джинсы и футболку, чтобы показать, как не серьезно к этому отношусь. Но увидеть милую, восхитительно мягкую женщину… человека Бетсэйби снова… вроде как заставило меня немного заволноваться, особенно при том, что мое лицо было похоже на боксерскую грушу.

Прошли почти сутки с тех пор, как я последний раз видела Роско и благодаря моей природе волка, мое лицо исцелялось быстрее, чем у любого нормального человека.

Мои глаза больше не были опухшими; теперь вокруг глаз залегли темно-синие с обрамлением зеленого синяки. На щеках виднелись почти зажившие порезы, а на горле красовался ярко синий кровоподтек.

Я подумала, что он прекрасно смотрелся с моими темными волосами.

Мы направились в кафе, и рука Джексона автоматически обвилась вокруг моей талии, притягивая поближе к себе. Как будто мы были парой.

Сначала это потрясло меня, но потом он ослепительно улыбнулся и я расслабилась. Чувствуя, что Джексон ведёт себя по собственнически по отношения ко мне, было очень приятным, даже когда я выглядела как боксерская груша.