Однако вскоре в Прагу пришла срочная телеграмма из Центра за подписью начальника внешней разведки Артузова, в которой «Петру» предлагалось немедленно прекратить установку «человека в пенсне». Это свидетельствовало о том, что данной операции, о которой в Москве знали всего несколько человек, Центр придавал исключительно важное значение и не был заинтересован в подключении к ней других загранаппаратов.
Возвратившись в Москву, Добров подробно доложил о своих контактах с Зивертом и Розенбергом руководству Экономического управления ОПГУ. Представила интерес для Центра и программа нацистской партии, которую Добров получил от Розенберга.
Что касается задания Центра по выходу на английскую разведку, то тут Добров использовал проживавшую в Риге свою знакомую русскую актрису Ольгу Танину. Она была двоюродной сестрой английского разведчика Эдуарда Кара, работавшего в Риге, и советская разведка решила воспользоваться данным обстоятельством. Добров направил Ольге Таниной из Берлина письмо, которое начиналось следующими словами: «Наконец-то я вырвался из “советского рая”, дышу гнилым капитализмом». Актриса передала письмо Эдуарду Кару, подчеркнув, что его автор — «инженер, на очень хорошем счету в Союзе и настоящий друг». Английский разведчик немедленно выехал в Берлин для встречи с Добровым.
На встрече Добров так расписал свои антисоветские настроения и «планы вредительства» в СССР, что британский разведчик, в отличие от нацистских бонз, сразу же согласился оказать ему помощь и договорился об условиях связи в Москве через конкретное иностранное посольство.
Удалось Александру Матвеевичу связаться и с одним из представителей русской эмиграции — руководителем террористической организации «Братство русской правды» в Берлине Александром Кольбергом. Договорившись с ним о следующей встрече, Добров подчеркнул, что действует не от себя лично, а представляет группу, ранее связанную с «Промпартией», которая занимается вредительством и саботажем в советской промышленности. Добров попросил Кольберга рассказать о положении в русской антисоветской эмиграции и снабжать его группу антисоветской литературой. Кольберг с восторгом воспринял слова Доброва и договорился с ним об условиях дальнейшей связи и способах переправки в СССР подрывной литературы.
Руководством Иностранного отдела и Экономического управления ОГПУ придавалось большое значение работе Доброва. Однако архивы внешней разведки не сохранили сведений о том, как продолжалась многоходовая операция по внедрению Доброва в окружение Гитлера. Очевидно, эта задача не была решена, поскольку Гитлер на прямые контакты с представителями «низшей расы» не шел. Стоит вспомнить, что в годы войны он так и не встретился с «фюрером» так называемой Русской освободительной армии генералом Власовым.
Что же касается Александра Матвеевича Доброва, то до мая 1939 года он занимал пост управляющего трестом «Бюробин» — Бюро НКИД СССР по обслуживанию иностранных представительств. 17 мая он был арестован по обвинению в шпионской деятельности в пользу германской и английской разведок. На закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР 19 июня 1940 года Добров виновным себя не признал, заявив, что выполнял задания советской внешней разведки. К сожалению, в центральном аппарате разведки к тому времени не было никого, кто мог бы подтвердить слова Доброва: Артузов, резидент в Берлине «Артем» и руководитель Экономического управления были давно расстреляны. Такая же участь ждала и Александра Матвеевича. Он был приговорен к высшей мере наказания и на другой же день расстрелян. Только 21 января 1958 года этот приговор в отношении Доброва был отменен за отсутствием состава преступления.
Глинский с тревогой пишет в Центр из Праги о планах Германии по захвату Судетской области. Правда, эти планы пока еще туманны. Пронацистская пропаганда в Чехословакии действует пока еще «под сурдинку». Подобная информация об агрессивных намерениях гитлеровской Германии в отношении своих соседей поступает и из других резидентур. В информации подчеркивается, что после победы нацистской партии на всеобщих выборах в Германии Гитлер взял курс на пересмотр Версальских договоренностей. Такая обстановка не могла не тревожить Москву.
После трех лет напряженной работы в Праге Глинский возвращается в Центр. За активную работу по обеспечению безопасности СССР он был награжден вторым орденом Красного Знамени. В то время в разведке это было признанием исключительных заслуг в оперативной деятельности.
РЕЗИДЕНТ НКВД В ПАРИЖЕ
В мае 1934 года на специальном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение усилить Иностранный отдел ОПГУ и сосредоточить его работу на приоритетных направлениях, прежде всего — европейском. 10 июля 1934 года постановлением ЦИК СССР был образован союзно-республиканский Народный комиссариат внутренних дел. В его составе было создано Главное управление государственной безопасности, сосредоточившее в своих руках руководство разведкой и контрразведкой. Внешняя разведка органов государственной безопасности была также значительно усилена в кадровом отношении.
С учетом этих обстоятельств летом 1934 года в Москве был разработан план реорганизации работы резидентуры НКВД во Франции. Им предусматривалась активизация разведывательной работы по Германии с французской территории. Глинскому как опытному разведчику было поручено возглавить резидентуру НКВД в Париже.
Перед парижской резидентурой была поставлена задача по освещению деятельности во Франции немецкой эмиграции, национал-социалистических организаций и их агентуры, а также разработке посольства Германии и других официальных представительств этой страны и их персонала.
Определенное место в работе резидентуры занимала и борьба против белогвардейской эмиграции, в том числе против самой активной террористической организации — Русского общевоинского союза. Поскольку «Петр» с самого начала непосредственно участвовал в реализации операции «Трест», направленной против РОВС, ему было поручено продолжить работу по ликвидации этой белогвардейской организации в Париже, где находились ее основные руководящие органы. «Петр» значительно активизировал деятельность агентуры в этом направлении и принял непосредственное участие в подготовке и проведении ряда успешных оперативных мероприятий. В частности, под его руководством началось проведение операции по внедрению техники подслушивания в находившуюся в Париже штаб-квартиру РОВС. Об этой операции, ставшей позже известной под кодовым названием «Информация наших дней», подробно рассказывается в очерке «Он заседал в правительстве Керенского, а погиб за Советский Союз».
В 1930-е годы Франция играла активную роль в европейской политике. Поэтому перед парижской резидентурой стояла задача добывать информацию главным образом о внешней политике французского правительства. И с этой задачей резидентура, руководимая «Петром», успешно справилась. Она регулярно получала информацию из канцелярий президента и премьер-министра страны по важнейшим политическим вопросам, интересовавшим Москву, в частности об отношении Франции к СССР и нацистской Германии. Советскими разведчиками были получены ценные сведения о состоянии вооруженных сил Франции, а также образцы новейшей военной техники, поступавшей на их вооружение.
Так, летом 1935 года «Петр» сообщил в Центр, что британский посол доложил в свой МИД о сильном беспокойстве французского кабинета министров в связи со значительным отставанием Франции от Германии в области вооружений. В телеграмме посла говорилось, что отдельные министры французского правительства считают неизбежным нападение Германии на их страну, которое может произойти уже в 1937 году.
У парижской резидентуры НКВД, возглавляемой «Петром», не было недостатка в документальных материалах, свидетельствовавших о том, что Франция и Англия пытаются отвести от себя угрозу гитлеровского нашествия и направить агрессию Германии на Восток. Количество подобной информации из Парижа увеличилось в 1937—1938 годах, то есть накануне аншлюса Австрии и мюнхенского сговора, отдавшего Чехословакию на растерзание Гитлеру.