Мы с Мильграмом приехали в Москву 23 июля в день открытия второй, московской, части 2-го конгресса Коминтерна (первая его часть открылась 19 июля в Петрограде. — Авт.). Поселили нас в гостинице “Люкс” на Тверской улице, дом № 36. Мильграм сразу же пошел в Исполком Коминтерна и стал просить, чтобы его порекомендовали добровольцем на фронт».
Напомним, что с весны 1920 года советская Россия вела войну с Польшей, и положение на театре военных действий складывалось в пользу поляков. В первые же недели наступления они захватили Житомир, а в мае взяли Киев и вышли на левый берег Днепра. ВЦИК, Совнарком и ЦК РКП(б) предпринимали энергичные меры для отражения агрессии: была объявлена срочная мобилизация в действующую армию членов партии и комсомольцев.
Просьба Мильграма о направлении на фронт была удовлетворена. 2 августа 1920 года заместитель управляющего делами ИККИ направляет в ЦК РКП(б) письмо за № 1843 следующего содержания (сохранен стиль оригинала):
«Исполком Коммунистического Интернационала посылает в Ваше распоряжение тов. Мильграма, члена Голландской коммунистической партии, вернувшегося из-за границы, как владеющего польским языком, согласно постановлению о мобилизации коммунистов, говорящих по-польски».
А уже на другой день, 3 августа, Исидор Мильграм получает на руки удостоверение, в котором говорится:
«Центральный Комитет РКП(б) командирует тов. Мильграма И.В. в ПУР по партийной мобилизации для направления на Западный фронт в распоряжение Польского Бюро ЦК».
До середины декабря 1920 года Мильграм являлся сотрудником разведки штаба 4-й армии на Западном фронте, под фамилией Шмидт выполнял специальные разведывательные задания за кордоном.
Из воспоминаний жены И.В. Мильграма Фриды Францевны:
«Мильграм уехал на Западный фронт, а я осталась в Москве. Болела, голодала, готовилась рожать. Меня направили в НКИД, где я работала сначала в канцелярии Г.В. Чечерина, а потом, до отъезда на работу за границу в 1925 году, в отделе виз и дипкурьеров.
Милырам вернулся из спецкомандировки в декабре 1920 года. Недолго проработал в НКИД, а затем ЦК направил его на работу в ВЧК. Весной 1921 года, уже как сотрудник ВЧК, он шел по льду на Кронштадт…»
После возвращения Мильграма в Москву Наркомат иностранных дел обратился в учетно-распределительный отдел ЦК с просьбой направить его на работу в НКИД, «как знающего иностранные языки». 29 декабря 1920 года Мильграм становится сотрудником дипломатического ведомства. Однако ненадолго.
8 марта 1921 года в ЦК партии поступило следующее письмо из ВЧК:
«Иностранный отдел ВЧК просит откомандировать в его распоряжение, как крайне необходимого работника, тов. Мильграма, если особых препятствий не имеется».
«Особых препятствий» не имелось. Через несколько дней Исидор Мильграм был направлен на работу во внешнюю разведку. В свои 25 лет он уже был опытным подпольщиком, приобрел навыки нелегальной работы, свободно владел немецким, голландским, французским, английским и польским языками, знал идиш и эсперанто. Но перед тем как заняться непосредственно разведывательной работой за границей, Мильграму пришлось участвовать в боях при подавлении восстания в Кронштадте.
Справка из «Большой советской энциклопедии»:
«Кронштадтский мятеж — контрреволюционное выступление гарнизона Кронштадта и экипажей некоторых кораблей Балтийского флота в марте 1921 года, организованное эсерами, меньшевиками, анархистами и белогвардейцами при поддержке империалистических стран и их спецслужб. Явился одной из серьезных попыток контрреволюции применить новую тактику “взрыва изнутри” Советской власти.
Мятеж отражал политические колебания российских мелкобуржуазных масс, усилившиеся в конце 1920 — начале 1921 года в связи с хозяйственной разрухой, голодом и другими бедствиями, вызванными Гражданской войной.
1 марта на митинге заговорщиков, состоявшемся на Якорной площади Кронштадта, была принята резолюция с требованиями свободы “левых социалистических партий”, упразднения института комиссаров, свободы торговли и перевыборов Советов. Руководители мятежа выдвинули лозунг “Советы без большевиков”, рассчитывая на переход власти к мелкобуржуазным партиям, что на деле означало бы свержение диктатуры пролетариата и создание условий для открытой белогвардейщины и реставрации капитализма.
Кронштадтский мятеж представлял большую опасность, так как в руках заговорщиков оказалась главная база Балтийского флота — ключ к Петрограду. В мятеже участвовало около 27 тысяч матросов и солдат. В их распоряжении было 2 линкора и другие боевые корабли, до 140 орудий береговой обороны, свыше 100 пулеметов.
ЦК РКП(б) и Советское правительство приняли экстренные меры для ликвидации мятежа. Постановлением Совета труда и обороны от 2 марта в Петрограде было введено осадное положение, а также восстановлена 7-я армия под командованием Тухачевского. Однако первое наступление на Кронштадт, предпринятое 8 марта, окончилось неудачей.
Проходивший в это время в Москве 10-й съезд партии направил в 7-ю армию около 300 делегатов. Губкомы мобилизовали сотни ответственных работников, чекистов.
В ночь на 17 марта советские войска перешли по льду в наступление на Кронштадт и утром ворвались в город. После ожесточенных боев к утру 18 марта мятежники были разгромлены».
А первым ответственным заданием для Мильграма в Иностранном отделе ГПУ стала поездка в составе советской делегации, возглавляемой Максимом Литвиновым, на Гаагскую конференцию 1922 года.
Справка из «Большой советской энциклопедии»:
«Гаагская конференция — международная финансово-экономическая конференция, которая проходила в Гааге (Нидерланды) с 15 июня по 19 июля 1922 года.
Основными делегатами капиталистических государств на Гаагской конференции были главным образом представители деловых кругов.
В ходе Гаагской конференции планировалось обсудить претензии капиталистических стран к советскому государству, связанные с национализацией собственности иностранных капиталистов и аннулированием долгов царского и Временного правительств, а также вопрос о кредитах советской России.
Представители капиталистических стран, отвергнув все предложения советской делегации, направленные к международному сотрудничеству, отказались обсуждать на Гаагской конференции вопрос о кредитах; они настаивали на возвращении национализированного имущества его бывшим владельцам. Эти домогательства советская делегация решительно отклонила. Гаагская конференция не приняла, по существу, никаких решений».
Исидор Мильграм выехал в Нидерланды под фамилией Бильграмов. Интересно, что в хранящемся в Государственном архиве Нидерландов регистрационном журнале МИД страны за 1922 год в списке членов российской делегации на конференции против фамилии Исидора Вольфовича имеется приписка, сделанная от руки 4 июля 1922 года, по всей видимости, представителем местных спецслужб: «Бильграмов — Мильграм (?), провел 8 месяцев в крепости Вирикерсханса». Как видим, нидерландские пинкертоны даром хлеб не ели. Однако Мильграм сумел успешно справиться с задачами, поставленными перед ним Москвой.
ГРЕЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
В 1923—1924 годах Исидор Мильграм находился на нелегальной работе в Германии. Его нелегальная деятельность получила высокую оценку Центра. С конца 1924 года разведчик являлся помощником «легального» резидента ОПТУ в Греции. В стране находился под именем Оскара Миллера и под прикрытием должности сотрудника полпредства СССР. Добился конкретных вербовочных результатов.
Однако 29 декабря 1925 года Мильграм был схвачен сотрудниками Асфалии — греческой службы безопасности во время встречи с источником, выданным контрразведке провокатором — изменившим членом ЦК Компартии Греции. На квартире «Оскара Миллера» в присутствии жены и малолетнего сына был произведен тщательный обыск.