Особнячок, где принимал нарколог, неуютно торчал между трамвайными путями и бетонным забором механического завода.

Зелёные панели коридора, озабоченные женщины, плохо одетые мужчины… казалось, часть приёмной в тюрьме перевезли на окраину. Большая часть посетителей составляли группы поддержки, одному сюда приходить было не принято. Сами пациенты определялись по одутловатости лиц и некоторой робости.

Пивнев, как завсегдатай, занял очередь, а потом через головы протянул руку в регистратуре: «Пожалуйста, анкету». Антон, ошалевший от толкучки в тесном коридоре, непонимающими глазами смотрел на серый листок.

– Пиши вот сюда. Фамилия, имя, отчество. Год рождения. Так. Как долго… Сколько времени пьёшь? Не мычи. Пиши – 10 лет. Кодироваться на срок… Пиши – 5 лет. Вот здесь распишись.

В кармане у Пивнева заиграл телефон. Директор института.

– Иннокентий Васильевич, вы где?

– В Кировском районе, по делам.

– Настоятельно просил бы вас как можно быстрее прибыть в институт. Это чрезвычайно важно.

– Хорошо. – Пивнев задумался, В неспешной институтской жизни срочные вызовы не приняты.

– Антон, мне нужно срочно уехать. Вот ключи от квартиры. Трамваем доедешь до рынка, скупишься – и домой. Здесь тебе крутиться ещё часа два. Вот наша очередь, заплатишь деньги, а дальше тебе всё скажут. Держись. Где твой мобильник?

Тот достал завёрнутый в носовой платок аппарат.

– Заряжен? Звони, если что.

На стоянке перед институтом оказалось непривычно много машин и милиции. Два громоздких автобуса с затемнёнными стёклами стояли в углу площади.

За столиком дежурной вместо приветливой Федосеевны сидел серьёзный мужчина, который потребовал пропуск, цепко глянул в лицо и на фотографию.

Незнакомые молодые люди по двое стояли на втором этаже.

Приёмная встретила гулом голосов. Незнакомые Пивневу посетители сидели на стульях и прохаживались по комнате.

– Иннокентий Васильевич, проходите, вас ждут, – сказала секретарь директора.

В громадном директорском кабинете пили кофе. Пивнев поздоровался от дверей и вопросительно посмотрел на директора.

– Знакомьтесь, господа. Иннокентий Васильевич Пивнев, заведующий отделом нашего института.

Пивнев кивнул, или это называется, поклонился.

– Наших уважаемых губернатора и мэра, а также вице-президента Российской Академии наук, вы, я надеюсь, знаете. А это… – он на мгновенье замялся, а потом просто назвал имена-отчества двоих мужчин. – Это Владимир Прокофьевич и Сергей Степанович.

Все молча смотрели на стоящего Пивнева. Ему это не понравилось. Он поднял голову, улыбнулся, и спросил:

– Александр Петрович, я могу сесть? И ещё: кофе мне положен?

– Ради бога. Юлия Сергеевна, – директор нажал кнопку старомодного селектора, – пожалуйста ещё кофе.

Потом все молча смотрели, как Пивнев пьёт кофе. Он не спешил. Наконец он поставил чашку на стол.

– Господин Пивнев, – заговорил губернатор. – Нашей области, нашему городу, да и всей российской науке оказана честь. Мы включены в Проект, осуществляемый под эгидой ООН, совместно с ПВЦ. Предполагается ваше участие в Проекте, по крайней мере, мы вас рекомендовали. Надеюсь, вы понимаете всю ответственность. – Каким-то образом из его слов стало понятно, что «проект» начинается с заглавной буквы.

В дверь просунулась голова и почтительно произнесла: «выехали». Все, кроме Пивнева, посмотрели на часы.

– Иннокентий Васильевич, – вступил в беседу замдиректора, – мы подработали первую редакцию календарного плана. В первом приближении тема звучит так: «Разработка модели долговременных температурных процессов в атмосфере Земли». Ваше мнение?

– Видите ли, я впервые слышу о Проекте. Хотелось бы хоть что-то узнать об этом, тогда я бы смог сказать что-либо членораздельное. – Он постарался, чтобы «проект» прозвучал с большой буквы, но, кажется, не удалось. Опять наступило молчание.

– Иннокентий Васильевич, – заговорил нестарый, начавший полнеть мужчина, – один из представленных по имени-отчеству, – может быть, вы пока просветите меня, в чём, собственно, проблема глобального потепления. Почему столько шума?

– Если коротко, средняя температура воздуха на Земле почти двести лет постепенно повышается. За это время среднемировая температура повысилась где-то на 0,8 градуса. В быту такая разница слабо ощутима, но для планеты это много. Начинается таянье льдов в полярных районах, уровень мирового океана повышается, и прибрежные районы могут быть затоплены. Такое бывало в истории. Но сегодня в процессы на планете вмешивается человек. Многие учёные считает, что основной вклад в потепление вносит парниковый эффект. Углекислый газ, выделяющийся при сгорании топлива, играет роль, которую в теплицах исполняет плёнка. Не все специалисты согласны с парниковой теорией.

– Но, мы-то должны радоваться. Станет теплее. На дачах апельсины станут расти.

– А если не апельсины, а саксаул? Растёт средняя температура. Летом будет жарче, а зимой может стать ничуть не теплее. Потом, в наших северных морях большие запасы гидратов метана. Это такой гель, метан и вода. Столетия можем им торговать. А если потеплеет, метан выделится и просто уйдёт в воздух. Вечная мерзлота начнет таять, дома, трубопроводы, мосты начнут разваливаться, Так что радоваться особенно нечему.

Снова все замолчали.

Наконец, дверь открылась, и вошли несколько человек. Присутствующие встали, только Пивнев остался сидеть. Вошедший первым молодой мужчина с круглыми щёчками в дорогих очках на курносом носу вежливо сказал: «Здравствуйте, господа. Прошу прощения за задержку. Действовать приходится в непривычно быстром для нас, бюрократов, темпе. Отсюда и накладки». Рядом с ним оказался губернатор, заулыбался, пожал руку и повёл вдоль стола, представляя присутствующих. Вновь прибывшего не представили, предполагалось, как понял Пивнев, что его должны и так знать. Губернатор называл его Святославом Владимировичем.

Тот скромно расположился за длинным столом, его спутники – сзади на стульях. Он бегло просмотрел бумаги, которые передал директор института.

– Так, общее руководство – директор института, руководитель темы – замдиректора… календарный план… Господа, прежде всего позвольте ознакомить вас с форматом проекта. По нашей теме участвуют: от ПВЦ специалист, известная как Иула, она прибыла в ваш город вместе со мной, сейчас отдыхает, с нашей стороны – профессор Пивнев. Тема сформулирована совместно ПВЦ и ЮНЕСКО. Кандидатура профессора согласована с Президентом страны. Предполагаемая длительность проекта – три-четыре месяца. Организационная сторона. С помощью частных инвестиций создан Международный фонд «Контакт» со штаб-квартирой в Нью-Йорке. У нас на средства отечественных предпринимателей образован фонд «Контакт-Россия», зарегистрированный в Москве. Меня избрали председателем Наблюдательного совета фонда. Фондом создано неприбыльное предприятие «Контакт-Сибирь», которое возглавит профессор Пивнев. Предприятие будет арендовать всё необходимое у института и города. В качестве резиденции Иулы выбрана пригородная база отдыха областной администрации «Овражки». По решению Президента, обеспечение безопасности предприятия государство берёт на себя. Президент надеется, что местные власти будут содействовать проекту.

– Святослав Владимирович! – заговорил директор института. – Предложенный вами формат сводит нашу роль к функциям арендодателя. Мы не риэлтеры, а институт Российской Академии наук.

– Александр Петрович, как следует из представленных документов, вы лично собирались руководить научной работой инопланетян. Я думаю, в мире нас не поймут, и на Вардемане тоже. С другой стороны, без всяких ваших усилий имя института будет связано с историческим беспрецедентным проектом и получит мировую известность. А по поводу риэлтерства не скромничайте. Сколько у вас арендаторов? Семь? Девять?

– Хочется надеяться, по крайней мере, что институт не будет на время обескровлен фондом.

– Конечно, тем более что это соответствует концепции проекта. Но кого-то неизбежно придётся привлечь. Господа, благодарю за внимание. – Он поднялся, обошёл вокруг стола и подошёл к Пивневу. Его спутники двигались следом.