Ноздри Коннора расширились.

— Не делай вид, что тебе самому не достанется.

— Достанется. Но я больше не хочу быть частью проекта.

Папа всегда казался маленьким и незначительным рядом с Коннором и Райли, но в этот момент я увидела его силу и мудрость — таким он предстал передо мной впервые. И мне нравился такой папа. Я им восхищалась.

— Для начала отпусти Анну, и мы обговорим условия.

С гримасой на лице Коннор щелкнул пальцами. Пробормотав что-то, Райли разжал пальцы на моих волосах, и я сразу же пошла к Сэму. Он все еще дышал, и его глаза были по-прежнему открыты, но взгляд был расфокусирован. Он был близок к обмороку. Его кожа приобрела пепельный цвет, из-за чего синяки на лице стали выделяться еще больше.

Он нуждался в медицинской помощи. Я бросила взгляд на Каса. Тот стоял прямо, как тотемный столб, по нему не было видно, что он ранен. Но если нам придется бороться, я не уверена, что у него есть шансы.

И Ник… он мог бы драться, но он тоже слаб. Я не смогу бороться со всеми этими агентами одна.

Коннор сцепил руки перед собой.

— Хорошо, тогда давайте все обсудим.

— В первую очередь мы должны договориться об условиях, — сказал папа.

Коннор склонил голову в сторону.

— Пожалуйста, порадуйте меня.

— Дай им свободу.

— Свободу? — Коннор принялся ходить по лаборатории. — И кто может мне обещать, что они не опубликуют информацию позже?

— Не опубликуем. Если вы оставите нас в покое, — вмешалась я.

— У меня есть другая идея. — Коннор развел руками. — Я дам вам всем уйти, если вы согласитесь изменить воспоминания.

Все внутри у меня сжалось. Я не могла позволить им играть с воспоминаниями Сэма.

— Нет.

Коннор посмотрел на меня.

— Анна, — почти вздохнул он. — Уверенная и полная решимости. А давай так… ты согласишься работать на Подразделение, и мы сохраним твои воспоминания. Остальных мы отпустим, стерев им воспоминания.

Это был не компромисс. Это предложение Коннора было ужасней предыдущего. Даже если Сэм переживет еще одно стирание памяти, как я смогу его отпустить? Он просто исчезнет, как умеет это делать, а я всю оставшуюся жизнь буду вынуждена провести с Коннором, зная о том, что Сэм где-то на свободе и совершенно не помнит меня.

Кроме того, если изменения, связанные с контролем, не временны, то Коннор сможет использовать меня против парней в любое время, когда ему этого захочется, помнят они меня или нет.

— На это я тоже не согласна.

Коннор фыркнул.

— Тогда мы никого из вас не отпустим. Как тебе это?

— Осталось восемь часов, — напомнил Коннору папа, не обращая внимания на его возрастающее раздражение. — Тупиковая ситуация, Коннор.

Мужчины позади Райли переминались, держа руки на пистолетах. Райли переместил вес с ноги на ногу, сжав зубы от боли — видимо, болело поврежденное колено. Так ему и надо.

— Ты не можешь вечно держать нас у себя, — сказала я и встала, но от Сэма не отошла. — Мы — люди. Мы заслуживаем свободу воли, право на собственную жизнь без каких-либо подпольных компаний, контролирующих каждое наше движение, крадущих наши воспоминания…

— Я согласен.

Я отступила.

— Я останусь, — сказал Сэм, сглотнув с трудом — даже это движение причиняло ему боль. — Отпусти всех остальных.

— Нет, — я наклонилась к нему. — Нет, Сэм. Мы все отсюда уйдем…

— Они не выпустят нас, а я не в той форме, чтобы драться. — Сэм снова закашлялся и был вынужден перевернуться, чтобы сплюнуть кровь изо рта.

— У нас есть план, и…

— К черту план. — Его веки отяжелели. Я едва могла разглядеть радужку его левого глаза под красным пятном лопнувших кровеносных сосудов.

Слезы жгли глаза. Я только что узнала правду обо всем в моей жизни и не хочу ее снова терять. Не хочу терять Сэма. Не могу его потерять.

— Ты — все, что у меня осталось. — Мои слова прозвучали отчаянной мольбой, но мне было все равно. Сэм был единственный человеком из моей старой жизни, единственным человеком, который всегда был рядом и которого я не смогу вспомнить.

Он ответил мне жестким взглядом.

— Тогда позволь мне сделать то, что правильно.

Я закрыла глаза. Его пальцы нашли мои. Я спрятала лицо в его груди, глаза заволокло слезами.

— Я забуду тебя.

— Не забудешь, — прошептал он в мои волосы. — Когда-нибудь я найду тебя.

Я обняла его, осторожно, чтобы не сделать больно. Он все еще пах кремовым мылом и осенним воздухом. Забуду ли я это? Забуду ли я его имя? То, что он чувствовал? То, как он смотрел на меня?

Я не знала, что было между мной и Сэмом, и было ли между нами что-то вообще, но пустота, пожирающая сейчас мою грудь говорила, что этого было достаточно, что, возможно, связь между нами была реальной, а не созданной научным путем, не вживленной в нас, не подделкой.

Она была чем-то, за что стоило бороться.

— Мне очень жаль, — прошептала я и встала.

Он посмотрел на меня взглядом, в котором ясно читалось: что бы ты не собиралась делать, не делай этого.

Но я должна была и, чувствуя у спины обнадеживающее давление пистолета, украденного у Райли, понимала, что могу. У меня был шанс, и не важно, насколько мал он был.

Я медленно пошла к Райли. Будь слабой. Протянула руки, как бы позволяя надеть на себя наручники. Будь уязвимой. Он нахмурился, но вытащил из внутреннего кармана куртки наручники. Когда тонкий пластик коснулся кожи на запястьях, я ударила Райли по больному колену и выдернула из-под рубашки пистолет. Я выстрелила в одного из агентов Коннора, и все вокруг вдруг пришли в движение.

Ник ударил головой одного парня. Кас вмазал кулаком другому. Кто-то повалил меня на землю, я отбивалась ногами, потом направила дуло пистолета вверх и выстрелила. На меня хлынула кровь, я скинула мужчину с себя и поднялась на ноги.

Ник вырубил тощего парня. Гориллоподобный мужик врезал апперкотом в челюсть Каса, но тот устоял, вломив ему каблуком ботинка по ноге.

— Остановитесь! — закричал Коннор. Он держал Сэма, прижимая пистолет к его виску.

— Анна, делай, как он говорит. — На лбу у Сэма проступила вена. — Черт побери, просто слушайте его, и вы все сможете выбраться.

— Оружие на пол, — приказал Коннор.

Я подчинилась ему и подняла руки вверх.

— Не трогай его.

— Анна, — прорычал Сэм.

— Я не оставлю тебя, — спокойно ответила я.

Коннор тихо засмеялся, но в его смехе слышались грусть и сожаление.

— По крайней мере, я знаю, что проект работает. Посмотрите на себя — вы совершенно не можете быть порознь. Если бы мы работали вместе, то смогли бы в разы улучшить проект.

Я опустила руки, моя решительность достигла предела.

— Я лучше умру здесь, чем буду работать с тобой.

Коннор бросил Сэма на пол. Теперь оружие было нацелено прямо на меня.

— А знаешь что, маленькая Анна? От тебя гораздо больше проблем, чем пользы. Ты всего лишь винтик в механизме. Ты заменима. Со временем все будет работать и без тебя. — Сузив глаза, он нажал на курок.

Казалось, время замедлилось. Я напряглась, ожидая удара, но меня заслонил отец. Пуля попала в него, и он, падая, потащил меня за собой. Я упала на бетонный пол, отец, навалившись сверху, выбил воздух из моих легких. В его руке был пистолет.

— Возьми его, — чуть слышно прошептал он.

Ребра безумно болели, но я, не обращая внимания на боль, схватила пистолет. Отец откатился в сторону. Увидев Коннора, я не колеблясь ни секунды, выстрелила, чтобы наконец-то избавиться от него.

Пуля поразила Коннора в грудь.

Я выпустила еще одну, и она продырявила ему плечо.

Он покачнулся.

Я выстрелила снова.

В течение секунды мы смотрели друг другу в глаза. Затем вниз по его рубашке потекла струйка крови, и время снова ускорилось. Я выстрелила последний раз — чтобы окончательно убедиться, что он больше никогда за мной не придет.

Пуля проделала дыру у него в голове, его взгляд остекленел, когда он накренился на одну сторону.