Для иллюстрации этого утверждения Малиновский приводит ряд примеров нарушения функционального равновесия из-за непродуманных действий чиновников. Так, на одном из островов Тихого океана важнейшим элементом обряда инициации (обряда взросления) был обычай «охоты за головами». Колониальные чиновники запретили его как антигуманный. Но вскоре выяснилось, что процветавшее до этого общество аборигенов находится на грани вымирания из-за наступившей дезорганизации — утраты авторитета старейшинами, отказа от обработки рисовых полей и т. п. Приглашенные антропологи выяснили, что «охота за головами» была пусковым механизмом в целой серии обрядов, необходимых для выживания племени. Когда этот обряд совершать перестали, не смогла происходить инициация, а значит, нарушилась нормальная смена поколений. Кроме того, частью обрядов инициации было совместное рисосеяние. Дело в том, что большую часть времени на острове можно было прожить за счет рыболовства и сбора фруктов. Но иногда случались неурожаи и периоды отсутствия рыбы. На этот случай и существовали резервные запасы риса, которые производились в совместных работах. Таким образом, «охота за головами» была началом целой цепочки событий, без которых племя просто не могло выжить. Поэтому, когда случился очередной неурожай, племя с ослабленной внутренней структурой и с отсутствием необходимых запасов риса, просто не смогло адекватно отреагировать на эту ситуацию.

Один из важнейших выводов функционализма — признание самоценности каждой культуры. Важнейшая задача культуры — закрепление, развитие и передача потомкам органической системы социальных институтов, исторически сложившихся форм организации и регулирования общественной жизни. Ведь каждая из этих форм выполняет определенную функцию по удовлетворению как основных (первичных), так и вторичных потребностей людей. Первичные потребности одинаковы у всех людей, но их удовлетворение у разных народов происходит по-разному. Еще больше это относится к удовлетворению вторичных потребностей, что порождает различия между культурами. Каждая культура — оптимальна для конкретных условий обитания народа. Поэтому целостность культурной системы нарушать нельзя. Даже варварские (с нашей точки зрения) обычаи местных народов нельзя уничтожать просто так. Вначале необходимо выяснить все функции, которые они выполняют, и подобрать им полноценную замену.

Значительное место в современной культурологии занимают игровые концепции культуры. Еще Платон говорил об игровом космосе, И. Кант — о теории эстетического состояния игры, Ф. Шиллер — об игре как о заменителе культуры. Такое внимание к игре не случайно, ведь игра наряду с трудом и учебой относится к основным видам человеческой деятельности, благодаря которой индивид удовлетворяет свои человеческие потребности. В детстве игра стоит на первом месте, но и взрослые продолжают играть — в карты, в шахматы, в лотерею, в футбол, на бирже, в театре и кино и т. д. Поэтому игра — это культурная деятельность человека, в которой он преобразовывает природу и социальный мир, формирует себя как личность.

Наиболее яркий представитель игровой концепции культуры — голландский культуролог Йохан Хейзинга (1872–1945), посвятивший игре свою книгу «Homo Ludens» — «Человек играющий» (1938). Основным лейтмотивом его работы стало утверждение, что игра старше культуры, игра предшествует культуре, игра творит культуру. В подтверждение данной идеи он анализирует самые глубокие пласты истории и культуры — игровые. Игра у него выступает не только в качестве культурообразующего фактора, но и критерием состояния общества. По мнению ученого, при анализе любой человеческой деятельности она покажется не более чем игрой. Все культурное творчество есть игра: и поэзия, и музыка, и человеческая мысль, и мораль, и все возможные формы культуры. Поэтому Хейзинга не просто отождествляет игру и культуру на ранних стадиях развития человеческого общества, а выводит культуру из игры, которая старше культуры и творит ее.

Анализируя разные формы и виды игры, Хейзинга выделяет ряд специфических для игры признаков:

― игра всегда является свободной деятельностью, никто не принуждает человека играть. Поэтому она не может быть необходимостью или долгом;

― игра не утилитарна, лишена корысти, не может удовлетворить какие-то жизненные потребности или материальные интересы. Она доставляет радость, а не является продуктивной деятельностью. Цель игры — в ней самой, в удовольствии от выигрыша, в сознании своего успеха;

― игра всегда является выходом за рамки действительного, настоящего в область воображаемого, придуманного. Но это обычно не мешает участникам полностью отдаваться игре;

― игра обособлена от повседневной жизни, всегда имеет фиксированные пространственно-временные границы. Поэтому ее всегда можно повторить;

―в  игре всегда есть определенные правила, поэтому игра упорядочена, представляет своеобразный «островок» совершенства;

― игра представляет собой соревнование, соперничество с другими игроками, в ходе которого приходится бороться с трудностями, преодолевать препятствия. Для этого игроку приходится прилагать определенные усилия, хотя результат игры заранее не известен. Поэтому в игре всегда есть некоторая неуверенность, игрок всегда рискует. Это напряжение придает игре остроту и зрелищность;

― развитая игра порождает стремление к объединению игроков в группу, содружество, которые продолжают функционировать и за пределами игры.

Игра старше культуры, поскольку все основные черты игры были сформированы еще до возникновения человеческого общества и присутствуют в игровом поведении животных. Ведь их игра свободна и доставляет им радость сама по себе. Они соблюдают при этом какое-то подобие ритуалов — принимают определенные позы, притворяются злыми и свирепыми, обращаются с какими-то предметами как с игрушками. Так что уже у животных игра выходит за рамки простого удовлетворения инстинктов.

Возникновение человеческой культуры изначально происходит в форме игры, которая первоначально «разыгрывается». Все виды деятельности человека в архаическом обществе предпочитали игровую форму. Именно в играх общество выражало свое понимание жизни и мира. Очевидно, в древности вообще не проводилось границы между игрой и «серьезной» жизнью. Игра просто не воспринималась как особый вид деятельности.

Все современные формы культуры также родились в игре. Так, культ вырастал из священной игры, музыка и танец были игрой, мудрость и знание находили свое выражение в священных состязаниях, право выделилось из обычаев социальной игры, на игровых формах базировалось улаживание споров с помощью оружия и условности аристократической жизни. Да и мы все время «играем» свои социальные роли.

Разумеется, человеческие игры много сложней игр животных. Игры животных — не более чем зародыш человеческих игр. Ведь человеческая игра развивается под влиянием общественных условий и выходит далеко за рамки удовлетворения физиологических потребностей организма.

Культуроформирующие свойства игры проявляются в нескольких аспектах.

(1) Прежде всего, игра, представляющая непринужденное, не ориентированное на получение пользы поведение, предоставляет человеку свободу действий, стимулирует воображение и вносит в жизнь смыслы, не связанные с повседневными материальными нуждами. Это приводит к возникновению духовной культуры.

(2) Также игра предполагает соблюдение определенных правил, которые предлагаются самим человеком, а не диктуются объективными условиями. Это рождает представление о необходимости ограничения существующей свободы ради жизни среди других людей, что невозможно без определенного порядка.

(3) Результатом становится появление морали, а также других норм, регулирующих жизнь человека.

(4) Также это способствует развитию общества и разнообразных форм общения между людьми.