Откуда же наркотики и кто заинтересован в их распространении? Показательной в этом плане является ситуация в Афганистане и Пакистане и роль в распространении наркотиков страны “развитой демократии” Соединенных Штатов Америки.

После вторжения США в Афганистан в октябре 2001 года торговля наркотиками резко увеличилась. По оценкам ООН, производство опиума в Афганистане в 2003 году составило 3600 тонн, а площадь под посадками опиумного мака достигла 80 тыс. гектаров. В 2004 году объем производства опиума будет еще выше. По оценке Госдепартамента США, площади под опиумным маком возрастут до 120 тыс. гектаров. Присутствие оккупационных войск в Афганистане не привело к сокращению посевов мака. Производство опиума резко возросло.

Успехи Афганистана в борьбе с наркотиками при правлении талибов были признаны в октябре 2001 года Генеральной Ассамблеей ООН. Никакая другая страна не добилась подобных успехов. По оценкам ООН, в 2001 году в Афганистане было произведено только 185 тонн опиума (сравним с 3300 тоннами за предыдущий год). Еще большим (на 97 %) было падение по сравнению с рекордным (4700 тонн) урожаем в 1998 году. А вот бурный рост площадей с опиумным маком совпал с возглавляемой США военной операцией и падением режима талибов.

Героин является многомиллиардным бизнесом, за которым стоят интересы могущественных кругов. Одной из тайных целей войны в Афганистане было восстановление контролируемой ЦРУ наркоторговли до прежнего уровня и получения полного контроля над маршрутами поставок наркотиков. В 2001 году при талибах было произведено 185 тонн опиума, а в 2002 году, при марионеточном режиме Хамида Карзая, поддерживаемом США, производство опиума возросло до 3400 тонн.

Интересна сама история Карзая. Пресса сообщала, что он сотрудничал с талибами. Карзай был на содержании американского нефтяного гиганта ЮНИКАЛ и с середины 90-х годов выступал как консультант и лоббист этой компании в переговорах с талибами. По утверждению саудовской газеты “Аль-Ватан”, “Карзай был тайным агентом ЦРУ с 80-х годов. В 1994 году он взаимодействовал с ЦРУ в переправке американской помощи талибам”. Тогда американцы тайно — при посредничестве Межведомственной разведки Пакистана — поддерживали стремление талибов к власти.

История наркоторговли тесно связана с операциями ЦРУ в Афганистане во время советско-афганской войны 1979–1989 годов. В то время опиум в Афганистане и Пакистане не производился. Афганская наркоэкономика стала тщательно разработанным проектом ЦРУ как части внешней политики США. Как это было раньше в деле “Иранконтрас”, поддержка афганских моджахедов финансировалась за счет наркодолларов.

“Грязные деньги” конвертировались через банки на Ближнем Востоке и через подставные компании ЦРУ в “тайные деньги”, за счет которых содержались повстанческие группы во время советско-афганской войны. “Поскольку США хотели поставлять моджахедам в Афганистане ракеты “Стингер” и другое оружие, они нуждались в помощи Пакистана. К середине 80-х годов представительство ЦРУ в Исламабаде было одним из самых крупных в мире… США закрывали глаза на наркоторговлю в Пакистане”, — сообщил офицер разведки США”, — пишет журнал “Тайм” (29 июля 1991 года).

Исследователь Альфред Макклой подтверждает, что через два года после начала операции ЦРУ в Афганистане в 1979 году “район афгано-пакистанской границы стал самым крупным в мире производителем героина, откуда покрывалось до 60 % потребностей США. В самом Пакистане число наркоманов возросло почти с нуля в 1979 году до 1,2 миллиона в 1985 году. Это был гораздо более быстрый рост, нежели в любой другой стране.

Наркоторговлю контролировали люди, связанные с ЦРУ. Когда моджахеды захватывали какую-либо территорию в Афганистане, они заставляли крестьян сеять опиумный мак в качестве “революционного налога”. По ту сторону границы, в Пакистане, афганские лидеры и местные синдикаты под покровительством пакистанской разведки контролировали сотни лабораторий по производству героина. За десятилетие активного наркобизнеса в Пакистане представительство американского Бюро по борьбе с наркотиками не захватило ни одной крупной партии героина и не произвело ни одного ареста”.

По оценке А. Макклоя, “американские официальные лица отказывались расследовать обвинения их афганских союзников в наркоторговле, поскольку политика США по наркотикам в Афганистане была подчинена интересам войны против советского влияния там. В 1995 году бывший руководитель операций ЦРУ в Афганистане Чарльз Коган признал, что ЦРУ пожертвовало войной против наркотиков в интересах “холодной войны”. По его словам, “нашей основной задачей было нанести как можно больше ущерба Советам”. Хотя роль ЦРУ и отражена в многочисленных документах, однако о ней не упоминается в материалах ООН, в которых акцент делается на внутренних факторах. Отмытые “наркодоллары” использовались для финансирования повстанцев в Средней Азии и на Балканах”[39].

Вот такая неблаговидная роль США, которые насаждают “общечеловеческие ценности” во многих странах мира, в распространении наркотиков. Эта их роль полностью совпадает с их планами уничтожения части “туземного населения” и торжества представителей “золотого миллиарда”.

По оценке ООН, ежегодный мировой оборот наркотиков достигает 500–600 миллиардов долларов. Торговля опиумом из Афганистана составляет значительную часть этого оборота. Совершенно очевидно, что основная часть доходов от наркоторговли не может быть поглощена террористическими группами, как это утверждают в ООН. За наркотиками стоят крупные деловые и финансовые интересы. В этом смысле геополитический и военный контроль над каналами сбыта наркотиков представляет такую же важность, как и контроль над нефтяными месторождениями и нефтепроводами.

Отличие наркотиков от легальных товаров, пожалуй, в том, что наркоторговля — важный источник доходов не только для организованной преступности, но и для спецслужб США, которые становятся все более важным игроком в области банков и финансов. Таким образом, спецслужбы и мощные синдикаты, связанные с организованной преступностью, конкурируют за стратегический контроль над путями сбыта наркотиков. Многомиллиардные доходы от наркоторговли вкладываются в западную банковскую систему. Большинство крупных международных банков через свои оффшорные филиалы отмывают значительный объем наркоденег. Эта торговля может процветать, только если основные игроки имеют высокопоставленных политических друзей.

Американская внешняя политика поддерживает функционирование процветающего криминального сектора, в котором линия раздела между организованным капиталом и организованной преступностью все больше стирается. “Героиновые деньги” не пополняют “сундуки талибов”, как утверждает правительство США и мировое сообщество. Все на самом деле обстоит иначе. Доходы от этой незаконной торговли являются одним из источников формирования капиталов для деловых преступных кругов в США. Решения, принимаемые в Госдепартаменте, ЦРУ и Пентагоне, способствуют поддержке чрезвычайно выгодного, многомиллиардного наркобизнеса, третьего по прибыльности после торговли нефтью и оружием. А одновременно решается и другая задача, поставленная мировым истеблишментом — сокращение численности населения.

Значительную опасность для генофонда нации представляет тот факт, что алкоголем, сигаретами и наркотиками увлекается молодежь. Видимая и скрытая реклама спиртного и сигарет привлекает молодых людей удовлетворять собственное любопытство, которое для многих имеет плачевные результаты.

“На днях были обнародованы данные о состоянии здоровья украинского подрастающего поколения. Изданная ЮНИСЕФ монография содержит результаты исследовательского проекта “Европейский опрос ученической молодежи на предмет употребления алкоголя и наркотиков”, который был реализован в Украине в 1995, 1999 и 2003 годах.

Результаты оказались вполне ожидаемыми — почти для половины юношей шестнадцати-семнадцатилетнего возраста курение становится привычкой. Хотя по сравнению с 1999 годом, количество “дымящих” юношей уменьшилось — с 57 % до 45 %. В 15–16 лет каждая пятая девушка и каждый четвертый юноша в Украине употребляли алкогольные напитки 40 раз и больше. Девушки предпочитают вино, а юноши — пиво. Интересно, что юноши вообще потребляют вдвое больше пива, чем их подруги женского пола. На вопрос: “Сколько ваших друзей употребляет алкоголь?” половина респондентов ответили, что “большинство”.