Я выехал на кольцевую. Вечером она похожа на первомайскую демонстрацию – стройные ряды автолюбителей отмечают окончание рабочего дня. Гонять не хотелось, да и как тут погоняешь?

Моё философское настроение прервал «Бобик». Так я стал называть машину, когда на вопрос «ну как?» всё чаще приходилось отвечать «Бобик сдох». На этот раз он не то чтобы сдох… Он как-то отключился… Без предупреждения, без каких-то симптомов… Просто настала полная тишина, двигатель замер, все стрелки «легли на ноль»… Так прерывается музыка, если выдернуть вилку магнитофона из розетки.

Я включил «аварийку» и съехал на обочину. Из-под ног пополз дым. Когда я успел закипеть? Языки пламени под торпедой исчерпывающе ответили на мой вопрос. Я потянулся за огнетушителем.

Каждый автомобилист, покупая огнетушитель, искренне надеется, что это – ненужная вещь. Как талон техосмотра. Как аптечка. Потому старается сэкономить. Вот и мой огнетушитель, внешне более похожий на дезодорант, был экономным. Его грустная белая струйка даже не дотянулась до языков пламени и упала на ковёр.

Я вышел из машины. Салон был уже достаточно задымлён, чтобы у проезжающих не было вопросов, по какому поводу я голосую. Нет, мне не в Южное Бутово. Мне нужен человек, который не экономил на огнетушителе. Я хочу познакомиться с ним. Поговорить. Как он живёт? Что он ест? Какие сигареты курит?

В это время зазвонил телефон. Вальяжный голос моего стокилограммового шурина медленно произнёс:

– Так что, я не понял, мы собаку с дачи когда забираем?

С Димой мы познакомились на вступительных экзаменах в институт. Я приехал на сочинение с бодуна. Увидел темы, попросил разрешения выйти. В ближайшем кафе заказал пива. Как выяснилось, в то утро не только я сдавал экзамен таким способом. С тех пор мы дружим.

Однажды во время сессии я заехал к Димке в гости, в результате чего женился на его сестре и остался в Москве. Вот такая «Санта-Барбара».

– Дим, я не могу сейчас разговаривать, у меня машина горит, – отрезал я и повесил трубку.

Автолюбители освободили два ближайших к горящей машине ряда. Надежда на солидарность таяла, салон разгорался. Я побрёл забирать вещи. Так, что у нас тут? Магнитофон вряд ли уже пригодится… Карта Москвы тоже… Сумка с документами, сигареты… Интересно, после взрыва обломки машины летят вперёд или назад? На всякий случай я пошёл вперёд – подальше от полупустого бензобака.

В этот момент рядом остановился «поливальщик». Я открыл рот, чтобы сформулировать и так очевидную просьбу. Но водила взял инициативу на себя:

– Вообще, воды у меня нет. Вылил уже всю. На шланг давления не хватит. Но ведёрко нацедить можно…

Тонкая струйка не спеша заполняла оцинкованное ведро, когда вновь зазвонил телефон. На этот раз – жена:

– Ты совсем обалдел? Мне звонил сейчас брат, сказал, что ты нажрался и несёшь какую-то чушь про машину. Мы когда собаку с дачи забираем?

– Дорогая, я не могу сейчас разговаривать, у меня машина горит! – я снова бросил трубку.

Одно дело, когда ты прекрасным летним утром медленно наполняешь ведро воды у источника на соседней улице дачного посёлка… Другое дело, когда ты на МКАДе, рядом с горящей машиной.

– Мужик! – сурово сказал я. – Ты бы бросал это дело. Сейчас рванёт, никому мало не покажется! Спасибо тебе, езжай. Ничего уже не сделать…

– Спокойно! Успеем!

Меня всегда потрясала эта черта русского характера – внезапные всполохи ответственности на фоне общей безалаберности, героизм, перемежаемый трусостью, помесь рассудочности и полной нелогичности. Мы боимся не заплатить за квартиру в срок, а вот стоять рядом с горящей машиной – не боимся!

Вода упала в машину с характерным шипящим звуком. К сожалению, ведра было мало – огонь продолжал пробиваться даже через мокрые поверхности.

В это время из крайнего левого ряда спикировала старенькая «шестёрка». Дедок-водитель вытащил из багажника здоровенный огнетушитель, какие ставились раньше в госучреждениях, и, ни слова не говоря, полностью залил его содержимым салон моего многострадального Бобика.

Я смутно помню, что мы даже обменялись телефонами. Только когда все разъехались, я почувствовал, что меня трясёт. Не осталось и следа от чёткой и спокойной работы мысли, не покидавшей меня всё это время. Я был готов заплакать. Но тут подъехала машина ГАИ:

– Так, почему знак аварийной остановки не выставлен?

Я постарался ответить максимально честно и спокойно, как только мог:

– Мужики! Вы совсем охренели? У меня машина горела. Го-ре-ла! Ещё минута – и ваш МКАД накрыло бы моими обломками. Какой в жопу знак аварийной остановки?

Как ни странно, моя аргументация была принята. Упаковавшись в свой новенький Форд и, естественно, даже не предложив помощи, блюстители уехали.

Я автоматически вытащил знак аварийной остановки. Потом бросил его в канаву. Сел в машину, прямо в это пушистое пенное облако, достал телефон и набрал номер:

– Алло! Михалыч! У меня, кажется, сегодня день рождения – надо выпить…

Город 4079

В городе 4079 четыре месяца длится зима. Ещё пять месяцев – нечто вроде поздней, несносной осени, когда хочется хотя бы снега и тридцатиградусного мороза, лишь бы не видеть всего этого… Оставшиеся три месяца происходит то, что в других местах принято как раз называть либо осенью, либо зимой. Но у нас называют «летом». Поэтому про него ходят поговорки:

«Лето было тёплым, но я в тот день работал…»

«Лето было короткое, но малоснежное…»

Тем не менее, в городе 4079 не спешат. Не потому, что не мёрзнут. А, видимо, для того, чтобы отдалить следующую осень. Не получается. И слава богу, потому что осень – это фирменный цвет города 4079. Его фасады, его стёкла, его вода, его лица – всё цвета осени. Он медленно падает, как осенний лист. С достоинством. Не спеша.

Поэтому в городе 4079 не ходят вверх по эскалатору метро. Не подрезают друг друга в многочасовых автомобильных пробках. Здесь нельзя спешить, отсюда нельзя уехать. Потому что город 4079 – это национальность. В том, изначальном смысле слова. Когда оно говорило о бытности, о культуре, о языке… А не о ценах нефти на внутреннем рынке.

И поэтому здесь ещё гуляют. Не только за столом, но и по городу. По проспекту, по набережной, по берегу, по улочке дачного поселка. В любую погоду. Гуляют – и смотрят на волны. Даже если рядом нет воды. Ведь волны – есть всегда. Для тех, кто не разучился чувствовать, существует прибой времени. Он здесь есть, в этом городе 4079. В этих цифрах – шуршание прибоя.

Погоду в Петербурге всегда можно узнать здесь:

http://www.gismeteo.ru/city/daily/4079/

Экзамен

Школа даёт множество полезных знаний. Но никакого представления о реальной жизни. Потом с удивлением узнаёшь, что люди не обязаны к тебе хорошо относиться только потому, что ты хороший парень. «Хороший парень» – не профессия. А школьные преподаватели ставили тебе положительные оценки именно за это.

Один мой приятель заявил на экзамене, что «булка во рту разлагается на спирт и коньяк».

Другой одноклассник на вопрос «чем объясняется увеличение в последнее время количества межвидовых скрещиваний» гордо ответил:

– Падением нравов!..

Я же вообще заявил, что «не буду отвечать на теоретические вопросы по генетике, потому что я – практик!»

Все мы получили хорошие оценки. Потом поступили в Политехнический.

Разочарование настало уже на первом курсе. Преподаватель физики считал, что «на пять предмет знает бог, на четыре – он сам, а студент, соответственно, – максимум на три». С другой стороны, на Физико-техническом факультете тройка по профильному предмету была невозможна. Возникала патовая ситуация.

Я пришёл на экзамен после бессонной ночи, проведённой за учебниками. Я был небрит и помят. Преподаватель, несмотря на хронический алкоголизм, ежедневно носивший свежевыглаженные рубашки, безукоризненные костюмы и шикарные галстуки, осмотрел меня с ног до головы и поставил два.