— Ух ты, а это позавчера появилось… Интересный у него результат… хоть и методы, конечно…

— Юра, не отвлекайтесь!

— Угу… а это что? Нет, это мы уже видели… Ага, вот оно! «И был явлен мне то ли сон, то ли видение: девица в мужеской одежде беспрепятственно прошла через огненный рубеж моей Арки и вопросила: „Кто ты?“»

Ученые оторвались от свитка и поглядели на Агату. И лаборанты тоже уставились. Агата осторожно всем улыбнулась.

— Ну да… все так и было. А что это такое?

А оказалось это легендой, которую проходят на уроках волшебной истории младшие школьники… все, кроме нее, конечно. В средневековье некий могущественный маг по имени Агнус, преследуемый с одной стороны инквизицией, с другой — страждущими помощи волшебника, в отчаянье замкнул сам себя в своей алхимической лаборатории с помощью огненной Алой арки, сквозь которую никто не может войти… но и никто не может выйти. (Хм, а в огнеупорных костюмах они не пробовали?). Будучи сильным магом, Агнус смог обеспечить себя питьем и пищей, ингредиентами для исследований и даже односторонней связью — записи его опытов и размышлений регулярно появляются в так называемом Свитке Агнуса, который территориально принадлежит столичному ИМФ.

— Так этот Агнус бессмертный?

— Нет, понимаешь… — Осипенко задумалась, как бы понятней объяснить невежественной подопытной. — Он замкнул себя и во времени, то есть времени для него попросту не существует. Да, можно сказать, что Агнус вечный — как вечен и Магический Институт.

— Ваш ИМФ, — понятливо кивнула Агата. И опять не угадала. Оказывается, имеется теория единого Магического Института, раскинувшегося во времени и в пространстве. Любой костерок, разведенный первобытным шаманом для принесения жертвы, любая средневековая лаборатория алхимика, любой современный магический полигон, — все это Институт, беспрерывно развивающийся и разрастающийся. Даже уничтоженный каким-либо катаклизмом участок этого странного организма некоторое время продолжает существовать, подпитываемый постоянно прибывающей магией.

Агата ткнула пальцем — не уверена, что в нужную сторону:

— Как половина вашего ИМФ?

Осипенко кивнула.

— Да. Благодаря эху мортимеровской магии половина здания все еще существует, но не здесь, не в нашем материальном мире, и попасть туда не представляется возможным. До сих пор не представлялось.

Осипенковский оценивающий взгляд Агате не понравился. Но тут она вздрогнула.

— И тогда мама… она все еще может быть там… как бы жива?

Осипенко прищурилась.

— В некотором роде.

— И я… я могу ее увидеть?

— Такая вероятность не исключена. Во всяком случае, ты можешь попробовать. С нашей помощью, разумеется.

По дороге в интернат Агата, конечно, поняла, что Осипенко специально подзадоривает ее, чтобы она не противилась экспериментам, чтобы у нее, как говорится, появился стимул сотрудничать. И все же — представить только! — она сможет увидеть маму! Может, даже поговорит с ней…

Келдыш по телефону сказал, чтобы она не очень на это надеялась. Один сон — хм, сон? — еще ничего не значит. Но Агата все равно должна держать его в курсе.

«Легенды Магии» оказались и в интернатской библиотеке. Стефи заметила, что самое время в экзамены сказки читать, и уселась разрисовывать себе ногти.

Глава 6 Голем

На следующий день интернат спешно эвакуировали.

Воспитательница Валерия влетела в комнату, где Агата мирно учила иностранный язык (то и дело ненароком зависая над «Легендами»), гаркнула: «Бежим!» — и выволокла ее прямо в халате и тапочках наружу. Школьники приникли к ограде уже снаружи, с улицы, с жадным интересом наблюдая за зданием родного интерната. Оттуда то и дело выбегали по двое, по трое учащиеся, подгоняемые пастухами-охранниками. Агата пробралась через веселящуюся толпу к Стефи.

— Что там приключилось?

— Ой, обычный дурдом! Как экзамен по Стихиям, так вечная чрезвычайка! В этот раз наши отличились, — она кивнула на троицу из Земляных и Водяного. К ним то и дело кто-нибудь подходил, хлопал по плечу (или по голове — в зависимости от роста), и отпускал насмешливые замечания. Тощий Карл выглядел поникшим, Люси наблюдала за происходящим со спокойным ожиданием, а Зигфрид просто сиял оттого, что опять находится в центре событий и внимания.

— Решили удивить всех преподов сразу: смастерили голема и притащили его на экзамен. А голем, не будь дураком, ка-ак припустит — только его и видели!

— Голем? — переспросила Агата, представляя себе громадную глиняную фигуру, бредущую по опустевшим коридорам интерната. Да уж, хорошо, что он не завернул к ним в комнату в гости на чаек…

— Проволока — каркас, глина — тело, вода — кровь, а двигатель — огненная искра.

— Огненная? А кто…

Стефи фыркнула.

— Ну, Димитров у нас не единственный Огневик, ты же понимаешь! Просто самый сильный… был. Вон, Костина Юлька тоже с ними выпендрилась, собирались сдать экзамен все скопом.

Из здания бодрой рысью выбежал Божевич, и интернатовцы оживились: неужели и директор удирает? Божевич приблизился к ограде, сразу отыскал взглядом незадачливых экзаменуемых.

— Ты, ты, ты и ты! Ко мне!

Школьники подтянулись любопытствующей толпой следом. Не обращая внимания на открытые рты, блестящие глаза и бесконечные комментарии учеников, Божевич навис над отличившимися.

— Кто вкладывал задание в голема?

— Я! — бодро отрапортовал Водяной.

— Но придумывали мы все, — уточнила справедливая Люси.

Божевич раздраженно отмахнулся.

— Уточни-ка мне формулировку!

— Пройти по столу экзаменаторов…

— Вы указали направление, отрезок пути, скорость и время… этой э-э-э… прогулки?

Четверка переглянулась и красноречиво промолчала. Карл еще больше втянул голову в плечи, долговязая Юля безуспешно попыталась спрятаться за спинами соратников.

— Не-а, а что, надо было? — удивился Зигфрид.

Директор протянул руку через решетку и отвесил ему звучный щелбан. Водяной не обиделся, потер лоб и расцвел — точно ему приз вручили.

Стефи, хихикая, объясняла Агате:

— Вложили в голем бумажку с нечетким заданием, он честно прошелся по столу и дальше побежал… Так и бегает без остановки по всему зданию, представляешь? А преподы — за ним.

Божевич глянул в их сторону.

— Надеюсь, ты, Агата, не принимала участия в создании куклы? Нет? Боже, какое счастье!

И уже не так поспешно направился обратно к зданию.

…Голем был загнан в тупик возле чердачной лестницы и развеян по ветру. Но перед этим он до седьмого пота погонял преподавателей и воспитателей — видимо, от «родителей» ему досталось и знание всех переходов и поворотов сложной интернатской архитектуры. Отличившейся четверке поставили «хорошо» по Стихиям «за удачное практическое воплощение теоретических знаний» и «неуд» за незнание ОБМ — Основ безопасной магодеятельности.

— Если б наш голем успел пробраться на чердак, — сокрушался Зигфрид, — фиг бы его кто нашел!

— Почему это? — спросила Агата, и глаза Водяного сделались узкими и хитрыми-хитрыми.

— А потому что, — громким шепотом сообщил он, — там знаешь, что?

— Что?

— Там черная дыра! Или проход в другое измерение. И еще там живут и копятся все вещи, что наколдовали интернатовцы.

— А! — сказала Агата, ни капли не сомневаясь, что ее разыгрывают. Как обычно новичка — пойдешь туда, козленочком станешь… А там уже сидят в засаде хихикающие старожилы, всегда готовые развлечься за твой счет.

Но и Стефи передернула плечами, когда Агата пересказала ей разговор с Водяным.

— Ой, ну я бы точно на чердак не пошла! Ни ночью, ни белым днем. Директор даже раз в год вызывает туда дезактиваторов с СКМ. Те, правда, ходят со счетчиками по всему интернату; где магия зашкаливает, проводят зачистку. В прошлом году Маньке (она сейчас в Академию поступила) всю комнату разнесли. Они с соседкой знаешь, как развлекались? Вызовут джина, мелкого, правда, — и давай ему вопросы задавать — мол, любит меня там Вася со второго курса, а если не любит, как заставить его полюбить? Джин после какого-то раза озверел и пошел вразнос… Чуть полкрыла не выгорело!