«Спокойствие, только спокойствие! Думай, а не паникуй!» — прошептала интуиция. Я попыталась взять себя в руки. «Так! Комната небольшая, и я практически всё время под рукой у охотника. Если он нанесёт Гере сильный удар, и тот замешкается хоть на пару секунд, я и пикнуть не успею, как окажусь на том свете, значит, мне надо тихонько выползти из этой комнаты и попробовать спрятаться». Я стала оглядываться, пытаясь определить, где входной проём, а потом поползла к нему. За моей спиной раздался жуткий треск, и я от испуга подскочила на ноги и побежала, пытаясь вспомнить расположение мебели в других комнатах, чтобы не наткнуться на неё.

Но не успела пробежать и двух метров, как получила удар кулаком в живот. Я охнула и стала оседать на пол, пытаясь вздохнуть. Боль была жуткая, наверное, мне угодили прямо в солнечное сплетение. Но упасть на пол мне не дали. Я почувствовала, что меня подхватили подмышки, и я повисла в воздухе. Охотник! Я стала ногами брыкаться и пинаться, а потом отвела правую руку назад, сжав её в кулак, и нанесла ею удар в слепую, вложив в него всю свою злость и страх. Что-то неприятно хрустнуло, но меня не отпустили, а только сильно встряхнули.

Я уже чувствовала дыхания охотника возле своей шеи, когда над моим ухом раздался свист воздуха, а затем мой убийца пошатнулся, и я поняла, что Гера из-за моей спины нанёс удар противнику в голову. «Я между молотом и наковальней. И мне сейчас настанет конец», — отстранённо подумала я.

Но в следующий момент хватка охотника ослабла, а потом меня схватили за ворот спортивного костюма и отбросили. Я почувствовала, что лечу по воздуху, спиной вперёд, а потом я ударилась обо что-то затылком, и стала проваливать в черноту….

— Майя! Ну, пожалуйста, открой глаза. Девочка моя, не пугай меня так, — откуда то издалека раздавался голос Геры.

Я попробовала открыть глаза, плохо соображая, где я и что происходит. Меня ослепил яркий свет, и я моментально закрыла глаза. В голове стоял гул, и я никак не могла сосредоточиться.

— Слава Богу! — Гера с облегчением вздохнул. — Ты больше двадцати минут была без сознания, и я уже начал думать самое плохое.

Гера как обычно боялся проиграть, и сейчас, наверное, испугался, что я умру. Я вздохнула и приоткрыла глаза.

— Не волнуйся, меня не так легко убить, — прошептала я. — Я постараюсь выжить и сейчас. Не проиграешь ты свою дурацкую игру, — с отвращением закончила я.

— Да при чём здесь уже игра! — он приподнял меня и прижал к себе. Я застонала от боли.

— Отпусти, мне больно, — тяжело дыша, сказала я.

Он аккуратно положил меня, и извиняющимся тоном сказал:

— Прости, когда я тебя отбрасывал, то не рассчитал силу, и ты отлетела далеко, и по видимому ударилась головой о стену, после чего потеряла сознание, — он стал ощупывать мне голову, — У тебя здесь шишка. Голова кружиться, тошнит? Скажи мне, где болит? — он всматривался мне в лицо.

— Везде, — ответила я.

Я на самом деле не могла понять, где болит больше всего. Голова кружилась, и в ней стоял гул, живот болел не меньше, и вообще любое движение доставляло боль.

— Я должен тебя осмотреть, — Гера стал расстёгивать спортивный костюм. — Кошмар, — прошептал он, проводя рукой по животу.

— Что там? — я попыталась приподняться и посмотреть, и тут же опять легла, сморщившись от боли.

— Огромный синяк. По крайней мере, я надеюсь, что это только синяк, — он опять провел пальцами по животу, а потом стал стягивать с меня штаны. Я тут же ухватилась за них и зло посмотрела на Геру. — Майя, перестань, пожалуйста! Я должен тебя осмотреть!

Я тяжело вздохнула и убрала руки. Гера осторожно снял с меня спортивные штаны, и повернул меня на бок. Перед глазами от этого движения всё поплыло и я, перевернувшись на живот, закрыла глаза. Он стал водить мне рукой по спине, ощупывая тело.

— Здесь болит? — он слегка нажал в области рёбер.

— Не сильно, — ответила я.

— Похоже, переломов нет, только синяки, — и стал ощупывать ноги. — Здесь что-нибудь болит?

— Нет.

Он опять бережно перевернул меня на спину, и положил руку на живот.

— Я не знаю, что вы люди чувствуете от ударов, поэтому не понимаю, насколько опасны вот такие гематомы, — с сожалением сказал он. — Майя, есть какие-то особо болезненные симптомы?

— Не знаю, просто больно, — я подняла правую руку, чтобы самой ощупать свой живот.

Но Гера перехватил её, и стал осматривать, а потом наклонился и поцеловал. Я растерялась, а потом почувствовала, что он проводит языком по костяшкам пальцев, и тут же испуганно отдёрнула руку. Гера перевёл взгляд на меня и сглотнул слюну. Вот тут я реально испугалась, увидев его затуманенный взгляд, и поняв, почему он начал целовать мою руку. Когда я ударила охотника, я разбила себе костяшки пальцем и на них запеклась моя кровь. Внутри всё сжалось, и я боялась пошевелиться, понимая, что Гера попробовал мою кровь, и сейчас в любой момент может наброситься на меня, чтобы утолить голод. Он начал медленно наклоняться ко мне, и я жалобно прошептала:

— Гера, пожалуйста, не надо!

Он застыл на мгновение, а потом продолжил наклоняться. Я зажмурила глаза и отвернулась, приготовившись к тому, что меня сейчас укусят. Но вместо этого, мою голову повернули, и я почувствовала легкое прикосновение к своим губам, а потом услышала шёпот над ухом:

— Я никогда не смогу причинить тебе боль.

Я лежала, боясь открыть глаза, и поверить в то, что никто не собирается меня кусать. Гера отстранился, а потом положил мне обе руки на талию, слегка её сжав, а потом стал нежно гладить моё тело. Открыв глаза, я перехватила его руки и сказала:

— Не надо.

Гера долго всматривался в моё лицо, потом перевёл взгляд на живот и, наклонившись, поцеловал его, а затем встал с кровати и вышел из комнаты.

Я лежала и не знала, что мне делать и как понимать всё происходящее. Гера иногда вёл себя так, как будто я ему тоже нравлюсь, и я не просто дичь, которую надо охранять, чтобы выиграть. Но как только я начинала в это верить, он менялся и начинал вести себя как самовлюблённая сволочь, для которой я просто глупое, низшее существо, которое он вынужден терпеть рядом с собой. Я окончательно запуталась, не понимая его, да и себя тоже. Иногда он мне нравился, иногда он меня пугал, а иногда я готова была убить его собственными руками. «Нет, надо быстрее заканчивать эту игру. Осталось два охотника, главное продержаться. И ни в коем случаи больше не поддаваться на уловки Геры».

Я попробовала сесть, и еле сдержала стон — ощущения были болезненными. Взглянув на свой живот, я поморщилась. Синяк был знатный, и мне, наверное, ещё повезло, что я когда-то занималась спортом, и сумела до сих пор сохранить форму. Накаченный пресс уберёг меня от более страшных последствий. Поднявшись, я только сейчас оглянулась вокруг и ужаснулась. Комнату было не узнать — половина мебели была разбита в щетки. Кое-как одев на себя спортивный костюм, я вышла в гостиную. Там картина была не лучше, а посередине, на ковре красовалось кровавое пятно. Я отвернулась от него, понимая что, скорее всего именно здесь охотник распрощался со своей жизнью.

— Майя, я понимаю, что тебе сейчас надо лежать, — Гера появился в комнате. — Но нам лучше сейчас уехать отсюда. Я думаю, что Евсей не только этому охотнику сказал, что мы здесь. Ты выдержись переезд?

— Да, конечно, — ответила я. — А что будем делать со всем этим? — я оглянулась вокруг. — Хозяева дома могут поднять шум, особенно увидев это, — я указала на кровь на ковре.

— Дом сгорит, а хозяева получат от меня хорошую компенсацию. За это не волнуйся, — сказал Гера, подходя ко мне, и беря под локоть. — Сядь пока и посиди, я быстро заберу сумки, и мы выедем.

Гера усадил меня в уцелевшее кресло и, выходя из гостиной сказал:

— Я сейчас, если что — кричи.

Через две минуты Гера уже появился с сумками в комнате и, подойдя ко мне, помог мне поднять с кресла. Выйдя на улицу, он открыл заднюю дверь машины и, осторожно усадив меня, произнёс: