Друзья Воронцова были уверены, что пребывание в Великобритании после отставки не принесет ему затруднений, но они ошиблись. В.Н. Александренко отмечал, что вскоре за Воронцовым был установлен тайный надзор, а в феврале 1801 года император Павел повелел: «За недоплаченные лондонскими банкирами Пишелем и Брогденом казне принадлежащие деньги четыреста девяносто девять фунтов стерлингов четырнадцать шиллингов и пять пенсов конфисковать на такую сумму имения генерала графа Воронцова; прочее же его имение, за пребывание его в Англии, взять в казенный секвестр». Семен Романович и его друзья считали такое отношение к известному дипломату несправедливым.

После увольнения графа Воронцова из-за отсутствия официального посланника при Лондонском дворе священнику посольской церкви Я.И. Смирнову было поручено наблюдать за развитием ситуации в Англии и сообщать обо всем в Россию. Высочайший рескрипт от 29 сентября 1800 года гласил: «…препоручается вам (Смирнову) извещать Государя обо всем, что вы узнать можете касательно до предприятий, вооружений, отправлений, переводов денежных и торговых оборотов англичан в течение настоящей осени и зимы».

На горизонте замаячила новая война между Россией и Англией. Британский флот бесконтрольно господствовал на море, начались захваты иностранных судов. В 1800 году Россия выступила с предложением к Дании, Пруссии и Швеции восстановить принципы вооруженного нейтралитета и тем самым обеспечить свободу и безопасность морей. Император Павел наложил эмбарго на все британские корабли, а имущество англичан, проживающих в Петербурге и других городах, было арестовано.

В ответ англичане заняли Мальту и подняли в Ла-Валетте британский флаг. Я. Смирнов доносил в Петербург о том, что начался захват русских судов у берегов Великобритании. В ответном письме Ф.В. Ростопчин писал: «Полученное здесь известие о наложении в Англии эмбарго на суда российские и товары, а равно и экипажи, на них находящиеся, побуждает на отзыв из Англии как вас самих с чинами миссии, так и всех ведомства адмиралтейства и морского департамента чинов». Священнику Смирнову поручалось отправить на родину, прежде всего, флотских офицеров, корабельных мастеров и прочих чиновников, не принадлежащих к российскому ведомству иностранного департамента. Затем ему следовало самому, вместе с членами русской миссии, забрав архивы и казенные деньги, отправиться в Гамбург. Согласно полученным указаниям, Смирнов раздобыл паспорта для чиновников миссии барона Николаи, Ханенка и Жеребцова и отправил барона Николаи в Копенгаген, а остальных — в Петербург. Через Жеребцова Смирнов передал в Петербург письмо, в котором уведомлял, что в Лондоне задержаны русские офицеры.

Якову Ивановичу Смирнову, оставшемуся «на хозяйстве» в период обострения русско-английских отношений, приходилось непросто. Он заботился о содержании казенного посольского дома, русской церкви и уплачивал содержание оставшимся в Англии офицерам. Ассигнованных средств не хватало, и потому приходилось занимать и жить в долг. Кстати, по повелению императора Александра I в 1808 году была сделана попытка продать посольский дом за выгодную цену. В тяжелые дни Смирнов поддерживал отношения с находившимся в опале графом С.Р. Воронцовым и советовался с ним в затруднительных ситуациях. В 1800 году он писал Семену Романовичу в Саутгемптон: «По их приказу (англичан) я должен здесь оставаться… Считаете ли вы, ваше сиятельство, сей случай выгодным для меня представить о моих долгах, и об опасении, что, если двинусь, посадят в тюрьму».

Английская эскадра под началом адмиралов Паркера и Нельсона в марте вышла в Балтийское море с целью наказать Данию и Швецию и уничтожить русский флот, зимовавший в то время в Ревеле. Со своей стороны император Павел тоже готовился к войне и намеревался нанести удар по Индии — одному из форпостов Великобритании. Только неожиданная кончина императора Павла разрушила этот план.

Курьер с известием о восшествии на престол Александра I прибыл в Лондон в начале апреля 1801 года. Смирнов тут же сообщил об этом известии своему опальному другу С.Р. Воронцову. Он также переслал графу письмо от нового императора. Секвестр, наложенный на имущество Семена Романовича в России, был снят, а сам Воронцов снова был аккредитован при Лондонском дворе. Дипломатические отношения между Россией и Англией были восстановлены. Английский кабинет назначил послом в Петербург лорда Сент-Геленса. Русское правительство осталось довольным таким назначением и сняло эмбарго с британских судов, находящихся в России. С.Р. Воронцов вернулся в Лондон. В.Н. Александренко отмечал, что друзья графа в Англии, узнав о произошедших с Семеном Романовичем переменах, плакали от радости. Смирнов писал Воронцову по этому поводу: «Добрый принц Кастельчикала плакал, услышав о перемене вашего состояния к лучшему, и вся его фамилия чрезвычайно какое принимает в том участие. Гамонд мне сегодня чрезвычайно сколько насказал радостных выражений относительно к вам и желания вас видеть. Кавалер Дик тоже. Бедный Ведель (резидент Дании) тоже; он сам не знает, что ему делать и куда деваться. Наша несчастная политика привела его землю в превеликое несчастие».

Казалось, все складывалось благоприятно для С.Р. Воронцова. Но — увы! Теперь служба не имела для него прежнего интереса, и, по мнению историков, он даже стал ею тяготиться. Возможно, сказывался возраст или давали о себе знать перенесенные обиды. Как бы там ни было, но в январе 1804 года Воронцов добровольно попросил русского императора об отставке, а после смерти брата Александра твердо решил удалиться отдел. В феврале 1806 года император Александр подписал указ об отставке С.Р. Воронцова, который гласил: «Снисходя на прошение генерала от инфантерии графа Воронцова, находящегося в качестве чрезвычайного и полномочного посла при дворе Лондонском, всевысочайше увольняем его от настоящей должности, повелевая удовлетворить его следующим ему жалованьем… в воздаяние же долговременной службы и отличных трудов, понесенных им в пользу отечества, повелели мы особым указом Главному Почтовому Правлению, обратить ему в пенсион те 6000 рублей с курсом, которые из почтовых доходов ему производятся». Воронцову также поручалось аккредитовать в качестве поверенного в делах при Лондонском дворе барона Николаи.

Последние годы своей жизни граф Воронцов провел в Лондоне. Поговаривали, будто он даже перешел в англиканскую веру. Получив известие о кончине Семена Романовича, его друг и единомышленник священник Смирнов сделал в посольской приходской книге скорбную запись: «1832 года, июня 9 (21) около 3-го часа по полудни умер, не дожив шести дней до исполнения 88 лет от роду, граф Семен Романович Воронцов, проживший 47 лет в Англии. Генерал от инфантерии, кавалер ордена св. Андрея, и других различных орденов. Человек, преисполненный разума и всех человечество украшающих добродетелей. Тело его положено в церкви Святой Марии под сводами St. Mary’s New Church New Road Marylebonne». Приходская запись этой церкви свидетельствует также, что граф Воронцов, живший на улице Mansfield street, был погребен 25 июня 1832 года, и что отпевание его совершил магистр наук Джон Мор…

Глава третья

Союз вольных людей

В XIX веке в Лондоне нашли приют многие политические русские эмигранты. Они не только вызывали сочувствие у жителей британской столицы, но и сумели увлечь своими революционными идеалами многих представителей западноевропейской интеллигенции. С начала 1850-х по 1865 год наиболее заметной и колоритной личностью среди русской колонии британской столицы был писатель, публицист, философ, революционер Александр Иванович Герцен. В Лондоне проживал и близкий друг Герцена, поэт, публицист, революционный деятель Николай Платонович Огарев вместе с супругой Наталией Алексеевной Тучковой.