Через несколько дней после того, как был разбит военный лагерь Эйгель шел с каким — то поручением. Мимо проезжавший юный аристократ с гербом Гендована на щите неожиданно остановил коня и воскликнул:

— А, баронет Эйгель, ты все — таки записался в наемники! Отец твой не успел, зато ты поспел.

Эйгель остановился и посмотрел на того, кто его окликнул. Его он тоже сразу узнал. Это был его давний недруг по жизни в Гендоване баронет Венц. Эйгель опешил, но затем быстро взял себя в руки, с каменным лицом поклонился Венцу и сказал:

— Милорд ошибается, я не записывался в наемники. Я уже не баронет, и не дворянин даже. Я простой солдат. Точнее, мальчик — посыльный в личной сотне его светлости Дарберна Ларского.

— Вот как?! — глаза Венца злобно сверкнули. Он довольно осклабился и слез с коня. — Так ты теперь простолюдин?

— Да, милорд.

— Простолюдин, чернь. Этого и следовало ожидать. А что случилось с тем рыжим уродом?

— Который вас, милорд, побил?

Лицо Венца искривилось.

— У него интересная судьба. Его ранили, потом продали в рабство, а потом…

— Так он раб? Это ничтожество? — Венц был очень доволен ответом Эйгеля. — Один стал чернью, другой рабом. Иного быть не могло. А почему ты так наглеешь, друг раба? Встань на колени перед баронетом, как и подобает черни. Ты же теперь чернь. Ничтожество. Впрочем, ты им и раньше был. А теперь почисти сапоги благородному баронету, и если сделаешь это плохо, клянусь, высеку.

Венц слез с коня и подойдя к лежащему рядом бревну, сел на него, выставив ноги перед застывшим Эйгелем.

— Ну, долго мне повторять?

— Но вы не мой командир, милорд.

— Мы находимся в военном лагере, что приравнивается к боевым действиям. А значит, ты обязан подчиняться всем вышестоящим перед тобой. И выполнять их распоряжения. Я, например, обязан выполнять приказы вашего виконта, а ты мои. Долго мне ждать?

Эйгель опустился на колени. Перед его глазами оказались сапоги Венца.

— Мне нечем чистить, милорд.

— Чисти рукавами. Они от этого будут только чище, — со смехом ответил Венц, довольный происходящим.

Эйгель тихо плакал и чистил сапоги. Вокруг столпились зрители. Некоторые стояли с довольными лицами, но большинство хмурилось. Это были в основном солдаты из отряда Ястреда.

После того, как Эйгель закончил, Венц, поднявшись с бревна, бросил ему медянку:

— За работу! Завтра приеду снова! — И довольный уехал.

Разошлись и зрители, остался лишь один Серри, видевший, что произошло. Эйгель, все еще стоявший на коленях, упал на бок и беззвучно зарыдал.

— Ты что, Эйгель? Да что с тобой…

Эйгель поднял голову, в его несчастных глазах стояли слезы.

— Я думал, что все прошло. Но оно вернулось.

— Кто вернулся?

— Мое прошлое. Мне никогда от него не избавиться. Никогда. И этот Венц. Любой другой, только не Венц. Что мне теперь делать? Как жить? Я отказался от титула, но думал, что взамен сохранил себя. Я даже стал себя уважать. Здесь, солдатским мальчиком, который чистит котлы и убирает конский навоз. Совсем немного уважать, но стал. Потому что забыл все, что было. А теперь как жить? Ну, почему мне попался этот Венц!?

— Успокойся. Все пройдет.

— Понимаешь, я сейчас себя чувствую, ну… как свинячье дерьмо. Хуже дерьма. И мне не отмыться… никогда.

— Эйгель, миленький. Ты не один. Есть я, есть другие.

— Спасибо тебе, Серри. Только, поздно и зря все это.

Эйгель встал и с опущенными плечами побрел выполнять прерванную работу. До конца дня он так и не пришел в себя. А вечером, сидя у костра, Серри удалось заглянуть Эйгелю в глаза. Они были пустыми. Когда лагерь понемногу стал засыпать, Серри, лежа рядом с Эйгелем, видел его безучастное лицо, хотел, но не мог ничего сказать. Они долго лежали молча, пока Серри не сморил сон.

Проснулся он глубокой ночью, одеяло Эйгеля было пустым. Серри приподнялся и оглянулся по сторонам. В свете горящих костров он вдалеке увидел фигуру друга, идущего к выходу из лагеря. Еще не понимая, что происходит, он бросился за ним вслед. Догнал уже за пределами лагеря, когда Эйгель уже почти исчез в ночной тьме.

— Ты куда?

— Шпионишь?

— Ты что, Эйгель?

— Тогда иди обратно.

— А ты?

— А тебе какое дело?

— Ты мне друг!

— Друг?..

— Эйгель, миленький, ты из — за этого Венца?

В темноте Серри разглядел, как Эйгель кивнул головой.

— Не надо. Он того не стоит.

— Серри, пожалуйста, иди обратно.

— А ты? Ты уходишь? Куда?

Эйгель пожал плечами.

— Не знаю, куда — нибудь.

— Но ведь ты пропадешь?

— А кого это волнует?

— Меня!

— Серри, пропусти меня. Мне ведь здесь не жить. Этот Венц теперь будет каждый день приходить. Мне лучше уйти.

— Тогда и я с тобой!

— Ты что?! В рабство опять захотел?

— А ты?

— Мне все равно.

— Если ты уйдешь, то и я с тобой. Вдвоем легче выжить. Что — нибудь придумаем.

— Нет, я один.

— Только со мной!

— Да пойми…

— Не хочу!

Эйгель опустился на траву.

— Серри, ну почему так? И оставаться нельзя и идти не могу.

— Эйгель, давай сделаем так. Ты еще один день пробудешь в лагере. Мы запасемся едой, а ночью уйдем вместе. Если этот Венц придет. А не придет, то остаемся. Так? Согласен?

— Хорошо.

Уже лежа на своих одеялах, Серри, засыпая, шепнул Эйгелю:

— Если ты меня обманешь и уйдешь один, я клянусь, тоже уйду, пойду тебя искать. Чтобы ты знал.

— Ладно, спи…

Утром наступившего дня Серри, выполнив основную работу, незаметно от Эйгеля свернул к командирской палатке. Ястреда он застал одного. Получив разрешения войти, Серри сбивчиво рассказал, что произошло прошедшим днем, опустив ночную сцену. Он же не предатель и не наушник.

Ястред слушал хмуро, а когда Серри закончил рассказ, только спросил:

— И где эта медянка?

— Вот, милорд, я ее подобрал. Вы не подумайте, я не украл. Она Эйгеля, но он не захочет ее брать.

— И как он чувствует?

— Плохо, милорд. Весь не свой.

— Хорошо, дай медянку и иди работай. И присматривай там.

— Слушаюсь, милорд.

Как только Серри скрылся за углом палатки, Ястред, нацепив перевязь с мечом, пошел к виконту. В конце концов, тот его просил присматривать за Эйгелем, пусть сам и решает, что делать в этой ситуации.

Сашка выслушал рассказ и помрачнел, сжав кулаки.

— Венц из Гендована?

— Да, милорд.

— Дай — ка мне эту медянку… Значит, он так… Ну, ладно. Не пора ли нам съездить в расположение наших союзников?

— Мне брать полусотню?

— Обязательно. Брать всех, включая мальчиков — посыльных.

Ястред понимающе хмыкнул. Через полчаса виконт в сопровождении двух полусотен личной охраны, одной графа, другой виконта, въехал в ту часть лагеря, которую занимали люди маркиза Ильсана. Сам маркиз остался в Ларске, посчитав, что все эти военные занятия ему не нужны.

Увидев подъехавшего командира, которому они подчинялись здесь, в военном лагере, гендованцы высыпали из палаток и выстроились вдоль их рядов. Сашка ехал и милостиво улыбался на приветствия союзников, а сам внимательно всматривался в лица, выискивая своего старого знакомого по Гендовану. Боялся, что не опознает, ведь с тех пор прошло три года, но знакомое лицо все же нашлось.

— А, Венц! Какая встреча! — Сашка радостно воскликнул, глядя в ошеломленное лицо баронета.

Да, эта встреча Венца ошарашила. Оказывается тот самый мальчик, который тогда его побил, вовсе не раб, как утверждал этот ничтожный Эйгель. Перед ним возвышался на коне прославленный ларский виконт Ксандр.

— Я рад тебя видеть, Венц! Зато ты что — то невеселый. Неужели ты на меня по — прежнему сердишься? В ту нашу встречу, когда мы были еще мальчишками, мне пришлось тебя побить. И твоего друга тоже, хотя вы оба были выше меня на голову. И сильнее. Помню, как ты в испуге уползал от меня на четвереньках. А затем и вовсе убежал. Не переживай! Ведь прошло три года. И я уверен, что ты уже не тот трусливый мальчик, что встретился мне в Гендоване.