Продолжая изредка вздрагивать, я улыбнулась и увидела, что Степан теперь тоже смотрел на меня спокойно и без страха.

Глава N5

   А в темном каменном доме за несколько киллометров до нас демон с щупальцами на груди смотрел в Эфирное зеркало, в котором он уже пятнадцать минут следил за хорошенькой женщиной лет двадцати. Она только что закончила красить лицо, и подошла к столешнице орехового цвета, на которой стояла фотография смазливого молодого человека. Ни с того ни с сего, она резко схватила её за рамку и со всей силы ударила об пол, а потом положила обе худенькие руки на уже солидно увеличившийся под широким платьицем круглый живот. Большие голубые глаза её предательски заблестели и вот-вот норовили испортить только что удачно нанесенный макияж. Она нервно потянулась к пачке сигарет, которые лежали давно убранные в глубокий пыльный ящик. Сперва отдернув руку обратно, она попыталась отвернуться. Демон нахмурился. Женщина вновь открыла ящик и, достав сигарету, дрожащей рукой прикурила её. Она и сама не знала, зачем делает это, ведь эту навязчивую привычку она бросила уже более полутора лет назад. Но в этот момент что-то словно подсказывало ей, что так всегда было проще. А сопротивляться воле демона Преисподней было слишком сложно. А демон делал это не зря. Благодаря высокому положению, в котором он родился, ему были доступны все возможные пути, которые может пройти человек в своей жизни, все изменения, который могут произойти в организме. Ему было доступно и ближайшее будущее, которое, конечно, каждый выбирает себе сам. В данном случае он знал, что генетический сбой в цепочке ДНК этой девушки, которым её наградил изрядно пьющий прадед, должен поспособствовать нарушениям в развитии её потомства в случае возникновения некоторых вредных факторов. Один из таких факторов как раз был под рукой. Он уже видел, как угарный газ свободно, через плаценту матери попадает в кровь ребенка, образуя ядовитые связи. Он знал, что это не последняя сигарета, и скоро кислородное голодание маленького человеческого комочка, вызванное опасными соединениями гемоглобина, приведет к спазму артерии матки и нарушениям плацентарной функции. А уже через пять месяцев у неё родится недоношенный мальчик, с заячьей губой и пороком сердца. Но демону этого показалось не достаточно. Последнее, что увидел в светящемся голубоватом зеркале поедатель мозгов, было то, как открылись стеклянные дверцы секретера, и глазам его предстал домашний мини бар. Сегодня вечером её день рождения. Один раз можно. В любовных романах, которые она так любила, часто писали, что дворянки в минувшие эпохи не обременяли себя никаким воздержанием во время вынашивания детей. И ничегошеньки с ними не происходило. Она пригласит домой подругу, и они за одной – двумя бокалами Мартини посплетничают о том, о сём. Каким козлом был её бывший, в какое платье теперь можно влезть с таким пузом, и о том, какую хорошую кастрюлю она вчера купила. Осминожьи щупальца довольно зашевелились. Теперь мальчик будет почти наверняка обладать синдромом Дауна. А после года воспитания ребенка-инвалида в одиночестве демон подбросит ей идею о самоубийстве. В конце-концов, если воля к жизни окажется сильнее желания покончить со всем разом, всегда остаётся беспроигрышный вариант. И не таких глупышек демон совращал пьянством за прошедшие столетия. А у этой ещё и гены. Поедатель мозгов был очень рад, что ему попалась такая слабохарактерная дурочка.

   Демон улыбнулся, и квадратные тупые зубы желто-серого цвета вылезли из-под синих рваных губ. Он развернулся и аккуратно положил Эфирное зеркало на столик, как вдруг почувствовал чужой запах. Он бросил взгляд в угол, где оставил мешок из кожи Альтазавра – ядовитого дракона, со своим детенышем внутри, и ничего не обнаружил. Этот прочный мешок, способный защитить собственное содержимое даже от пламени самого Архидьявола, поедателю мозгов было ужасно сложно выменять у торговца по имени Шрелизу, самого ушлого торговца на острове Уныния. Пришлось отдать даже собственный шипованный хвост, о котором, между прочим, мечтал не один десяток демонов. Синегубый прошёл в основную комнату, прилегающую к выходу, и почуял резкий чужой запах у обеденного стола, в углу которого он заметил следы странной крови. Всё это ему сильно не понравилось. Давно уже ни один бес, ни низкого, ни высокого звания, не осмеливался проникнуть в его жилище. Все знали, что с поедателем мозгов дел лучше не иметь. Не успеешь слово произнести, а он уже твою шкуру на стену вешает. Так говорили.

   Спокойно подойдя к углу, где еще не высохла кровь, он нагнулся, сперва всосав ноздрями плоского носа сладкие ароматные испарения, и слизал маленький красный след.

   Дикий рев, огласивший окрестности на много километров вперед, вырвался из горла Курдума. Именно так звали этого поедателя мозгов.

Глава N6

   Попав в свой дворец, наконец, Астарот быстрыми шагами поднимался по лестнице. Во дворцах принцев нельзя было телепортироваться, так были созданы сами стены, по приказу Владыки Мрака. Его гости, также как и те, кто впал в немилость, не должны были иметь возможности появляться и исчезать тогда, когда им заблагорассудится.

   И вот, практически добежав до своих покоев, чего, надо сказать, высокомерный принц никогда себе не позволял, Астарот мановением пальцев запечатал дверь входа, превратив её в монолитную стену. Окон в помещении не было и кромешная чернота заволокла всё вокруг. Теперь ни одна живая или мертвая душа не могли проникнуть в комнату, просто потому, что проникать в неё было неоткуда. Помахав в плотном душном воздухе рукой, он описал указательным пальцем три круга. И с каждым кругом зажигался чуть ярче появившийся из ниоткуда сноп тусклых голубых искр где-то наверху. Едва комната окрасилась этим слабым светом в ночную синеву, стали видны мрачные серо-голубоватые стены без украшений и массивные деревянные своды, поддерживающие тяжёлый потолок цвета ночного моря. В самом конце помещения прямо на стене был вырезан в камне объёмный портрет отца Уныния, белого всадника Апокалипсиса, самого принца Астарота. Он стоял в полный рост в своём темном одеянии из узких кальсон, кожаных сапогов, подбитых горностаевым мехом, рубашке, застёгнутой под горло и распахнутом, словно крылья летучей мыши, плаще.

   Встав прямо посреди комнаты, так чтобы ему ничего не мешало, глава Первого Темного Дома глубоко вздохнул. Его сухое, окаменевшее сердце, опутанное паутиной ненависти и зависти, зажатое в тиски злобы и жажды мести, билось. Оно не стучало, как колеса локомотива, не отбивало чечётки, словно туфли хорошей танцовщицы, достаточно и того, что это мёртвое демоническое сердце просто билось. В предвкушении свободы, жизни. В надежде. Проклятые не умеют надеяться, но то, что испытывал сейчас Астарот, очень напоминало именно надежду. Сейчас он попадёт на Землю.

   Положив цепочку с черепом на левую ладонь, он успокоил свою чёрную душу и закрыл глаза. Накрыв его другой рукой, он ощутил под пальцами живую прохладу маленького черепа на цепочке и начал произносить фразы заклятья, которому он научился на примере Агриэля. Колдовство было могучее, но вполне запоминающееся. Хоть маркизу и пришлось повторить его несколько раз, теперь принц легко произносил слова древнего языка, и радовался. Заклятье ласкало его слух, звуки отрывались от языка и материализовались в воздухе. Он старался обращать внимание лишь на запах черёмухи, и не чувствовать разъедающего вкуса слов заклятья. Вихрем сильной энергии их закручивало в спираль, расширяющуюся к потолку. Все дрожало вокруг, скрипело и разбивалось, превращаясь в ужасную какофонию звуков, но для Астарота это была музыка. Его начало всасывать вверх и поднимать всё выше, пока пространство не лопнуло, и он не очутился вновь на том же скалистом берегу.

   Громкий смех принца огласил окрестности. В нескольких метрах от него чайки взмыли в воздух, испуганные страшным хохотом демона. Астарот развел руки в стороны и начал кружиться. Его никто не видел, и он на несколько секунд дал волю своему телу. Внутри у него вновь бежала человеческая кровь, его руки и ноги были руками и ногами человека. У него даже получилось улыбнуться, вдыхая свежий морской воздух, а не миазмы Преисподней.