Он сделал шаг и потянул её за бедра к себе так, чтобы она оказалась напротив него.

Она втянула воздух.

- Я могу помыться сама, - её тело напряглось. – Я сделала абсолютно всё, что было нужно, так что извини…

- Ты когда-нибудь принимала душ с мужчиной после секса? – он провел мыльной мочалкой по её груди.

- Конечно.

- Лгунья, - его рука поползла вниз, делая широкие круги на её животе, талии и бедрах. Его член пульсировал, почти касаясь её тела. – Я рад, что у тебя этого не было. Я стану первым, кто заставит тебя почувствовать это.

Температура упала на несколько градусов, каждая мышца напряглась.

- Я не неопытная дева, Сойер, - сказала она хладнокровно. – И я не нуждаюсь в благотворительности.

Он резко развернул её и схватил за длинные мокрые волосы. Она ахнула, подняв свои руки к груди, чтобы если что иметь возможность оттолкнуть его. Он наклонил её голову вниз и навис над ней.

- Никогда не говори ничего подобного снова, - в его голосе послышались нотки раздражения. – Ты страстная, красивая женщина, которая имела печальный опыт повстречать кучу придурков, ни один из которых даже не знает, как найти свой член в темноте. Твой комментарий оскорбляет нас обоих.

Её зрачки расширились, сначала в них был страх, но вскоре он сменился похотью. Он ослабил свою хватку, отмечая её прерывистое дыхание и затвердевшие соски. О, да. Его властной женщине нравится, когда мужчина рассказывает ей, что он делает с ней в спальне, когда они совсем одни. Сойер опустил голову и продолжил прямо в её распухшие губы. – Может быть, я должен чем-то занять твой ротик так надолго, как это потребуется.

Он подавил её губы своими, упиваясь их вкусом и мягкостью, захватывая её рот всё больше и больше. Каждый толчок его языка внутрь только напоминал ей о том, что она полностью принадлежит ему.

Она ответила ему. Он застонал под её сладким подчинением, его язык неистово путался с её. Она схватила его за скользкие плечи и повисла на них в то время, как Сойер прижался к её бюсту своей грудью и откинулся слегка назад, чтобы никто из них не потерял равновесие. Когда она стала податливой и практически обмякла в его руках, он медленно наклонил её лицо к себе и прервал поцелуй.

Её прекрасные темные глаза поблескивали в водовороте голых эмоций. Он прекратил процесс лишь на мгновение, чтобы иметь возможность остановить её, если она захочет поспешно бежать.

- Я чувствую себя глупой.

Удивление заставило его немного отступить назад. – Почему, детка?

Она зажмурилась и ухватилась за ниточку мужества.

- Мне тридцать два года, и раньше я никогда не делала ничего подобного. Я не знаю, как делать это надлежащим образом.

Её честность потрясла его. Что-то необъяснимое глубоко внутри него вспыхнуло, но он не смог понять этих эмоций, поэтому просто толкнул их обратно вниз. В этой маленькой женщине было больше мужества, чем у большинства мужчин, которых он знал лично.

Сойер притянул её к себе и уперся своим лбом в её. Он поднял её руки и поцеловал каждую ладонь. – Ты не должна делать что-то по каким-то стандартам. Твоя задача – только чувствовать и больше ни о чем не беспокоиться. Я сам буду заботиться о тебе.

Она содрогнулась. Стрела выстрелила в него, как шальная пуля, пробив насквозь уязвленную плоть. Он не знал, откуда взялось это напряжение, поэтому просто сосредоточился на обнаженной женщине, которую он держал в своих руках, и том, что он может сделать, чтобы доставить ей удовольствие. На этот раз, когда он начал прокладывать дорожку по её мыльной коже, она дала ему полный доступ. Удовлетворительное урчание доносилось из её горла, когда он мыл каждый дюйм её тела, используя нежные вращательные движения, которые успокаивали и возбуждали. Медленными движениями он натирал её соски, которые тут же приобрели красивый рубиново-красный оттенок, соответствующий её губам, словно у Белоснежки.

Он опустился на колени. Её тело было создано, чтобы быть потерянным в её длинных ногах, округлых бедрах, совершенном треугольнике её темных волос, который скрывал её секс, в алых пальцах её ног. Он мыл её с нежностью, которую никогда не испытывал ни к одной другой женщине, призывая её раздвинуть свои ноги.

С шипящим дыханием она повиновалась.

Её возбуждение вызывало в нем примитивный прилив победы, её розовые внутренние губки блестели от воды и её собственной влаги. Он нажал мочалкой на её холмик и потер его, убеждаясь, что это всё ещё действует на неё, и медленно ритмично задвигался. Она выгнула спину и застонала; её грудь подалась вперед, как самый прекрасный подарок. Боже, он должен был дать ей отдохнуть, но сейчас он зашел слишком далеко, чтобы останавливаться. Он должен был заставить её пройти через это снова, почувствовать, как она взрывается вокруг него и подчиняется тому, что он делает.

- Повернись.

Её пауза дала ему всё, что ему было необходимо. Одним жестким ударом он шлепнул её по заднице. Она дернулась в ответ, её глаза горели возмущением. Сойер отвел свой взгляд и стал ждать.

Да. Её соски сжались плотнее, а пульс на шее забился чаще. Он мог бы поспорить, что эта эротическая порка доставила ей огромное удовольствие, но он хотел быть уверен в том, что это не пугает её. Нахмурившись, она вскинула брови, но он смотрел на неё невозмутимо и лишь повторил свою команду.

- Повернись. Сейчас.

И она повернулась. Её красивые пышные ягодицы стали ярко-розового цвета от пара и его руки. Сойер начал массировать ей спину, водя мочалкой то вверх, то вниз и иногда задерживаясь на её бедрах. Он выпрямился и провел мочалкой по её плечам, щекоча ей затылок, переворачивая мочалку то гладкой, то шероховатой стороной, так, что ей постоянно приходилось удерживать равновесие. Небольшая дрожь в её ногах и напряженность мышц, говорили ему, что она была полностью готова.

Он опустился на колени. Отставил её ноги как можно дальше друг от друга и нажал на чувствительный бугорок.

Она дрожала и пыталась как можно дольше оставаться в таком состоянии, но он продолжал свои пытки, теребя грубой стороной её чувствительный клитор, и в то же время, кусал её за её сочную задницу.

Её руки потянулись вверх, чтобы схватиться хоть за что-то и нашли гранитную стену. Пар и горячие брызги обдавали их со всех сторон, что только добавляла ко всему этому эротизма. Сойер прорычал что-то низкое, умирая от желания. Он раздвинул её щеки шире и провел языком вдоль её щели, одновременно прокручивая бугорок против её клитора.

Она кричала, как от оргазма, тяжело и долго. Он никогда не останавливался, удлиняя ей удовольствие, и её крики смешивались с шипением пара. Наконец, она взорвалась и обмякла на фоне стены. Сойер поднялся и притянул её к себе. Он прижался губами к её виску и погладил её по спине. Она все ещё билась в небольших конвульсиях, и прижалась к нему так, словно нашла свой дом.

- Да, ты самая настоящая благотворительность, - проворчал он, пытаясь вовлечь свою голову обратно в игру и отвлечься от своего разбушевавшегося затвердевшего члена. Её хрипловатый смех ласково пронесся у него в ушах.

- А ты упрямый.

- Никогда.

- Sei un maniaco sessuale. (ит. Ты сексуальный маньяк).

Его брови взлетели вверх. – Поверь мне. Если я выполню свою работу так, как надо, то сексуальным маньяком окажешься ты.

Облака пара плыли над её лицом, и она слегка склонила подбородок, чтобы взглянуть на него. – А у меня есть работа, Сойер?

Ответ на её откровенный вопрос требовал от него больше усилий, чем прежде. Он отбросил в сторону дискомфорт и ответил.

- Нет. – Следующие слова высохли, и он был рад этому. Он не был готов ни для чего большего.

Её мышцы ослабли, и она позволила себе расслабиться, дразнящая улыбка играла на её губах. – Хорошо. Теперь, что насчет тебя?

Он посмотрел на свой разбухший член и пожал плечами.

- Я забыл презерватив, а мы играли в водные виды спорта. Не большая проблема.

- Ты, действительно, думаешь, что я болтливая?