Я потерялась во времени и однообразии своей жизни. Радовало и вселяло бодрый дух лишь ожидания, что скоро учеба закончится, и я смогу поскорее уехать погостить к тетушке. Больше мне не приходилось гулять на вечеринках, поэтому и звонить на свой старый номер у меня не было никакой возможности.

Лефроя больше не было в моей жизни. Сама не знаю почему, но меня это огорчало. Он исчез, оставив за собой лишь непонятную фразу и свой синий, вязаный свитер. Я просто не могла понять его загадочного появления и его слов. Он говорил так, будто мы давно знакомы. Что он имел в виду, когда говорил, что я оставила его? Забыть его я просто не могла, хоть и отчаянно пыталась.

С той поры, когда я осознала, что его больше не будет, я позволила себе такую роскошь, как надевать этот свитер и вдыхать оставшийся на нем его запах. Но капали дни, и его запах таял, как и моя жизнь, что превратилась  в черно-белое кино. Казалось, что в ней просто выключили свет. Совсем темно.

Кто бы мог подумать, что я смогу так много думать о едва знакомом мне человеке? Мой пессимизм, словно верный друг, сопровождает меня все эти три месяца, в отличие от подсознания, оно ушло в запой.

У меня не осталось ничего. Нет даже снов.

Глава 7.

В затуманенном сознании, чувствую, что мои плечи обхватывают уже знакомые сильные руки. Становится тепло, и я блаженно вздыхаю. Невидимые пальцы поглаживают мои волосы.

- Я не могу с тобой расстаться, - шепчет бархатный голос.

Не расставайся, хочется сказать мне, но я молчу и лишь крепче прижимаюсь к сильным рукам, которые, подобно щиту укрывают мен от бесконечных проблем, забот и самой жизни.

Жмурюсь от яркого света и мерзкого звука своего будильника. Зря я завожу его и в выходные. Полминуты раздумываю над тем, чтобы заснуть снова, игнорируя этот писк, но когда звук будильника становится все отчетливей и навязчивей, понимаю, что нужно его отключить.

Не открывая глаз, пытаюсь дотянуться до будильника.

Взвизгнув, широко разлипаю глаза, когда моя ладонь ложится на что-то колючие. Копна запутанных волос перегородила все на своем пути. Лихорадочно пытаюсь убрать волосы с лица и громко кричу, когда передо мной открывается следующая картина.

В моей кровати лежит Лефрой, тихо, посапывая. Запутанные волосы стали совсем лохматыми, что обрамляли наиспокойнейшее лицо парня. Веки прикрыты, а длинные ресницы слегка подрагивают, в то время, когда пухлые губы приоткрыты, изображая из себя маленькое сердечко. Догадываюсь, что уколола мою ладонь его легкая щетина.

Я кричу во весь голос, пытаясь выбраться из кровати, но цепкие и сильные руки силком держат меня за талию.

- ААА! Какого черта? – ору я, дрыгаясь в попытках выбраться из его плена.

Мой громкий вопль и крик вскоре пробуждают парня, и он щурится, все еще цепляясь за рубашку моей пижамы.

- Давай еще немного поспим, - сонно бормочет парень.

- Что? Что вы…ты здесь делаешь? Отпусти меня, засранец! – пищу я.

- В чем проблема? – вскакивает парень, и я с облегчением вздыхаю, замечая, что на нем футболка.

- Отпусти меня! – пинаясь и все еще дрыгаясь, кричу я.

Лефрой смеряет меня жгучим темно-зеленым взглядом и одним легким движением укладывает на спину в моей же кровати. Разворачивается нешуточная драка. Я ору, колотя его кулаками, а заодно и пинаясь. Верчу головой и пытаюсь подняться.

Все мои попытки сопротивления оказываются бессмысленными, когда он самым неприличным способом садится верхом на мой живот, прижимая мои запястья по швам. Он слишком тяжелый. Я продолжаю брыкаться и вертеть головой, но совсем скоро сжатые запястья затекают, и я вздыхаю, принимая поражение. Снова.

- Успокоилась? – спрашивает он, дождавшись моей капитуляции.

- Успокоилась? Нет! Какого черта ты творишь? – ору я.

- Успокойся, Джанин, а потом мы поговорим, - совершенно спокойно сообщает он, будто обсуждает погоду.

- Отпусти меня!

- Нет.

- Нет? Да ты псих. Отпусти меня! Я вызову полицию, - зачем-то, совсем некстати, кричу я.

- Больной! Ненормальный! Чертов придурок! Сумасшедший! Дьявол! Отпусти меня, урод! – кричу во все горло я.

Пожалуй, уродом было не к месту его называть, но мне плевать. Я зла, чертовски!

- Успокойся, иначе я привяжу тебя к кровати и заклею рот, - смеется он.

Не на шутку, мне становится страшно от такой перспективы. Кровавые и извращенные картинки мелькают в моем сознании, и мне становится еще страшнее. Он собирается меня убить? Вряд ли. Если бы хотел – убил бы уже. Но если у него другие намерения, то какие они?

Першит в горле то ли от криков, то ли от нахлынувших на меня слез.

По всей видимости, выражение моего лицо выглядит настолько жалостно, что он вдруг отпускает мои руки и поднимается на коленях, освобождая меня.

Как только мои конечности освобождаются, я возобновляю драку. Со всей дури пинаю коленкой его в спину. От неожиданности он почти валится на меня, но я тут же впиваюсь пальцами в его шею, вонзая ногти в кожу. Теперь все мои попытки сопротивления прекращаются, я сосредоточена на том, что со всей силой сжимаю уже посиневшие пальцы вокруг его шеи, пытаясь глубже впиться ногтями.

Лефрой не делает, ни единой, попытки воспротивится моему натиску и мне кажется, что я могу его с легкостью задушить. Напротив его глаза широко распахнуты, а вид у него такой, будто он разочарован или предан: я не знаю.

Затем его выражение лица приобретает оттенок неподдельной злобы, и он начинает действовать.

И вот я снова лежу, распластавшись на кровати, колотя его кулаками, пока он беззастенчиво пересаживается на мой живот.

- Я задыхаюсь, придурок жирный! – во весь голос кричу я.

И снова мои оскорбления совсем неуместны. Мне просто некогда придумывать подходящие.

- Джанин! – кричит он, и я сдаюсь.

Глаза стали темнеть, а голос превратился в сплошные льдинки, что царапали мне кожу. От страха я замираю и таращу на него глаза, ожидая нападения.

Сказать, что во мне бушуют эмоции – не сказать ничего. Торнадо разных чувств овладели всем моим существом, когда я посмотрела в его глаза. Мне страшно и интересно одновременно. Это пугает и путает всю историю.

Глава 8.

Лефрой закрывает дверь, будто сам здесь живет и сует ключ в карман своих джинсов.

- Идем, - говорит он и снова хватает мое запястье, утаскивая вниз.

- Перестань, как маленькую таскать меня всюду за руку, - вырываю руку, когда мы оказываемся на улице.

- А ты перестань притворяться, - бурчит он.

- Притворяться? Да ты точно сумасшедший. Куда мы идем? – недовольно интересуюсь я.

- Через дорогу есть отличное кафе. Ты когда-то мне его показала.

- Я? Парень, ты ошибаешься. Я не знаю никакого кафе через дорогу.

- Ей богу тебе нужно было на кафедру актерское искусства поступать, а не на журналистику. К тому же, журналист из тебя никудышный, - ухмыляется он и снова тащит меня за руку.

Стоп! Откуда он знает, на кого я учусь? Этот парень самый непредсказуемый и странный тип, каких только я знаю. Пропускаю его замечание на счет моих каких-то актерских способностей мимо ушей и позволяю ему тащить меня в какое-то кафе через дорогу.

Через пару минут мы оказываемся в просторном кафе. Стены выкрашены в белый цвет. Это так бодрит с утра, к тому же глаз не напрягает. Уютные сиреневые, дутые диванчики и белые столы расположены вдоль стеклянной стены. Очень чисто и приятно. Мне здесь нравится. Всюду много зелени, от чего воздух свежий и дышать легче, чем на улице.

Лефрой тащит меня до самого последнего столика, в дальний угол.

- Садись, - почти что, приказывает он.

- Да сяду я. Не командуй тут, я тебе не рабыня.

Лефрой убедил меня поговорить с ним всего один раз, после чего он оставит меня в покое. Я была заложником в собственной квартире и не согласиться просто не могла.