Переведя дыхание, Луис вспомнила о свидетеле скандала. Оглянулась.

Рита скромно и незаметно стояла, притулившись к дальней двери в спальню, и только переводила озадаченный взгляд с Луис на гитару, лежащую на её кровати, а потом снова на Луис. После небольшого молчания насторожённая Луис мысленно махнула рукой: она не обязана расхлёбывать там, где напортачила Тайра.

Компаньонка глубоко вздохнула и кивнула на ванную комнату. Кажется, та постепенно превращалась в комнату для потайных переговоров. Рита включила воду.

— Вот, значит, как… — Шёпот потрясённой от понимания компаньонки заставил Луис грустно улыбнуться. — Ты сбегала из-за этого? Из-за того, что у неё твой голос?..

Девушка кивнула.

— Так тебя не сторожить надо, а… охранять от этих, — сделала вывод Рита и тут же спросила: — Луис, она тебя правда ударила когда-то?

Царапина будто вспыхнула от участливого голоса компаньонки. И Луис только потрогала её и вздохнула. Но Риту, которая теперь смотрела на девушку совершенно другими глазами, она вынужденно предупредила:

— Рита, Тайра сейчас не помнит, что сказала в запале. Но, если вспомнит, я не представляю, что будет с тобой.

— Я правила знаю, — сказала Рита. — Со мной ничего не будет, если она сама тайну выдала. Но и я промолчу. Только… — Она помолчала, испытующе вглядываясь в Луис. — Только, знаешь что, Луис? Без меня теперь никуда.

— С чего бы это? — удивилась девушка.

— Ты ведь уходишь в эту вашу студию для записей, а этот Горан там постоянно? Из-за чего взбесилась эта дамочка? Из-за того, что Горан к тебе пристаёт?

— Ну… да. И что?

— То есть ты тоже не понимаешь, почему он к тебе пристаёт?

— Нет.

— Луис, миленькая. Чем меньше он тебя видит, тем лучше для дела. В его глазах девушка, которая предназначена для него, раздвоилась. Он видит внешнюю оболочку этой красотки, но в записях слышит твой голос, а этот голос сильней её внешности. Если ко всему он мужик умный, он уже понял, что она пустышка во всём. Поэтому её вторая ипостась — ты, со своим волнующим шикарным голосом, — его привлекает гораздо сильней. А я-то сначала понять не могла, почему он постоянно к тебе лезет!..

— Странно ты говоришь, — задумчиво сказала Луис, — если он умный мужик, то ко мне точно не должен лезть, а он постоянно смотрит на меня, как на…

— Луис, ты правда не понимаешь? Ты — загадка, ты в приниженном положении. У него, как у сильного самца, срабатывает рефлекс: тебя, слабую, защитить. Но он современный мужик. Поэтому рефлексы ограничиваются тем, что он испытывает инстинктивное, животное желание: самка слабая, но внутренне сильная — хочу её, она мне подходит. Он спокойно женится на Тайре, но тебя постоянно будет держать под рукой.

— Откуда ты такое знаешь? — озадачилась девушка.

— Я не маленькая. Не впервые работаю. Да и почитываю кое-что по психологии, благо по работе необходимый минимум выучен. А вот на самой работе всё на практике испытываю или вижу. Но ты и Горан долго для меня были загадкой, пока я не поняла сегодня, что вы, Тайра и ты, представляете собой, — покачала головой Рита. — Поэтому повторюсь: теперь, когда я понимаю, что происходит, без меня никуда — даже в зимний сад.

— Но… — попыталась возразить Луис. — Я медитирую там…

— С медитацией помогу, — отмахнулась Рита. — Этим я тоже занималась в своё время. Ты лучше усвой следующее: я теперь должна быть рядом с тобой не слабей твоей собственной тени.

Некоторое время Луис с сомнением смотрела на неё. Но компаньонка выглядела здорово встревоженной из-за недавних открытий. И, кажется, встревоженной искренне. Так что же делать? Прислушаться к её советам? Озадаченная, Луис растерялась.

— Время медитации, — потерянно сказала она, машинально поглаживая Прести, который, ласкаясь, обтирал её подбородок своей головой. — Третье занятие. Я обещала Ливею прийти. И он меня ждёт одну. Что делать? Мне не хочется огорчать его.

— Для начала я провожу тебя на этот раз до самой двери и теперь не буду уходить куда-либо, дожидаясь тебя из зимнего сада, — размышляя, предложила Рита. — Буду сидеть караулить прямо у двери. У тебя вирт есть?

— Мне не разрешают… — слабо улыбнулась Луис.

— Ладно. Там ещё этот Ливей, — проговорила компаньонка, опустив небольшие карие глаза и сдвинув брови. Она явно старалась придумать комбинацию, при которой и в самом деле могла бы обезопасить подопечную. — Цифры легко запоминаешь? Так вот: это номер моего вирта. Передашь его своему садовнику. Если неожиданно появится Горан, а я не смогу появиться, я немедленно позвоню Ливею предупредить вас. Хорошо? Тогда идём. Может, пока сижу, дожидаясь тебя, придумаю ещё что-нибудь. Только поверь моему чутью: что-то мне не нравится в атмосфере этого дома. Ну что? Идём?

Девушка кивнула, и уже почти подруги вышли из апартаментов, чтобы подняться в зимний сад. В лифт вошли вместе. Верхний этаж, на котором им нужно выйти, представлял собой довольно просторный коридор, две двери которого вели — одна в зимний сад, другая — в благоустроенный пентхауз для больших приёмов. Во второй половине верхнего этажа Луис никогда не бывала, да ей и неинтересно было там. Зато зимний сад с каждым разом вызывал всё большее любопытство. И не только потому, что его настоящий хозяин, Ливей, создал его волшебным местом, но и потому что многое знал и умел. И в этом доме стал первым, кто проникся к Луис симпатией.

Она открыла дверь и вошла, лишь раз оглянувшись на кивнувшую ей из коридора Риту.

Ливей встретил девушку довольной улыбкой. Но, поневоле насторожённая, Луис разглядела в его улыбке ещё какое-то странное чувство. Он будто видел в ней нечто, чего и боялся, и в то же время за что опасался. Вот такая сложная гамма чувств. Луис прикинула: спросить — не спросить напрямую? И решила не давить. Пусть сам скажет.

Она поздоровалась и садовником и привычно уселась, скрестив ноги, на траве, где сидел и сам Ливей во время медитации — вместо коврика. Огляделась, со вздохом облегчения, словно впуская в себя сад всеми лианами и цветами.

— Где твой зверёк? — спросил Ливей, опускаясь в «лотос» напротив девушки.

— Бегает уже где-то, — легкомысленно сказала Луис, с удовольствием потягиваясь и выпрямляя спину. Несмотря на тревогу Риты, в зимнем саду она чувствовала себя в безопасности. Ну, почти.

— Позови его.

— Прести! Прести, сюда!

Дракончик прибежал из любопытства, уже мокрый (нечаянно попал под поливочный фонтанчик) и взъерошенный. Обычно хозяйка в зимнем саду его не звала, давая возможность хорошенько набегаться и полазить по всем удобным для него кустам. Остановился он в середине между двумя медитирующими.

— Помнишь, я вчера показал тебе состояние? — спросил Ливей чуть отстранённо. — Попробуй войди в него без меня. И смотри на своего Прести.

Легко! Чтобы выучить нужное состояние для быстрого входа в медитацию, надо всего лишь вспомнить, что чувствовала вчера. И Луис, улыбнувшись, вошла… Улыбка медленно исчезала с её лица, пока она, даже в состоянии медитации, чуть не в ступоре рассматривала Прести. Теперь она видела то, что скрывалось от неё несколько месяцев! Настоящий, только очень маленький дракон! Невидимые ранее крылья он распустил, пока с любопытством вглядывался в сидящую перед ним девушку. Они, эти крылья, оказались абсолютно прозрачными, с каким-то ускользающе разноцветным сиянием! Видимыми, как теперь поняла Луис, только в определённом состоянии!.. Прести посмотрел в глаза хозяйки и каким-то образом понял, что она позвала его просто так, а значит, можно побежать дальше… Луис замерла: распахнутые крылья позволяли Прести почти летать — пронося его между высокими травами стремительно и плавно, лишь слегка подпрыгивая! А она-то думала, почему с такими малюсенькими лапками он так шустро бегает?!

— А почему он не летает? — изумлённо спросила она.

— Одно из крыльев сломано — и очень сильно, — сказал Ливей, спокойно прослеживая путь маленького дракона. — Оно постепенно заживает, но это медленный процесс. Как я понял, второе было не так сильно сломано и зажило быстро. Причём не само. Прести лечил его. — От Луис он уже знал историю Прести. — Теперь дракон лечит второе крыло. Как только вылечит — взлетит. — И улыбнулся.