Я Котю очень любила и не видела его с тех пор, как он работал в Agence Tass в Париже. Судьба и обстоятельства разбросали нас в разные концы света и только из газет, урывками, я узнавала о его жизни, когда он был послом в Америке, а потом в Мексике.

После войны нам, наверное, удастся увидеться, надеялась я. И вот так внезапно, так неожиданно случилось это ужасное несчастье, и я до сих пор не могу примириться с мыслью, что он и его жена погибли, что их больше нет.

Какая жестокость судьбы! умереть молодым да еще в такой момент, когда советская Россия празднует свои блестящие победы. И он так любил жизнь, и это большая несправедливость судьбы, что ему не было суждено дожить до самого радостного дня, т. е. до поражения Германии и конца фашистов.

Читая Вашу статью, я вижу перед собой Котю: Котю маленьким мальчиком, когда он писал стихи и увлекался искусством, Котю гимназистом, когда во время революции он принимал участие в тогдашних кружках русской молодежи, Котю писателем, когда он издал свою первую книгу о футуризме[343], Котю за границей, когда он начал свою политическую деятельность, Котю нежным папашей и, наконец, Котю дипломатом!

Я плачу о нем, как о любимом брате, как о гениальном, талантливом человеке, который всю жизнь боролся за идею.

Но и горжусь им! Вы правы, он умер как солдат и исполнил свой долг для этой великой блестящей русской победы.

Я обращаюсь к Вам и очень прошу Вас сообщить мне, как случилось это ужасное несчастье. Наверное, вы имеете более подробные сведения. Что стало с моей племянницей Ниночкой[344], где она? Могли ли бы Вы переслать мне какие-либо фотографии Коти, его жены и девочки. (Пожалуйста, извините за мою смелость и беспокойство.)

У меня есть еще другой брат в Москве, Дмитрий Уманский[345]. Я давно не имела от него никаких известий. Жив ли он еще? Знаете ли Вы его случайно? Могли бы Вы сообщить мне его адрес и передать ему мой?

Буду вам бесконечно благодарна, если сообщите все, что знаете.

Вы можете писать в советское посольство, мне обещали переслать.

Жму Вашу руку и еще раз большое спасибо за Ваши дивные теплые слова о Коте, которые были моим единственным утешением в эту безумно тяжелую и грустную минуту.

27 rue Lecluse, Paris XVII

Впервые. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.2255.

<Из действующей армии в Москву;> 7/III <19>45

Дорогой Илья Григорьевич!

Жму Вашу руку и сердечно поздравляю Вас с получением офицерского ордена Почетного легиона[346]. Вы его давно заслужили. Я очень рад, что во Франции наконец поняли, что Вы в 10 000 раз более настоящий комбатант[347] «Сражающейся Франции», чем многие из тех, кто «кое-что» делал, а теперь кричит в первых рядах.

Мы, друзья Ваши, знаем, понимаем, что для Вас Франция. И помним Ваши статьи о Франции сражающейся и о Франции <18>71 года[348], о Франции новых, мужественных, честных людей.

Вы еще будете там.

И я тоже буду там. Не сомневаюсь. После России для меня Франция — самое близкое. Будьте здоровы и счастливы. Сердечный привет Любови Михайловне.

Впервые. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.2461. Л.285.

<Из действующей армии в Москву;> 12/III <19>45

Дорогой Илья Григорьевич!

С большой радостью прочел в газетах о Вашем награждении орденом Почетного Легиона. Вы заслужили это орден больше, чем кто-либо из французских писателей.

Сейчас на путях к Берлину встречаю много освобожденных нами из плена французов. Вся Франция: Париж, Нант, Руан, Гавр, Марсель. Мило беседую с ними. Многие знают Вас и говорят о большом друге французского народа. Вы были в Эльбинге[349], совсем неподалеку от меня. Очень жалел, что не удалось повидаться.

Недавно в одном из крупных городов мы провели с М.Матусовским[350] большой лит. вечер для гарнизона. Много было вопросов о Вашей работе, Ваших творческих планах.

Хочу поделиться с Вами и своей радостью. Вчера мне вручили орден Красного Знамени.

Крепко, крепко жму Вашу руку

Впервые. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.1628. Л.7.

Действующая армия <в Москву;> 15 марта 1945

Уважаемый Илья Григорьевич!

Из газет узнал о получении тобою офицерского ордена «Почетного легиона».

От души рад и сердечно поздравляю тебя с такой большой наградой за твои труды, сыгравшие большую роль в деле разгрома и уничтожения немецко-фашистских войск на нашей советской земле.

Желаю тебе здоровья и дальнейших успехов в твоей полезной работе, которая так необходима теперь, когда час возмездия над германским народом и его шайкой главарей наступил.

Победа близка и справедливость восторжествует. Уважающий тебя

Впервые (в сокращении) — ЭВ. Подлинник — ФЭ. Ед.хр.1262. Л.1.

<Москва,> 22/III 1945

Глубокоуважаемый Илья Григорьевич!

Бесконечно тронута Вашим активным участием, желанием помочь спасти сына[351]. Он находится в настоящее время еще в более тяжелом нервном больном состоянии.

Узнал, что защитить свою диссертацию (получившую очень высокую оценку самого крупного в СССР специалиста по западной литературе) он до снятия с него судимости не сможет, и, следовательно, продолжать научную работу невозможно.

Я хочу дополнительно сообщить лично Вам, что сын писал о следствии по его делу в первом, несколько более подробном заявлении, которое было подано в Президиум Верховного Совета 20 января 1944 года: «Допрос велся „с пристрастием“: меня раздетого держали в сырой яме, вырытой в земле, где я коченел от дождя и голода, получая 200 гр. хлеба в день, непрерывно угрожали расстрелом и однажды даже „инсценировали“ расстрел. За это несет ответственность следователь Госбезопасности т. Громаденко (на суде я заявил об этом). Под влиянием длительных физических мук и моральной депрессии, а также угроз, я кое-что из составленных следователем „ответов“ подписал. Армейскому следователю я на первом допросе сказал, что подтверждаю свои показания, попросил бумаги и обратился с подробным письмом, в котором проанализировал все дело, все показания свидетелей, доказывая свою невиновность. На суде я также отказался признать себя виновным и рассказал, как Громаденко вел следствие по моему делу. Я просил суд вызвать свидетелей обвинения, а также ряд лиц, знавших меня на фронте или бывших со мной в окружении…». Дальнейшее Вам известно из второго заявления. Сообщаю эти подробности, т. к. Вам, возможно, нужно их знать.

Горячо Вас приветствую!

Счастлива, что следовала своему внутреннему побуждению и обратилась к Вам.

Крепко жму Вам руку!

Глубоко признательная

P.S. Муж был болен и, к сожалению, не мог раньше отнести Вам бумаги.