От шока я даже пошевелиться не могла, в противовес моему внутреннему состоянию. Так и сидела сломанной куклой в удобном кресле хозяина кабинета. Сам Назаров стоял рядом, задумчиво потирая шрам на скуле.

И хочется курить впервые за несколько недель.

— Нам нужен Борис, — вздохнул Саша. — Чую именно он окажется ключом ко всему. Странно даже, — усмешка исказила его губы. — Про нас он ничего не знает, иначе контора уже давно бы занялась нашей разработкой. А тебя вот воспитывал.

— А как так получилось, что про вас никто не знает? Я имею в виду, столько лет существовать бок о бок с людьми, даже убирая всех свидетелей, в наш век продвинутых технологий полностью скрыть свое существование не возможно. Правительственные службы не могут не догадываться о вашем существовании, — мне все равно, о чем спрашивать, лишь бы не о фактах касающихся непосредственно меня и дяди.

— Естественно это невозможно, — хмыкнул Саша, поднимая меня на руки. В свой кабинет он тоже принес меня на руках, будто сомневался в моих способностях к самостоятельному передвижению. Сходство с игрушкой усилилось. Он понес меня в спальню. — На заре человечества мы не скрывались, но люди становились сильнее. Вскоре стало понятно, что человечество слишком ограниченно, как вид. Недостаточно умны, недостаточно сильны, слишком маленькая продолжительность жизни. Неизбежно противостояние двух видом. Мы решили скрыть свое существование, — он шел плавно, словно и не нес девицу на руках, поднимаясь на второй этаж по лестнице. — У людей слишком короткая память. Через некоторое время мы стали легендой. Но ты права, периодически случались стычки, от того сказки о нас никогда не забывались. А потом появилась инквизиция. Упорные ребята, они искали монстра, и нашли его. В итоге инквизицию пришлось уничтожить.

— Как это? — изумленно выдохнула я.

Мои глаза приняли форму блюдца, от удивления.

— Ру, ты сама видишь, как я живу. Еще год назад, зная обо мне, тебе и в голову не пришло бы, что я оборотень. А я год назад крупно поругался с губернатором. Помнишь, чем это кончилось для него?

Я помнила. Губернатор ушел в отставку.

— Ты хочешь сказать, что и сейчас в эшелонах власти может оказаться кто-нибудь из оборотней? — не хотела верить я.

— Были, есть и будут, — буркнул он. — Единственным нашим упущением был третий рейх.

Он открыл дверь спальни, а у меня дернулось веко.

— А там что случилось? — осипла я.

— Недосмотрели, — вздохнул он, укладывая меня на кровать. — Мы были на пороге войны за территорию, и упустили из виду человеческую политику. Люди, как оказалось, от нас мало чем отличались. Вот только когда мы опомнились, немецкие ученные уже поймали пятерых наших, и успешно преследовали еще дюжину. От третьего рейха тоже пришлось избавиться.

Отчего-то меня посетило дикое желание побиться головой о стену. Это же, абсолютно отличная от привычного уклада, история мира!

— Деньги и ресурсы, да? — печально заметила я.

— Да, — кивнул он, садясь рядом со мной на кровать. — Но сейчас с развитием технологий и ростом СМИ стало гораздо сложнее. Радует лишь любовь человеческих управленцев к сокрытию всего, что не укладывается в привычную картину мира.

— Но если вы такие могущественные, тогда почему меня, оборотня по вашему же убеждению, воспитывал человек? — я все-таки задала этот вопрос. — Как так получилось, что именно меня вы проворонили?

— Придется поднять данный вопрос на Совете, — нахмурился он.

— Совет? — пискнула я.

Боже, стоит узнать малое, что бы большее само упало на голову. У них еще и Совет есть, ужас.

— Совет Вожаков, — улыбнулся он. — Это как НАТО или СНГ, собираются Ведущие и решают, как оградить свои Стаи от людей. Опять же совет отслеживает всех одиночек.

— Саша, — посетила меня мысль. — А один Хорт может убить другого Хорта просто так? Не вмешивая Совет?

— Вообще-то нет. Поединки между носителями титула Хорта должны проводиться на арене в свидетельстве остальных Ведущих.

— К чему такие сложности? — нахмурилась я.

— Стая проигравшего переходит под руководство победителя.

Мне не понравилось то, как он это произнес. Каким-то своим бабским чутьем, я догадалась, что конкретно этот мужчина выдает мне информацию в очень упрощенном варианте. Удобном для него.

— У меня такое чувство, будто ты мне сказку на ночь рассказываешь, — буркнула я, наблюдая разгорающийся блеск в его глазах. — Словно я книжку читаю, из разряда городское фентези. Настолько все это кажется нереальным. Неужели нельзя было мне сразу сказать, когда только встретил? Или когда волос выдернул для экспертизы? Кстати, если бы не экспертиза, ты стал бы помогать мне в дальнейшем?

— Ру, проще поверить в то, до чего доходишь своими мозгами, — он погладил меня по голове, хрипло рассмеявшись. — Идея забрать тебя себе появилась давно. Ели бы ты была человеком, то не смогла бы стать равной мне, и тогда я сделал бы тебя своей куклой. Ну, максимум домашним животным.

Сначала я решила, что он пошутил. А потом мне стало не по себе.

Не замечая моего состояния, он наклонился ко мне и впился в мои губы. Так меня еще не целовали. Жестко, требовательно, лишая возможности сопротивления.

Под давлением той бури эмоций, что творилась в моей душе, я не могла пошевелиться. Ужас, обида и злость, убойный коктейль.

Знала ли я, что все этим кончится? Знала, конечно, не дура, хоть и опыта с гулькин нос. Он ясно давал мне это понять, уже тогда, когда начал постепенно приучать меня к своему присутствию в моей жизни. В порыве благородства он дал мне время смириться с этой мыслью. Но глупая вера в лучший исход давала еще более глупую надежду. На что я надеялась? Сама не знаю.

Он целовал умело, разжигая желание в крови. Или это желание разжигал страх? Обычный бабский страх пред первым разом.

Именно в этот момент, когда его губы терзали мои, когда он медленно, но неотвратимо обжигал поцелуями шею, я поняла что не смогу. Ну не вовремя он это затеял.

В моей жизни был всего лишь один парень, да и тот в конечном итоге меня женщиной не сделал. Не успел. А сейчас такой напор, как тут не занервничать?

Но все умные мысли терялись на фоне новых ощущений. Внизу живота поселился огненный шар тягучих сладких ощущений. Сашин запах вытеснил воздух из легких, что-то терпкое, что кружило голову сильнее самого крепкого вина.

Нет. Не хочу. Не сейчас! Пожалуйста, пусть он перестанет.

Но он не отпустит меня сейчас, это можно было понять по его шумному дыханию, по лишенным нежности, но полным животной страсти поцелуям, от которых болели губы. Да хотя бы потому, что он никак не реагировал на мое полное бездействие.

А я физически не могла заставить себя пошевелиться.

— Саша, — пискнула я, не надеясь, что он услышит.

Но он услышал. И даже остановился.

— Да, маленькая? — он нависал надо мной, напряженно всматриваясь в мое лицо своими неправдоподобными серыми глазами с крапинками желтого огня.

Врут в книжках, когда пишут, что в подобные моменты голова не способна соображать. А может, и нет. Не знаю, но мой мозг работал на пределе. И, похоже все-таки перегорел от усердия, ибо я попросила:

— Саша, — сипло начала я. — А превратись в волка.

Он моргнул.

Продолжая лежать неподвижно под ним, я крыла себя последним словами. Что за чушь я несу? Все что угодно, лишь бы отсрочить неизбежное. На кой черт мне волк, да еще в постели? Никогда зоофилией не страдала.

Внезапно выражение его лица изменилось. Он расхохотался в голос, повалившись рядом со мной, раскинув руки и вперив взгляд в потолок.

— Надо же, — смеялся он. — Дожил! Меня впервые в жизни отшили. Тем более так.

А я лежала, ни жива, ни мертва, дышала и то через раз. Глупая я и вправду верила, что он не догадается. А глазки-то какие обиженные.

— Ру, — неуловимым движением он вновь навис надо мной, вперив в меня тяжелый и совсем не веселый взгляд. — Чего тебе не хватает, а?