Тренировки продолжались в течение недели ежедневно. Было бы преувеличением сказать, что Павел научился чувствовать себя в воде как рыба, но кое-чего он все же достиг. Он мог плавать с грузом и без груза на нужной глубине и с нужной скоростью. Большего от него не требовалось.

Когда подводник убрался с дачи, приехал специалист по тайнописи, его сменил радист, а затем наступило затишье, и Круг организовал экскурсию в город. Франц сопровождал их.

Эта поездка была похожа на предыдущую, с той лишь разницей, что в пивной не оказалось провокаторов. Круг был возбужден, порывался кутнуть на всю катушку, но Павел сдерживал его напоминаниями, что у них нет для этого денег.

Как и прошлый раз, Павел купил в киоске газеты. Вечером, читая их в постели, он обратил внимание на некролог, помещенный парижской эмигрантской газетой. Фамилия усопшего была ему известна из дела резидента Михаила Зарокова. В некрологе сообщалось о кончине на семидесятом году жизни Александра Николаевича Тульева, «верного сына России».

За завтраком газеты просматривал Леонид Круг. Павел ожидал, что он как-то среагирует на это сообщение, и не ошибся. Увидев некролог, Леонид сказал: «Отлетался, божий одуванчик. Вечная память!» И объяснил Павлу, кто такой этот Тульев. У Павла мелькнула мысль сохранить газету, может быть, вырезать некролог. Но это было рискованно. Как он объяснит свою прихоть, если она обнаружится?

Подошло рождество. Клара испекла огромный пирог, но сама уехала на целый день, и они выпили под пирог втроем.

Минул Новый год, а затишье все продолжалось. Погода на дворе стояла отвратительная. Заморозки бывали только по утрам, днем земля расквашивалась. Снег падал редко, а выпав, тут же таял. Ветер с моря дул влажный, зябкий.

Однажды за Леонидом приехал брат и увез его на три дня. С тех пор отлучки Круга стали повторяться все чаще, и жизнь Павла сделалась совсем тоскливой. Куда ездит и что делает, Круг не рассказывал.

Задумываясь о дальнейшей своей судьбе, Павел терялся в предположениях.

Появление инструкторов позволяло догадываться, если не о цели, ради которой с ним возятся, то по крайней мере о способах доставки. Но последовавшее затем бездействие его хозяев все опять затуманило. Вряд ли в этом был какой-то умысел.

Скорее, им попросту не до него…

Однако всему приходит конец.

В один прекрасный день явился давно не показывавшийся Себастьян. Он изъяснялся в обычной своей бесцеремонной манере, но содержание беседы было необыкновенно ново.

Для приличия был задан вопрос, не желает ли Павел вернуться в Советский Союз, на что последовал ответ: хоть к черту на рога, лишь бы не торчать больше на этой опостылевшей даче. Себастьян сказал, что у Павла будет относительно легкое задание. Ему дадут маленькую рацию и немного денег. Он должен найти одного человека, передать ему рацию и деньги. Разумеется, его снабдят безупречными документами. А способ засылки будет не трудным.

Павел был согласен на все, и Себастьян уехал, сказав, что ждать теперь недолго.

Это произошло в начале марта. А через месяц Павла перевезли в другое место. Он покинул дачу, ни с кем не простившись, так как думал, что еще вернется. Однако не вернулся.

Ему выдали костюм, туфли, белье — все советского производства, велели сразу надеть, чтобы обносились. Вручили паспорт на имя Павла Ивановича Потапова. Затем показали «Спидолу» — рижский транзисторный приемник. Но это не «Спидола», хотя может служить и обычным приемником, — в корпусе смонтирована портативная рация. Павлу объяснили, как настраивать ее на передачу. Дали подержать в руках микрокатушку. Он вставит эту катушку в гнездо рации и проведет краткий сеанс передачи, о дате которого ему скажут перед отправкой.

А задание предельно простое, обязанности его ограниченны и необременительны.

В городе К. или в городе Я. Павел разыщет человека, которого зовут Станислав Курнаков. Паролем послужат советские денежные знаки — он предъявит Курнакову вот эти две бумажки: пятерку и трешницу. Они не поддельные, Дальше Павел должен исполнять приказания Курнакова.

Может случиться, что Павел его не найдет. Тогда-то и следует воспользоваться передатчиком. После этого рацию надежно спрятать. Павлу обосноваться в городе К., устроиться на работу и жить мирно, ни о чем не думай. Когда понадобится, его найдут.

Теплым и дождливым майским вечером новенький сухогрузный теплоход под иностранным флагом отдал якоря на внешнем рейде Батумского порта.

В ожидании таможенного досмотра капитан и его помощники собрались в офицерской кают-компании, а команде было разрешено заняться личными делами.

Капитанская каюта не пустовала в это время. В ней сидели Себастьян и Павел. Света не зажигали.

Когда совсем стемнело, Себастьян приказал готовиться.

Павел разделся, остался в плавках, застегнул на груди пряжки акваланга, приладил маску. Себастьян достал из шкафа резиновый мешок, чемоданчик со «Спидолой» и деньгами. Сунув в мешок одежду Павла, Себастьян туго перетянул резиновым жгутом горловину, сделал на жгуте две петли, чтобы можно было продеть в них руки, и помог Павлу закинуть мешок за спину, поверх акваланга.

Павел взял в руки ласты, но Себастьян попросил не спешить. Он один вышел из каюты.

Минут через десять вернулся и приказал следовать за собой. Они быстро достигли кормы, никто не встретился им по пути.

С кормы свисал веревочный трап. На море был полный штиль.

— Давай! — шепнул Себастьян и хлопнул Павла по плечу.

Павел спустился по трапу до последней перекладины, вдел ноги в ласты и окунулся в теплую, темную, плотную воду.

Под водой он услышал тихий мелодичный звон — это дождь заставлял звенеть задумавшееся в штиле сонное море.

Плыл медленно. Это было очень странно, но теперь, когда желанный миг возвращения на родную землю оказался так близок, хотелось продлить неповторимое ощущение…

Раньше всего поутру прибегают на берег моря мальчишки. Нахватавшиеся солнца, шоколадные, они презирают благоустройство цивилизованных пляжей, они выбирают для купания такие местечки, которые рассудительным взрослым представляются не только неудобными, но даже опасными. Если из воды торчит причудливый, похожий на горный пик, обомшелый у подножия огромный камень, окруженный камнями поменьше, а берег в этом месте обрывистый и море выточило в нем грот, — тут-то и самое раздолье.

Вот в таком укромном уголке ребята, ныряя на спор — кто глубже, и обнаружили необыкновенный клад. Под большим выщербленным камнем, увязанные резиновым жгутом в одну охапку, были спрятаны доспехи аквалангиста. Полный комплект!

После того как были высказаны самые фантастические предположения, летучее совещание на берегу вынесло деловое решение. Конечно, ребята, обитающие на морском берегу, — романтики и фантасты, но это не мешает им быть реалистами до мозга костей, ибо берег моря — государственная граница и они дышат воздухом границы.

Раз человек спрятал такие бесценные сокровища под водой, значит, он не хотел, чтобы его видели выходящим на берег с аквалангом, он хотел притвориться обыкновенным купальщиком. А зачем ему было притворяться? Да очень просто: это шпион!

И ребята, по очереди взваливая на плечо важный груз, отправились к пограничникам…

А Павел в это время ехал в поезде, глядел в окно и думал об удивительных совпадениях, происходящих в жизни.

Он начал эту операцию в поезде № 52 «Сухуми — Ленинград» и сейчас, завершая большой этап, попал в этот же — № 52. Отправлялся за кордон, можно сказать, прямо с пляжа и вот вернулся в страну через пляж.

…Павел сидел, облокотившись о столик и подперев подбородок кулаками. Так и задремал.

Проснувшись вскоре, Павел понял, что тащиться поездом будет невмоготу. В Адлере он сошел и поехал в аэропорт…

Во Внукове хотелось позвонить своим из автомата, но он решил на вокзале не мельтешить, сразу поехал на такси в город. На Калужской площади, отпустив машину, зашел в телефонную будку.