Оригинальное название: The Summer Before I Met You

By Sarah Rees Brennan

Сара Риз Бреннан «Летом, до нашей встречи»

Серия: Наследие Линбернов — 0.5

Перевод: Виктория vikaz Салосина

Редактура: Ана sadako999 Овсянникова

Вычитка: Елена Брежнева

Обложка: Катерина Маренич

 

Дорогами мечты неустанно иду я к вам.

Оно-но Комати^[1]

Первое, что пришло на ум Лиз при виде них: «Эти девчонки будто сошли с экрана телевизора».

Лиз сама изъявила желание стать тренером по крикету в лагере. Она много лет играла в крикет в школе и в колледже, была ассистенткой тренера и старостой общежития колледжа. И вот, пришло время завязать с колледжем и принять решение о том, какой будет её жизнь. Но прямо сейчас ей не хотелось участвовать в мамином бизнесе. Физерстоунхафсы были друзьями семьи. Друзья — не друзья, однако никто из семьи их, вообще-то, не жаловал.

Новость о том, что они подыскивали хорошую, ответственную девушку на должность тренера по крикету для тридцати детей в лагерь, расположенный недалеко от симпатичного, небольшого городка в Котсуолде, показалась знаком свыше. Или, по крайней мере, прекрасной возможностью отложить принятие любых решений на последнее, долгое лето.

Лиз были обещаны два местных помощника; поэтому, когда она приехала туда и увидела лес Разочарованного дола — пышный, зеленый и тянущийся на мили вокруг, манивший обещанием затерянных озер и лавандовых полей, она разрешила себе стать эгоисткой и взвалить как можно больше ответственности на плечи девочек, а сама отправилась в поход.

Это было до того, как Кларисса Физерстоунхафс сообщила ей, что девочки прибудут только вечером и ей придется весь день самой управляться с детьми.

Сидя на ступеньках одного из детских домиков тем вечером, Лиз, словно испуганный кролик, слушала, как бы кто из мелких кошмариков не издал и звука, и думала, что вот теперь она знает, на что похожа война. Когда подъехала машина, ей пришлось сдержаться, чтобы не броситься на капот и не закричать:

— Спасена! Я спасена! Мои избавители!

Но как только из машины вышла первая девушка, желание броситься им в объятия померкло.

Девушка оказалась бесспорно и пугающе красива: волосы, как мерцающая черная завеса, шарф, как алая дорожка, которая терялась в её черных, как смоль, локонах. На ней были  солнечные очки, и она прислонилась к машине так, будто сочла открывшуюся панораму утомительной.

Лиз знала, что на одной машине должны приехать две девочки, но она ожидала, что с ними будет кто-нибудь из семей. Вместо этого, спустя мгновение недоумения, она осознала, что первая девочка, красавица, была одна. Все прибывшие были семьей второй девочки: пожилая азиатка с глубокими морщинами и суровым выражением лица; азиат и красавица с бронзовыми волосами, которые, как подумала Лиз, и были родителями; и два маленьких мальчика: один из них черноволосый, волосы же другого были бронзовыми. При виде них Лиз напряглась; детьми она была сыта по горло.

Вторая девочка выбралась вместе с первой, но после начала исполнять с каждым из членов семьи сложный прощальный танец.

Когда обе девочки стояли рядом, они и в самом деле выглядели так, будто сошли с экрана телевизора. Вторая девочка походила на глуповатого подельника: низенькая и полноватая, более пестро одетая и менее горделивая, нежели её подруга. На ней была шляпа, похожая на маргаритку: желтая макушка и белые пластиковые лепестки вместо полей, и желтая юбка в ромашках.

Лиз поднялась и представилась, как Элизабет Уотсон, пожав руки взрослым. Она старалась выглядеть не слишком молодой или ошеломленной.

— Я — Джон Глэсс, — сказал азиат, который выглядел моложе своей дочери-подростка. — Это моя мама Мегуми и жена Клэр.

— Огромное спасибо за то, что привезли девочек, — сказала Лиз. — Жду не дождусь, пока заселю их и расскажу о лагере и детях.

Красотка приспустила свои солнечные очки вниз по идеальному носу и одарила Лиз исключительно равнодушным взглядом.

— Я — Анджела Монтгомери, — растягивая слова, сказала она, едва прикладывая усилия, чтобы разомкнуть губы с безупречно нанесенным на них блеском. — И мне это неинтересно.

Вторая же гонялась за мальчиком с бронзовыми волосами, как у его матери. Цвет был прекрасным: светло-каштановым, смешанным с красновато-каштановым и золотистым тонами, но на Клэр Глэсс он смотрелся лучше, чем на тощем, маленьком ребенке. Как только девочка изловила его, так сразу крепко расцеловала в лицо (судя по звуку, чмокнула раза четыре), пока его очки не съехали на бок.

— Пока, брат, — сказала она, а потом повернулась к Лиз с улыбкой, которая заставила ее оттаять после ледяного знакомства с Анджелой. — Меня зовут Кэми Глэсс.

— Рада знакомству с вами обеими, — сказала Лиз, и Кэми схватила ее за руку, крепко пожав.

— У меня столько идей для лагеря, — сказала она. — Серьезно. Столько идей.

Из-под шляпки-маргаритки выглядывало симпатичное личико, острый подбородок и темные глаза, которые были слегка странными, мечтательными, так что создавалось впечатление, будто они сосредоточены на чем-то другом. Но поверх всего этого выделялось выражение энтузиазма и решимости, что Лиз нашла почти таким же пугающим, как и холодную манеру поведения Анджелы.

— Она станет большим подспорьем, — сказала Клэр Глэсс.

— Плюс, приятно избавиться от одного из них, — добавил Джон Глэсс. — Я боялся, нам придется посадить их в колодец семьи Хоуп, чтобы получить немного мира и покоя.

Мегуми, пожилая женщина, очень крепко, как и Кэми, пожала руку Лиз.

— Я не сомневаюсь, что Кэми будет большим подспорьем, — сказала она. — Но вы должны все время держать с ней ухо востро.

— Obaasan^[2]! — возмутилась Кэми.

— Все время, — настаивала бабушка. — Она старается как лучше, но одну её отпускать нельзя.

— Так, все, проваливайте. У меня дела, и мне надоели ваши лица, — объявила Кэми.

Она поймала второго брата с меньшими усилиями, чем потратила на предыдущего; он поднял улыбающееся лицо для поцелуя. Напоследок она приберегла прощание для бабушки, взяв ее за руки.

— Позаботься о себе, пока я не вернусь.

— Кэми, береги свой дух, — сказала Мегуми. — И не сожги лагерь дотла.

Девочки подобрали свои чемоданы, и Джон Глэсс на прощание сжал Анджеле плечо. Лиз была вынуждена восхититься его мужеством. Кэми схватила оба чемодана и направилась в домик, который делила вместе с Лиз и Анджелой. Лиз пошла с ней, и по пути Кэми остановилась.

— Моя Собо преувеличивает, — сказала она искренне. — Пожаров было совсем немного.

* * *

Начало было не самым благоприятным, но прошло несколько дней, и Кэми уже работала за троих помощников, что было замечательно, потому что Анджела вообще отказалась работать.

— Эти четырехчасовые промежутки времени для «физической активности» каждый второй день, — сказала Анджела. — Лично я нахожу эту формулировку подозрительной. Физическая активность, помимо крикета, прогулок на природе и игр? Подозреваю, это заговор «физической активности».