6. ПЕРЕГОВОРЫ

В какой уже раз зазвучала тихая умиротворяющая музыка, со стола вновь убрали всю посуду и в триклиний ввели трех белых свиней в намордниках и с колокольчиками на шее. Глашатай объявил, что это двухлетка, трехлетка и шестилетка. Тотчас гости захлопали в ладоши и радостнее всех мальчик в голубом плаще, который вообразил, что станут показывать фокусы. Хион рассеял недоумение.

—Которую из них вы хотите увидеть на столе? — спросил он. — Потому что мелкую дичь и мужики изготовят. Мои же повара привыкли целого теленка в котле варить.

Тотчас позвал он повара и, не дожидаясь выбора, велел заколоть самую крупную свинью. Он еще разглагольствовал, когда подали блюдо с огромной свиньей, которая заняла половину стола. Все были поражены стремительностью приготовления блюда, потому что за столь ничтожный промежуток времени и куренка невозможно ощипать. Хион, приняв суровый и величественный вид, все пристальнее вглядывался в свинью.

—Как так! — вскричал он. — Свинья не выпотрошена? Честное слово, не выпотрошена! Позвать сюда повара!

Подбежал опечаленный повар и покаялся в том, что забыл выпотрошить свинью.

—Как это забыл? — взвыл Хион. — Можно подумать, что ты забыл лишнюю ложку соли бросить. — Раздевайся, я сам тебе выпотрошу!

Без промедления повар разделся донага и, понурившись, встал чуть позади ложа хозяина. Все стали просить за него, говоря:

—Это бывает. Пожалуйста, прости его. Хион, выслушав гостей, повеселел и подмигнул повару:

—Ну если ты такой забывчивый, вычисти свинью на наших глазах.

Повар снова надел засаленную тунику и вооружившись ножом, дрожащей рукой полоснул свинью по брюху. Все отвернулись, ожидая волны зловония из прожаренного свиного брюха. Однако из разреза сами собой посыпались тяжелые кровяные и жареные колбасы. Гости приветствовали происшедшее рукоплесканиями, а колбасы быстро разобрали. Только Стефан Иванович с пренебрежением и яростью следил за новыми шутовскими выходками Хиона.

Тут Луций начал замечать, что голова его не так ясно соображает, как в начале пира. Дело в том, что кубок его так же, как и у других пирующих, никогда не был пустым. Вино, которое в него подливали голоногие мальчики, было легким и на вкус напоминало виноградный сок, но действие его было хоть медленным, но неотвратимым. Причем отказаться от очередного тоста считалось чуть ли не преступлением, и пирующие относились к каждому возлиянию очень серьезно. Наполненный до краев коварным молодым вином, Луций почувствовал, что настроение его вдруг улучшилось. Улыбаясь, наблюдал он, как новая группа гостей, очень важных черных господ в чалмах и белых костюмах-тройках, разлеглась в триклинии, и специально приуроченные к этому часу танцовщицы закружились вокруг лож, призывно сияя голыми бедрами и грудями под тонкими, прозрачными накидками.

Однако мозг юноши был еще не настолько затуманен, чтобы не услышать беседу Стефана Ивановича с двумя черными шейхами в зеленых тюрбанах, положенных посетившим Мекку паломникам. Хотя смысл разговора ускользал от его разгоряченного вином рассудка, однако беседа запомнилась абсолютно вся.

—Поймите нас, — говорил директор лицея, вмиг превратясь из скучающего мизантропа в гостеприимного, сияющего улыбкой тамаду, — войдите в наше положение. Мы пригласили вас специально, чтобы решить задачу с начинкой положительно. Но кроме чисто коммерческих есть еще и этические трудности. Здесь в абсолютно закрытом мире нашего клуба мы можем говорить спокойно, без риска, что нас подслушают. Потому что ни один из шпионов западных правительств, какие бы секреты он здесь ни записал, не сможет их вынести, если не имеет статуса члена клуба или гостя особого внимания, как вы, например. Так вот, основная проблема, с которой мы столкнулись при попытке получить необходимые средства в обмен на нашу продукцию, состоит в том, что необходимо избежать всякой гласности в этом вопросе.

—Вы, стало быть, не хозяин в своем государстве? — осведомился черный гость, демонстрируя если не безупречное, то во всяком случае приличное знание русского языка. — Я не могу понять, как вы здесь ведете дела, — продолжал он с нескрываемым раздражением. — Вы предлагаете товар по цене, не буду скрывать, в несколько раз ниже мировой. Кроме оплаты мы все берем на себя: доставку, нейтрализацию продуктов распада, полную анонимность сделки и перевод денег на счета любых западных банков, которые вы укажете. А ведь речь идет о миллиардных суммах, и нам не так легко найти благовидный предлог для инвестиций, не привлекая внимания прессы. И вот теперь, когда и деньги готовы к переводу, и все наши службы безопасности в готовности номер один, вы начинаете оттягивать процесс. Нам известна дурная репутация русских на мировом рынке, но здесь-то случай особый — ваша элита лично заинтересована в этих средствах. И продаете вы товар, который идет на уничтожение.

—Да в этом и проблема! — воскликнул Стефан Иванович, который выслушивал своего собеседника со все возрастающей яростью, — давайте вернемся к истории вопроса. По соглашению с американцами еще аж пятнадцатилетней давности мы должны уничтожить тысячу одну стратегическую ракету с ядерными боеголовками. В течение десяти лет американцы строили нам в Камышине завод по уничтожению ядерных зарядов с полной их нейтрализацией без необходимости последующего захоронения. Мы с опозданием ровно в пять лет начали наконец завозить со всей территории бывшего Союза эти ракеты. На заводе сидит смешанная международная инспекция, в состав которой, кстати, входят и представители мусульманской Африки. Представьте себе, американцы получают информацию, что завод, который стоил налогоплательщикам несколько миллиардов долларов, оказался прикрытием для передачи ядерных материалов третьей силе. Парадокс в том, что Запад готов заплатить сумму, в десять раз превышающую стоимость завода, лишь бы заряды не покидали нашу территорию. На такой скандал даже мы не можем пойти. И вы не должны упрекать нас в корысти. Вы наши самые надежные союзники, от которых у русских патриотов секретов нет. Вы знаете, на что должны пойти ваши деньги — на организацию мирного государственного переворота в рамках ныне действующей конституции. Нам надо купить парламент, и за это мы готовы отдать вам начинку наших ракет.

—Вместе с носителями, — быстро сказал негр и улыбнулся, открывая рот, полный золотых зубов.

—Мы просчитывали и такой вариант. Для этого нам нужно организовать волнения в Поволжье и на несколько дней вывести инспекторов в Москву. Скажем, жители потребуют переноса экологически вредных производств из Камышина в Магадан. Только для этого нам нужна финансовая поддержка — аванс.

—Сумма?

—Тридцать процентов от суммы сделки, включая стоимость носителей.

—Гарантии?

—Нестабильность нынешнего либерального режима и...

—Однако эта нестабильность не помешала полному провалу вашей затеи в Петербурге.

—Москва — это не Питер. Мы не ждем практически никакого сопротивления. Сейчас наши войска охраняют государя и его двор, парламент, Государственный банк и все другие мало-мальски значимые учреждения. Мы не будем печатать прокламации и выводить толпы на улицы. Это будет вполне цивилизованный переворот. Но для гарантии победы нужны деньги — минимум миллиард долларов.

—Мы же предлагаем вам три, вы не берете, — поразился золотозубый.

—Что значит — не берем? — возмутился директор лицея. — Я же говорю вам абсолютно доверительно: малейшая утечка информации может погубить сложившееся равновесие идей и симпатий между Америкой и Россией. Мы должны быть крайне осторожны, потому что для того, чтобы провернуть эту сделку, нам нужно валютное прикрытие. До сих пор вы охотно в нас вкладывали. Что вас смущает сегодня?

—Неудача в Петербурге, — помедлив, ответил шейх. — До сих пор мы верили вам, во всяком случае во внутриполитических вопросах. К тому же весь исламский мир испытывает не проходящее чувство благодарности за вашу честную позицию в тысяча девятьсот девяносто восьмом году, когда Запад в очередной раз пригрозил высечь Ирак и проиграл семидесятилетнему Хусейну. Однако деньги любят счет. И если вы не способны гарантированно и абсолютно взять ситуацию под свой контроль, мы ищем гаранта на стороне. И такой есть. Могу я вам его представить?