Характерной чертой теневой экономики этих лет стало определяющее участие в ней структур официальной советской и партийной власти. Во второй половине 80-х годов произошло слияние пока еще некоторой части официальных властных структур с традиционными теневыми воротилами, имевшими зачастую уголовное прошлое. В результате образовался довольно значительный социальный слой, кровно заинтересованный в развитии и даже легализации теневой экономики. Развитие новых форм собственности в виде кооперативов (с 1988 года) и малых предприятий (с 1990) стало подготовительным этапом приватизации (а точнее расхищения) общегосударственной собственности и агрессивного насаждения частного капитала. В абсолютном большинстве случаев создание кооперативов и малых предприятий осуществлялось руками государственной и партийной номенклатуры и тесно связанных с ней теневых структур. Через эти новые формы осуществлялись незаконное отчуждение общегосударственной собственности и перекачка средств простых тружеников в карманы номенклатуры и теневых структур. Бесконтрольное развитие кооперативов и малых предприятий стало мощным фактором быстрого роста цен и снижения покупательной способности рубля. Самой распространенной практикой стало создание кооперативов и малых предприятий руководителями государственных предприятий (их родственниками, друзьями и знакомыми). В эти кооперативы и МП перекачивались ресурсы государственных предприятий, незаконно концентрировались их фонды (передаваемые МП и кооператорам либо бесплатно, либо по символической стоимости). Эти новые предприятия стали посредниками при продаже за рубеж чаще всего по бросовым ценам сырья, полуфабрикатов, комплектующих изделий, совершенно необходимых отечественному производству и потребителю. Кооперативы были поставлены в лучшие условия, чем государственные предприятия. Более того, для многих руководителей государственных предприятий они стали средством огромной наживы. Именно через них перекачивались на сторону государственные фонды и финансовые средства, осуществлялось превращение безналичных финансовых ресурсов в наличные средства, что еще больше способствовало бесконтрольному росту денежных доходов населения, не обеспеченных товарной массой. На 1 июля 1990 года из 210 тыс. кооперативов, существовавших в стране, 86% действовали при предприятиях.2034
В 1989 году кооператоры произвели товаров и услуг на 40 млрд. руб. Однако 33 млрд. руб. составляли товары и услуги, по стоимости сильно завышенные или даже фиктивные, якобы предоставляемые предприятиям. На самом деле через кооперативы происходила «откачка» безналичных денег в наличный оборот. В первом квартале 1990 года банковские учреждения выдали со счетов кооперативов 6 млрд. руб. наличными, а занесли на их счета только 450 тыс. руб. В целом же за первое полугодие выдача наличных денег со счетов кооперативов превысила поступление от них на 12 млрд. руб., почти вдвое увеличившись по сравнению с тем же периодом 1989 года.2035 На этой основе сложился рынок торговли наличными и безналичными деньгами, курс которых достигал соотношения 1:3. Летом 1989 года создается Комиссия по экономической реформе, руководителем которой был назначен Абалкин, составивший ее прежде всего из подобных себе ученых, специалистов по марксистско-ленинской политэкономии социализма, разработчиков и консультантов экономических планов, заведших страну в тупик еще в 70-е годы, таких как А.Г. Аганбегян, С.С. Шаталин, Б. Мильнер, Е. Ясин. Из молодых в комиссию взяли Г. Явлинского, склонного, по словам Абалкина, к закулисным действиям, различного рода политическим комбинациям.2036
В документах, подготовленных комиссией, декларировались конечные экономические цели, но практически отсутствовал механизм их воплощения. На деле осуществив разбалансировку хозяйственного механизма, не дожидаясь обоснованной экономической программы, правительство отвлекало внимание широкой общественности рассказами о гигантской работе, которая якобы велась «по совершенствованию хозяйственного механизма». Более того, отрицая прежнюю хозяйственную систему, разработчики исходили из отвлеченного, схоластического понимания ее, а будущую гипотетическую систему неоправданно идеализировали, рассматривая рынок как панацею, начисто отвергая опыт стран «третьего мира», в которых подобные эксперименты привели к массовому обнищанию населения. К тому же в сложившихся условиях сначала требовалось укрепить старую систему (сильно поврежденную дилетантскими решениями первых лет режима Горбачева), а потом уже «строить новый корабль». На деле же, рассуждая о народном благе, горе-реформаторы сделали глубокие пробоины изнутри старого корабля и в таком состоянии двинулись в неизведанное будущее. Члены Комиссии по экономической реформе предложили три варианта переходного периода – эволюционный, радикальный и радикально-умеренный, каждый из которых не сулил стране ничего хорошего.
Но главное состояло в ином.
Вся шумиха вокруг трех вариантов экономического развития в рамках социалистического выбора была не чем иным, как отвлекающим маневром, призванным обмануть большую часть Русского народа, за спиной которого уже началось самое бесстыдное в истории России разграбление общенационального достояния. В русле этого по представлению комиссии создаются первые государственные концерны – сверхмонополисты в своей области: Газпром (руководитель В.С. Черномырдин) и Агрохим, а также небезызвестный впоследствии концерн БУТЭК (под руководством масона М. Бочарова). Комиссия начинает экспериментировать в направлении разгосударствления и приватизации предприятий еще тогда, когда об этом правительство предпочитало помалкивать. Впоследствии именно эти предприятия стали областью самых страшных злоупотреблений: КАМАЗ (акционирование), Саратовский авиационный завод (разгосударствление), Балтийское морское пароходство (аренда, приведшая к шумному уголовному делу о хищениях). Именно вокруг этих концернов и предприятий формируются новые капитаны постсоветского капитализма, создаются теневые капиталы. Предложенная Комиссией по экономической реформе инструкция Госкомцен СССР «О ценообразовании» от 1 сентября 1989 года стала служить еще одним инфляционным фактором. Согласно ей налог с бартерных сделок должен быть не меньше, чем налог с оборота, а разница между внешней и внутренней ценой товара, приобретенного за границей, перечислялась в бюджет. Если организация продала две тонны нефти по тогдашней цене за 60 руб. и купила видеомагнитофон за 100 долл. (60 руб.), то в бюджет перечисляет разницу между внутренней (3000 руб.) и внешней (60 руб.) ценой, т.е. в этом случае 2940. Цена этого же магнитофона, переданного в государственную торговлю, увеличивается на разницу рыночной и реальной стоимости валют (100 долл. х 20 = 2000 долл.). Затем госторговля увеличивает стоимость на 25% в качестве наценки для владельца этого магнитофона, а потом прибавляют еще и торговую наценку в свою пользу. В общем, с помощью такой инструкции цена товара, купленного, как правило, за валюту, полученную за счет продажи отечественных ресурсов за границу, увеличивается более чем в сто раз, ложась тяжелым бременем на покупателя, делая невозможным приобретение этого товара для рядового человека.
Новое правительство, сформированное к августу 1989 года, обновилось на 90%,2037 нарушилась преемственность руководства. Спешная реорганизация управления, проводимая недостаточно обоснованно и без должной подготовки, сократила число отраслевых министерств с 52 до 32, т.е. почти на 40%. Полностью было обновлено руководство экономическими ведомствами. Пришли руководители, многие из которых полностью отвергали весь предыдущий опыт, не чувствовали себя в полной мере ответственными за будущее страны, а все свои промахи старались свалить на «наследие прежнего режима». Часть этих руководителей, как показали дальнейшие события, были по своей сути просто авантюристами, игравшими экономикой страны, как в преферанс, – министр финансов В. Павлов (к тому же сильно пьющий), председатель Госбанка В. Геращенко (тесно связанный с международными финансовыми структурами).