Православная Церковь стала главным центром, вокруг которого формировалась национальная жизнь русских эмигрантов. Организационным началом ее явился Всезарубежный Собор Православной Церкви, состоявшийся в Сремских Карловцах с 21 ноября по 3 декабря 1921 года. В нем приняли участие все члены Высшего Церковного Управления; пребывавшие за границей русские епископы; члены Всероссийского Церковного Собора, а также делегаты:

а) от русских православных приходов в разных странах;

б) от военно-морских церковных кругов;

в) от Штаба Главнокомандующего Русской Армией;

г) от монашествующего духовенства.

В общем, это был достаточно представительный съезд православных русских людей, разбросанных антирусской революцией по всему миру.

Главным документом Собора стало Обращение о восстановлении в России династии Романовых. Главный докладчик по этому вопросу Н.Е. Марков предложил заявить от имени всего Русского народа, что Дом Романовых продолжает царствовать. «Если мы здесь не вся Церковь, то мы часть ее, которая может сказать то, чего сказать не может оставшаяся в России Церковь. Монархическое движение в России растет. Это подтверждается теми многочисленными письмами, которые получаются из России… Письма эти – голая правда, и скоро заплачет тот, кто им не поверит. Народ русский ждет Царя и ждет указания этого Царя от Церковного собрания… Мысль обращения: Дом Романовых царствует, и мы должны его отстаивать…»

Обращение предлагалось направить в Лигу Наций и правительствам многих государств. При голосовании две трети высказались за Обращение и одна треть – против. Таким образом, Собор призвал эмиграцию молиться за восстановление в России «законного православного Царя из Дома Романовых».

Вторым документом Собора стало Обращение к международной Генуэзской конференции, в котором призывалось к борьбе с большевизмом:

Документы Собора, поднявшие дух русских людей, оказавшихся за рубежом, вызвали волну озлобления со стороны большевиков. На русских церковных иерархов и духовенство обрушились гонения. По-видимому, результатом бессильной злобы большевиков стал суровый приговор митрополиту Петроградскому Вениамину. Компетентные органы проводят работу и с Патриархом Тихоном, вынудив его издать указ об упразднении Высшего Церковного Управления за границей под руководством митрополита Антония, а документы Карловацкого Собора признать не имеющими канонического значения и не выражающими официального голоса Русской Православной Церкви. Одновременно с упразднением Высшего Церковного Управления за границей руководство русскими заграничными приходами было поручено митрополиту Евлогию.

Однако Высшее Церковное Управление за рубежом, учитывая, что «указ вынужденный – не свободное волеизъявление Патриарха», решило его не исполнять. Митрополит Евлогий, настаивавший на выполнении указа согласно его букве, оказался в изоляции. Его позиция вызвала раскол среди православных. В результате сторонники митрополита Евлогия выделились в особую юрисдикцию под началом Московской Патриархии, а позднее под управлением Вселенского Патриарха, таким образом, разойдясь с Русской Церковью.

Позиция митрополита Евлогия была поддержана российскими масонами за рубежом, убеждавшими его противостоять Карловацкому Собору. Как признавался сам митрополит Евлогий, сразу же после разрыва с Высшим Церковным Управлением он близко сошелся с российским посольством в Париже, где, как известно, заправляли масоны В.А. Маклаков и М.Н. Гире. По ходатайству представителей масонской эмигрантской общественности масонов М.В. Бернацкого, И.П. Демидова и И.И. Манухина М.Н. Гире ассигновал митрополиту Евлогию 2000 франков ежемесячной субсидии на содержание Епархиального управления. «В лице М.Н. Гирса, – пишет митрополит Евлогий, – я встретил энергичного противника соглашения с Карловацким Синодом, он меня уговорил вести свою линию, не соглашаясь ни на какие уступки».1243 Не соглашаясь на уступки патриотическому русскому духовенству, митрополит Евлогий впоследствии пошел на многие уступки масонским ложам и, в частности, разрешил священникам своей юрисдикции совершать таинство причащения лицам, состоявшим в масонских ложах.

Единственной страной, которая безо всяких ограничений принимала русских патриотов и гостеприимно устраивала их, была Сербия. Сербский король Александр, получивший образование в России, с большой симпатией относился к русским. В отличие от другой славянской страны – Чехословакии, где эмиграцией заправляли масонские лидеры, Сербия стала национально-религиозным центром русской эмиграции. Именно здесь вплоть до конца 1940 года было установлено постоянное местопребывание Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви.

В 1926 году Архиерейский Собор и Синод Русской Православной Церкви за границей сделал последнее предупреждение митрополиту Евлогию и предложил ему и его последователям признать каноническую власть Собора и Синода. Кроме того, Собор вынес постановление об отрицательном отношении Русской Церкви к масонской организации ИМКА и запретил сотрудничать с ней. Особое решение было принято о Богословском институте, который следовало взять под особое наблюдение Собора. «Собор выражает пожелание, чтобы Богословский институт освободился от денежной помощи жидо-масонов». Однако митрополит Евлогий отказался подчиниться решению Собора и тем самым безнадежно углубил раскол. Масонские органы печати, и в частности «Возрождение» (в статье масона П.Б. Струве) и «Последние новости» (в статье масона И.П. Демидова), приветствовали этот раскол. В результате Архиерейский Собор Русской Зарубежной Церкви вынес постановление, запрещающее митрополиту Евлогию священнослужение, и прервал молитвенное общение с ним.

После злодейского погрома русских национальных лидеров-монархистов массовое возрождение русского монархизма происходит только во время эмиграции на базе остатков разгромленного Белого движения. Причем в возрождении участвуют уже не только старые монархисты, но и бывшие эсеры и социал-демократы, понявшие бесплодность Белого движения.

Первый крупный съезд русской патриотической общественности состоялся в мае-июне 1921 года в немецком городе Рейхенгалле под названием «Съезд хозяйственного восстановления России». На нем собралось 106 русских эмигрантов, представлявших русский монархический лагерь, в том числе бывшие члены царского правительства, Государственной Думы, Государственного Совета, известные военачальники. Духовным главой съезда стал руководитель Высшего Церковного Управления Зарубежной России митрополит Антоний, а председателем А.Н. Крупенский. С церковным обоснованием монархии на съезде выступил архиепископ Волынский Евлогий.

Однако даже среди монархистов уже тогда проявились космополитические колебания. Они не позволили победить единственно верной в тех условиях политической линии – немедленное провозглашение Царя и всемерная организация поддержки ему как Национальному Вождю в борьбе за общерусское дело. Голоса последовательных русских патриотов заглушались шумной молвой различных сторонников конституционной монархии на западный лад и «непредрешенцев». Эти «монархисты» готовы были идти на любые соглашение и уступки и даже признать законными многие результаты антирусской революции, в том числе расчленение России и выделение из нее «независимых государств». Эта фактическая капитуляция большей части монархистов перед антирусской революцией и боязнь идти за свое дело последовательно, до конца, сильно подрывали их авторитет и лишали массовой общественной поддержки. Съезд не принял каких-либо серьезных решений и, ограничившись обсуждениями, разъехался. Единственным действенным результатом его стало создание Высшего Монархического Совета под председательством Н.Е. Маркова, в который входили Н.Д. Тальберг, А. М. Масленников, А.А. Ширинский-Шихматов, А.В. Свистунов.