Здесь тела скопились около одной из дверей. Хамилка начал их исследовать, а отделение Новаса следило за выходами.

Библиарий присмотрелся к одному из портретов, который висел достаточно высоко, чтобы кровь не залила его слишком сильно. На портрете была изображена женщина, член гильдии Флагеллянтов. Тучная, скорее от хорошего питания, чем от врожденной склонности к полноте. Довольно крупная грудь, заключенная в украшенную вышивкой пародию на холщовые одеяния кающихся. Пятна красной косметики символизировали нанесенные самобичеванием раны, а волосы были собраны в великолепную конструкцию, поддерживаемую зазубренными иглами, которые смотрелись бы более уместно в камере пыток. В руке женщина держала, словно королевский скипетр, плеть с тремя шипастыми цепями — орудие ее гильдии.

В нижнем углу портрета виднелся отпечаток окровавленной ладони. Он выглядел слишком четким, чтобы быть следом случайного взмаха руки. Кто–то опирался на эту стену, пытаясь сохранить равновесие. Кто — то раненый.

Варника пошел по следам через царящий на этаже кровавый беспорядок.

— Они кого–то преследовали, — сказал библиарий, осторожно приблизившись к залитой кровью двери, — он был ранен и хромал, но не несся бездумно вперед, подобно животному, как это делали остальные. Они шли за ним. Багряная Ночь послала их за одним единственным человеком

Следы вели к двери, на которой сервиторы Хамилки обнаружили множество различных повреждений.

— Они разбились насмерть об эту дверь, — сказал технодесантник, — на ней есть следы от рук и зубов. Они уничтожили сами себя, пытаясь попасть внутрь.

Дверь была обшита деревом, чтобы ничем не выделяться среди остальных, но под разломанной древесиной обнаружился металл. Эта дверь повышенной безопасности создавалась как раз для того, чтобы противостоять подобным сумасшедшим атакам.

Варника вздохнул. Он не любил использовать весь спектр доступных ему сил. Библиарий всегда считал, что псайкеру подобает действовать тонко, использовать свой разум для чтения мыслей или манипулирования сознанием. Или для создания астральных проекций, что делало бы его превосходным шпионом. А его таланты приняли форму, которую он считал крайне уродливой. Однако долг есть долг, и лишь библиарий мог пройти сквозь дверь, не повредив находящиеся по ту ее сторону улики.

Варника сжал правую руку в кулак и подумал о гневе. Казалось, линии пространства искажаются вокруг кулака, словно на них смотрят сквозь линзу. Реальному миру не нравилось, когда библиарий это делал, и с ним приходилось бороться.

Вокруг перчатки возникли черно-фиолетовые сполохи. На защищающих пальцы элементах брони вспыхнули искры. Область аномальной гравитации, которую усилием воли создал библиарий, колебалась и бурлила. Варника потянул на себя кулак, не подчинявшийся теперь законам силы и энергии.

Ударом руки библиарий начисто сорвал дверь с петель. От мощи высвобожденной псайкером энергии, казалось, дрожала и искривлялась сама комната. Металлическая дверь с грохотом рухнула на пол.

Библиариум Обреченных Орлов классифицировал психические силы своих членов по направленности и мощи. По этой классификации силы Варники носили название «рука-молот», грубое, но эффективное орудие, обычно используемое для усиления библиария в ближнем бою. Варнике не понравились результаты испытания в библиариуме, но он признал, что в его руках мощное оружие, которое станет еще более мощным, если тренировать свой разум.

Библиарий встряхнул рукой, и накопленная энергия рассеялась.

Новас улыбнулся.

— Нет запертых дверей для того, в чьих руках Ключ Императора, — сказал он.

— Точно, — ответил Варника. Ключ Императора. Это определенно звучало изящнее, чем «рука-молот».

Открывшееся перед космодесантниками помещение служило архивом. До самого потолка возвышались картотечные шкафы, а пожелтевшие бухгалтерские книги и свитки источали запах старой бумаги, который почти пересиливал вонь разложения.

В комнате был всего один труп. Тело, одетое в богатые, указывающие на высокое положение одеяния, лежало на столе, предназначенном для чтения. Мертвец сжимал в руке кинжал, скорее церемониальный, чем боевой. Лезвием кинжала к столу была пришпилена стопка бумаг. Судя по открытым ящикам стола и разбросанным вокруг бумагам, человек рылся здесь второпях, и перед тем, как умереть, удостоверился, что, кто бы его ни обнаружил, нашел бы и эти документы.

Судя по всему, мужчина свободной рукой разодрал себе горло. Он лежал в черном пятне собственной крови. Тело уже разлагалось, и одежды успели пропитаться застарелой кровью и гнилью.

Варника выдернул кинжал и осмотрел документы, к которым человек так старался привлечь внимание даже тогда, когда его пыталась взять под контроль Багряная Ночь.

Это были схемы и отчеты о проделанной примерно сорок-семьдесят лет назад в канализации под кварталом Ювелиров работе. Варника бегло их пролистал. Документы представляли собой лишь осколки государственной службы, которая всегда любила помнить свои дела.

— Что он пытался сказать? — спросил Хамилка.

— Он сказал, — ответил библиарий, — что нам нужно посмотреть вниз.

Лицо первой твари походило на переплетение сухожилий и багровой плоти, источающей разъедающую металл слизь. В жилистых руках существо сжимало дымящийся черный клинок. Оно словно соткалось из черной массы свернувшейся крови, которая дождем лилась сверху. На лице твари, разрывая кожу, распахнулась пасть, и она пронзительно завопила. Хлестнул похожий на плеть язык

И еще больше таких существ приближалось. Их были десятки.

Канализация. Кто–то называл ее величайшим достижением Береника Алтис. Каждая скрытая от остального мира секция канализации походила на неф собора, памятник самой себе. Тусклое мерцание светосфер освещало мраморные и гипсовые фрески. В большинстве городов Империума такое место служило бы чем–то вроде храма для богослужений. Но Флагеллянты и Ювелиры Береника Алтис объединили усилия и создали это место для слива городских нечистот.

Именно сюда стекала кровь. Именно сюда пришли Обреченные Орлы, идя по знакам, которые им оставил безымянный дворянин, погибший в Санктуме. Именно здесь они поняли, что приблизились вплотную к разгадке тайны Багряной Ночи.

— Демоны! — закричал Новас, — сомкнуть строй! Беглый огонь!

Из покрывающей пол коллектора крови поднимались все новые демоны. Они бросались на Обреченных Орлов с поднятыми мечами и ненавистью в глазах.

Отделение Новаса собралось вокруг Варники и Хамилки. Десять Адептус Астартес извергли на противника град болтерного огня. Трех или четырех демонов сразу же разорвало на части, сгустки похожей на расплавленный металл крови зашипели на мраморных стенах. Но Варника насчитал еще около двадцати идущих в атаку тварей. Болтерный огонь проредит их ряды, но заканчивать дело придется вручную.

Варника сунул правую руку в сложную кобуру на бедре. Вокруг перчатки тут же сомкнулись крепления психосилового когтя. Когда библиарий вытащил кулак из кобуры, он был снабжен двумя способными раздвигаться, наподобие ножниц, острыми лезвиями, которые покрывали замысловатые психоактивные контуры.

Псайкер направил в кулаки свою психическую мощь. Как бы неприятно это ни звучало, именно для таких столкновений он наращивал свои «ментальные мускулы». Воздух начал завихряться вокруг кулаков, а психосиловой коготь замерцал бело-голубым светом.

Демоны были уже близко. Новас снял еще одного, выстрелом снеся с плеч завывающую голову. Варника протиснулся между двумя стоящими на его пути Обреченными Орлами и ринулся в бой.

Психосиловой коготь врезался в одного из демонов и рассек его надвое. Керамит брони зашипел в тех местах, где его коснулась раскаленная кровь. Второй кулак библиария оставил небольшую воронку в плитке пола, разминувшись с очередным демоном. Псайкер развернулся, всаживая локоть в одну тварь и одновременно нанося другому противнику удар достаточно сильный, чтобы начисто выбить челюсть.