Твардовский снял платье и надел его опять, выворотив наизнанку. Потом вынул из кармана освященный мел, свечку из человечьего жира, кубок с водою, кропило, книгу и несколько человеческих костей. Волшебную палочку свою (черную, с какими‑то белыми знаками) воткнул в землю, мелом обвел вокруг себя магическую черту. Крест служил центром круга. Он зажег свечку, разбросал кости, покропил вокруг водою и начал заклинать сатану. Слова заклятия были из всех языков взяты, живых и мертвых; ветер разносил их на все четыре стороны.

– Явись, черный дух! – взывал Твардовский. – Тебя ожидает человек, который хочет продать тебе свою душу! Явись и принеси с собой все твое могущество. Не за золото продает он себя тебе, не за утехи и наслаждения света, а за славу и мудрость! Возьми его душу и дай ему древо познания! Явись, предстань предо мною, черный дух! Заклинаю тебя именем царя твоего, который упал с неба в преисподнюю ада! Заклинаю тебя именем твоего унижения, мук твоих и твоей покорности воле Бога, – предстань предо мною и прими от меня дарованную мне Творцом душу! Заклинаю тебя именем всех духов тьмы, низверженных с неба в победный день воскресения. Спеши ко мне из глубины ада сквозь адское пламя, сквозь души всех осужденных! Заклинаю тебя именем того, за кого терпел ты и терпишь теперь именем вечных мук, на которые осужден ты! Зову тебя раз, зову другой, зову тебя три краты и семь крат и семьдесят семь крат! Зову тебя!.. Явись!..

Не успел еще Твардовский договорить последних слов, как перед ним предстал какой‑то дивный образ, освещенный красноватым светом. Всмотревшись пристальнее, Твардовский узнал в нем ученого, с которым недавно шел спор… Насмешливый хрипловатый голос его на этот раз страшно отозвался в ушах Твардовского.

– Желал бы я знать, зачем ты, собираясь продать свою душу дьяволу, взял с собою освященный мел и святую воду?.. – начал этот знакомый голос.

– Не хочу, чтоб ты взял меня даром, как дитя; я знаю, с кем имею дело, – отвечал Твардовский. – Ты посланник ада?..

– Я!.. Говори, чего ты от меня требуешь?

– Чего требую?.. Я требую, чтоб ты показал мне древо познания; чтоб ты разрешил мне вкушать плоды его, чтобы сделал меня мудрейшим из всех мудрецов и сильнейшим из всех сильных земли; я хочу знать мир совершенно, хочу знать все тайны его, прошлое и будущее, силы вещей и силу существа, хочу быть мудрейшим из мудрых, сильнейшим из сильных, величайшим из великих!..

– Многого требуешь! – отозвался сатана. – А что дашь за все это?

– Бессмертную душу мою.

– Душу? – возразил смеясь сатана. – Да, уверен ли ты, что она стоит всего того, что ты высчитывал мне? Уверен ли ты, что она и теперь уже заранее не принадлежит сатане, что она не на той дороге, на которой была еще в приходе на свет?

– Я знаю только то и уверен в том, что все сделанные мною грехи окупит покаяние; уверен, что не стою на безвозвратном пути к аду; уверен, что мудрость стоит того, о чем прошу теперь, – потому что она увлечет вслед за собою множество учеников, последователей и глупых подражателей; что эта мудрость увлечет всех – одних доказательствами, других примером, иных любопытством ослепленным!

Сатана рассмеялся.

– Пиши договор на свою душу! – продолжал он.

– Не торопись, – отвечал Твардовский. – Покажи мне наперед то, что можешь дать мне за мою душу, которую продаю, а не дарю тебе.

– Я доказал тебе при первом нашем свидании силу моего ума, чего ж тебе более?

– Этого мне мало. Докажи мне власть и силу этого ума на земле.

– Каким образом?

– Предлагаю тебе три испытания: во‑первых, снеси мне все серебро, сколько его ни есть в целой Польше, в Олькушские рудники. Давно уже засыпало их, и они не дают серебра. Этою карою Бог наказал олькушского магистра за святотатство. Пусть лежит там все серебро для меня одного, чтоб один я мог распоряжаться им.

– Ты этим разоришь целый край, – возразил дьявол.

– Мне так хочется, и пусть будет по‑моему.

– Второе испытание? – спросил смеясь сатана. – О, я вижу, с тобой не так‑то легко устроить дело, предвижу, что с твоей душой будет мне немало работы.

Твардовский самодовольно улыбнулся.

– Во‑вторых, – продолжал он, – в эту ночь выкопай мне пруд под Книшином и сдвинь огромный камень, который лежит под Червеньском. Наконец, в‑третьих, поставь мне Соколью скалу под Краковом так, чтоб верхушкой своей она упиралась в землю. Все это ты должен сделать в эту же ночь, без всякой помощи и в моем присутствии… Этим только можешь уверить меня в своей власти и силе, и тогда я уже заключу с тобой уговор на душу.

– Так все это только проба?.. Ну, хитер же ты, Твардовский! А если после этой пробы ты откажешься и не продашь свою душу?.. За что же мне трудиться даром и понапрасну ворочать светом, а?.. Молчишь?..

– Это мое непременное условие, – продолжал Твардовский. – Говори скорее: да или нет?..

Дьявол задумался и долго почесывал копытом затылок. Он долго ворчал себе под нос, как будто что‑то рассчитывал и наконец сказал Твардовскому:

– Ну, нечего делать! Принимаю условия, как ни тяжелы они. Пиши договор… Пусть будет по‑твоему!

– Не стану писать, покамест не докажешь мне своей силы.

– Ты торгуешься?..

– Да, я продаю самую драгоценную для меня вещь – душу… Я должен торговаться, потому что это последний торг в моей жизни. Не отдам тебе за бесценок своего бессмертия. Делай, дьявол, как хочешь.

– Выходи из круга, и следуй за мной, – сказал дьявол. Тогда Твардовский, окропив себя святой водою, взял книгу, перекрестился и вышел из круга. Дьявол заскрежетал зубами, видя, что ему не удалась его хитрость и что при таком оружии трудно овладеть Твардовским. На распутье налетел на них песчаный смерч, они сели на него и понеслись, как стрела. Долго носились они по горам и долам и стали наконец в Олькуше. Дьявол исчез.

У спуска в мину [5] Твардовский ждал дьявола. Через минуту показалась стая чудовищ, которые несли на своих плечах огромные куски руды. Постепенно, один за другим подходили они к отверстию, бросали туда серебро, уходили и снова возвращались с такою же ношею. Наконец последним показался сам дьявол. В когтях своих он нес маленький кусочек руды.

– Это остаток, – сказал он, бросая его.

– Чем же ты мне это докажешь? – спросил Твардовский.

– А чем же ты докажешь мне противное? – возразил хитрый дьявол.

Надо было согласиться Твардовскому, хотя он и не был уверен, все ли серебро снес дьявол и в самом ли деле была руда серебряная. Раздосадованный сатана между тем наклонился к отверстию и плюнул туда, как будто не нарочно. С той поры копи залиты водою.

Твардовский с дьяволом из Олькуша полетели в Кнышин. Тут Твардовский показал дьяволу урочище Чеховщизну, где надо было вырыть пруд. Дьявол стал посередине и начал так усердно рвать землю копытами и когтями, выбрасывать ее целыми глыбами, что скоро выкопал огромный пруд, потом плюнул, и вода наполнила пруд до самых краев.

– Сделал я тебе и другое дело… Поспешим к третьему, покамест не запели петухи.

И они снова сели на песчаный смерч, полетели на нем и скоро очутились под Червеньском. Тут Твардовский показал дьяволу огромный камень, покрытый мхом и плесенью, вросший в землю, и велел ему перебросить его за версту, через лес и воду – на городские поля.

Дьявол, казалось, был в недоумении; он долго качал головою, принимался за камень то с той, то с другой стороны, вздыхал и натуживался, но все было напрасно; наконец удалось ему покачнуть его. Тогда он обернулся к нему спиною, поднял его к себе на плечи, как мешок муки, натужился, замахнулся, и черная скала с грохотом и свистом взлетела к облакам, мигнула по темному небу, перелетела через лес и там уже грянула о землю.

– Теперь вернемся в Краков для последнего испытания, – сказал дьявол, – хотя, признаться, довольно бы и этих трех.

И вот прилетели под Краков к Сокольей, или Песчаной скале. Долго посматривал на нее сатана, придумывая, с которой бы стороны взяться за нее, – мерил ее верхушку, обходил кругом – и все не мог ничего придумать. С любопытством посматривал на дьявола Твардовский. Нельзя было без смеха смотреть на эту маленькую черненькую фигурку, которая едва была заметна у огромной скалы и которая бегала кругом ее, чихала и ворчала, посматривая исподлобья на Твардовского.