Увидев новое произведение ТриКа, его знакомые единодушно признали, что оно являет собой удивительный автопортрет кукольника. Господин ТриК не мог не согласиться с этим: он чувствовал, что с момента его возвращения домой в него словно вошло какое-то новое существо и он не может обмануть его надежды. Итак, он должен был повторить путь Мерлина, не прибегая к магии. Где-то, в каком-то из миров, должно было произойти то, о чем говорил маг.

Эумина неожиданно пришла ему на помощь. Как-то в разговоре, после возвращения кукольника, она точно описала замок Тинтоджиль.

— Откуда ты знаешь о замке? — удивился ТриК.

— Я видела его, когда горел камин! — ответила девушка.

«Видно, то, что исчезает в физическом мире, продолжается в астральном», — понял кукольник. Надо воспользоваться камином, чтобы вернуться в прошедшую жизнь.

Никто не подсказывал ТриКу, но он поставил зеркало перед огнем, чтобы замедлить движения пламени и разглядеть события. И когда в разгоревшемся огне появилась дорога, кукольник направил свое отражение вглубь камина, сосредоточив мысли на короле Утере и леди Игрэйн.

В одно мгновение он оказался в теле Мерлина и ехал верхом рядом с могучим Пендрагоном, шлем которого венчала золотая корона.

— Итак, волшебник, ты предрек мне встречу и любовь леди Игрэйн. Могу ли я положиться на твое предсказание и испытать судьбу?

— Что ты имеешь в виду, государь?

— А то, что мы сейчас же направляемся в Тинтоджиль! — ответил король.

— Но герцог, ваш враг, может захватить вас в плен и убить, — молвил Мерлин. — Нельзя обгонять время!

— Значит ты сомневаешься в воле судьбы? — вопросил Утер.

— Нет!

— Тогда вперед! Я не привык колебаться, или со мной рядом не самый могущественный из волшебников, готовый в любой момент помочь мне?

И вот они въехали в раскрывшиеся ворота замка. Герцог в полном боевом облачении с отрядом рыцарей встретил Утера дерзко и хмуро.

— Какая нужда, государь, привела вас в мои владения? — спросил он, даже не поприветствовав короля как положено.

Король усмехнулся:

— Скажу прямо, Горлуа. Мой волшебник прочел по звездам, что судьбу Англии могут решить два человека — я и твоя жена, леди Игрэйн. Я знаю, что ты можешь счесть меня безумным, но я предлагаю тебе за нее корону!

Герцог с трудом справился со своими чувствами. После долгого молчания он сурово взглянул на Мерлина, затем перевел взгляд на Пендрагона.

— Ты и впрямь кажешься безумцем, если за этими холмами не прячется твое войско, готовое к штурму замка. Я должен подумать над твоими словами. Однако уже теперь я выставляю еще одно условие. Г олова твоего предсказателя должна украсить шпиль на башне Тинтоджиля.

— Ты готов посеять ветер, не думая, что пожнешь бурю, герцог Горлуа! Вспомни судьбу нашего общего врага — Вортингерна. Он поднял руку на Мерлина и не прожил до захода солнца. К тому же ты знаешь, что в жилах волшебника течет кровь моего брата, короля Амброзиуса!

— Судьбу решают люди. Если бы не ты сражался с Вортингерном, быть может, его цитадель не пала бы, и он бы не погиб в схватке! — молвил герцог. — Однако я не хочу унижать память славного короля Амброзиуса. Пусть Мерлина повергнет не топор палача, а мой меч!

С этими словами он снял тяжелую перчатку и швырнул в лицо противнику. Мерлин не успел перехватить ее, и кровь из носа потекла по его лицу. Щуплый и тонкий, он казался жалким рядом с мощным герцогом. Никто не сомневался в исходе поединка. Мерлин был в смятении. Ему казалось, что король предал его и привел, как жертву, на заклание к разъяренному Горлуа. Ум его заметался. Он не знал никакого заклинания, чтобы спастись или изменить ход событий. Он только вспомнил, что, по легенде, герцога должен был сразить король Утер, с помощью Мерлина заманив того в ловушку. Горлуа получил ложное известие о войсках Пендрагона, якобы ждущих нападения саксов с моря и заночевавших в беззащитном лагере, неподалеку от Тинтоджиля. Ударить в тыл королевским войскам казалось проще простого. И тогда герцог соблазнился этим планом. Они напали на спящий лагерь короля. Однако он оказался пуст, а войска герцога были окружены отрядами Пендрагона.

Впрочем, какой смысл в этих событиях? Какова была роль Мерлина в то время? Ах да, изменив внешность Утера на герцога, он помог внести сумятицу. Утер, втесавшись в строй противника, давал противоречивые приказы и способствовал разгрому врага и смерти герцога. Теперь душа маленького господина ТриКа в теле Мерлина должна была расплатиться за грех чародея.

Воспоминание о маге привело кукольника в чувство. Он взял копье наперевес и отъехал в угол двора. Герольды затрубили. Кони рванулись навстречу друг другу. В этот момент из-за облака вырвались лучи солнца и ударили в лицо герцогу. Его золоченые доспехи вспыхнули огнем, а алый плащ, как крыло, взвился за плечами. На мгновение, забыв о смерти, ТриК залюбовался прекрасным и грозным всадником. Однако конь Мерлина, предчувствуя неминуемое столкновение, внезапно отклонился в сторону. Золотой рыцарь пролетел мимо и на полном скаку врезался в ворота замка. Ослепленный солнцем, он не успел повернуть коня. Копье вонзилось в деревянную створу, всадник вылетел из седла и, ударившись в ворота, пал на землю. Оруженосцы подбежали к поверженному и сняли шлем. Герцог был мертв. Толпа рыцарей и сам король Утер отшатнулись, когда маг повернул к ним свое бледное лицо. Пендрагон поднял руку к небу.

— Вы все слышали, как я предупреждал герцога!

Он затрубил в рог. Герцог был прав: за холмами по следам короля и Мерлина шли войска Утера. В тот же вечер Тинтоджиль был в руках Пендрагона, и в ту же ночь зародилась жизнь короля Артура.

…Огонь в камине давно догорел, а господин ТриК продолжал сидеть в кресле. Он не мог прийти в себя от пережитого, а ему еще предстояло испытание самое серьезное — битва при Камелоте.

Наконец, среди гостей, регулярно посещавших мансарду, появился двойник короля Артура — порывистый, сильный юноша с твердым, уверенным взглядом. Ему казалось, что он хорошо понимает, в чем зло, а в чем добро. Однако его принцип— все или ничего — часто оставлял его с пустыми руками и разбитыми надеждами. Мир был многоцветен и не делился только на черное и белое.

Следуя традиции, сложившейся в мансарде, каждый гость должен был найти ту куклу, которая ему наиболее нравилась. Господин ТриК с волнением ждал результата испытания гостя, но тот выдержал его, ни на минуту не задумываясь. Принц в короне в руках юноши словно ожил и улыбался счастливой улыбкой.

— Какое имя вы дадите вашему избраннику? — спросил кукольник.

— Артур! — ответил гость, вглядываясь в куклу. — Король Артур в юности.

А через час, когда толпа гостей облачалась в маскарадные костюмы, юноша снял со стены старые доспехи, шлем и меч.

— Рыцарь готов к бою! — усмехнулся ТриК. — Пора ему увлечься королевой Джиневрой.

Но Артур сделал иной выбор. Его тронула беспомощная красота Эумины и ее игра на арфе. Воистину сострадательная душа рыцаря искала подвигов служения милосердной любви.

Через короткое время Артур стал постоянным посетителем мансарды, и Эумина вспыхивала радостью, когда слышала знакомые шаги. Он писал ей стихи, она подбирала к ним мелодии, и они вместе пели. Хозяину не хотелось разбивать эту идиллию влюбленности, но что-то внутри торопило его действовать. В самом деле, господин ТриК, как мог, подготовился к сражению, и его оружием, вместо меча или магии, должна была стать музыка. В мансарде была солидная коллекция колоколов, старинные фисгармонии, флейты и барабаны. Подчас гости буквально засыпали с открытыми глазами под их музыку.

ТриК взялся составить композицию и подавить агрессивность в самой гуще сражения. Во всяком случае музыка — искусство, а не магия. Кроме того, мастер решил взять себе в подмогу Эумину и Артура. Последний, узнав о предстоящем участии в событиях давних веков, тотчас же согласился, тем более он сопровождал свою даму.