Таверна нашлась легко. Вообще в центральной части города куда ни заверни, непременно выйдешь либо к таверне, либо к игорному дому, либо к борделю. К азартным играм все в нашей компании относились равнодушно, против борделя мужчины наверняка бы не возражали, но нам с Джен там было делать ровным счётом нечего, а вот в таверне можно как перекусить, так и попытать счастья с новостями.

Найти внутри свободное место оказалось куда тяжелее, чем саму таверну. Однако присмотреть столик в углу нам всё-таки удалось. Один человек за ним, правда, сидел, но мы готовы были рискнуть нарушить его одиночество. Навряд ли он будет возражать. Особенно если парни обнажат оружие.

Впрочем, в действительности прибегать к радикальным мерам никто не собирался. Гораздо лучшим вариантом было бы купить незнакомцу выпивки и, таким образом расположив его к нам, вызвать на разговор.

— Не возражаете, если мы к вам присоединимся? — вежливо осведомился Винсент.

Парень, до сих пор полудремавший, пригревшись в углу, распрямил спину и улыбнулся вполне радушно.

— Нет, конечно. Прошу вас. — Он вытянул руку в пригласительном жесте. — В такое время в здешних заведениях трудно найти пустующий столик.

Мы расселись вокруг стола. Устроившись на неожиданно удобном стуле с плетёной спинкой, я присмотрелась к нашему соседу. Сейчас он сидел между Диланом и Джен. Симпатичный парень, не красавец, но кажется вполне обаятельным, возможно, за счёт всё той же улыбки. Светловолосый, кучерявый, темноглазый, не слишком высокого роста, довольно молодой. Я бы дала ему года двадцать два.

Изучение незнакомца пришлось прервать, поскольку наши глаза встретились. Пока мы с ребятами рассаживались и делали заказ, парень в свою очередь с интересом разглядывал нас.

Винсент заказал, помимо еды и выпивки, которую мы выбрали для себя, кружку эля для нашего соседа. Тот благодарственно кивнул.

— Эмерико, — представился он, вытянув для пожатия руку.

Мы по очереди назвали собственные имена.

— Издалека? — спросил наш новый знакомый, снова откидываясь на спинку стула.

— Да, — кивнул Дилан. — Из Энкарны.

— Не близко, — подтвердил Эмерико. — Надолго в наши края?

Винсент лениво пожал плечами.

— Да как получится, — беззаботно откликнулся он. — Может, на неделю, может, на две. А если не понравится, так и раньше двинемся.

— Ну, это вряд ли, — усмехнулся сосед.

Я скептически поморщилась. Мы-то, конечно, никуда не уйдём, пока не сделаем дело, но об этом Эмерико знать необязательно. А вот сказать, чтобы мне так уж безумно понравился город, я не могла. И если бы меня ничто здесь не удерживало, навряд ли я бы осталась дольше, чем денька на два-три.

— Здесь, конечно, шумно, суматошно и для жителей городков поменьше много странного, — понимающе заметил Эмерико. — Но, когда немного попривыкнете, увидите, что тут немало всего интересного.

— А сам ты чем занимаешься? — поинтересовался Дилан.

— Я менестрель.

Дилан недоверчиво нахмурился.

— А где же лютня? — удивился он.

Эмерико рассмеялся.

— Если бы я пришёл сюда с лютней, пришлось бы весь вечер работать, — хитро подмигнул он. — А я сегодня настроен отдохнуть.

— Разумно, — согласилась я.

— Спорный вопрос, — возразил Винсент. — Менестрель, который приходит в таверну с лютней, не платит за ужин.

— Да, но этот «бесплатный» ужин приходится отрабатывать по полной, — напомнил Эмерико. — Так что я предпочитаю разок за него заплатить. Глядишь, подешевле выйдет.

Я усмехнулась. Пожалуй, такая рассудительность мне импонировала.

Мы с Винсентом задумчиво переглянулись. То, что сосед оказался менестрелем, было хорошо и плохо одновременно. Хорошо, поскольку люди этой профессии нередко знали больше других, так как вращались в самых разных кругах и выступали как на городских площадях, так и в домах знатнейших вельмож. Плохо, поскольку им было свойственно часто перебираться с места на место, и если наш новый знакомый прибыл в Истендо недавно, он мало что сможет нам рассказать.

— Ты давно живёшь в столице? — спросил у парня Винсент.

Наши с Воином мысли текли в унисон.

— Несколько месяцев, — ответил Эмерико.

Винсент удовлетворённо кивнул. Стало быть, наш сосед успел обжиться в Истендо, а это то, что нужно.

— И как, что слышно в городе? — забросил удочку Воин.

Джен взглянула на менестреля с любопытством.

— Да город всю последнюю неделю гудит только об одном, — рассмеялся тот. — О конкурсе красоты, который проводится в королевском дворце. Его и обсуждают.

— Да, это мы уже поняли, — сдержанно усмехнулся Винсент.

— Небось успели пройти по рыночной площади? — догадливо прищурился Эмерико.

— Именно так, — подтвердил Дилан, вытягивая ноги и вообще устраиваясь поудобнее.

С ужином он уже разделался, на дне кубка плескались остатки эля.

— Значит, вы всё знаете, — со смешком заключил менестрель.

— Когда состоится этот конкурс?

Винсент задал вопрос лениво, чуть растягивая слова, но его взгляд, устремлённый на окно, был живым и сосредоточенным.

— Через месяц или что-то около того, — охотно ответил Эмерико.

Дилан присвистнул, я подалась вперёд, опираясь ладонями о столешницу.

— Целый месяц? — изумилась Джен. — И девушки уже съехались во дворец?!

Менестрель развёл руками в почти извиняющемся жесте. При этом, по-моему, на Джен он посмотрел чуть более внимательно, чем было необходимо.

— Я вам больше скажу: они уже с неделю как съехались, — сообщил он. Разговаривал вроде бы со всеми, но взгляд был по-прежнему прикован исключительно к Привратнице. — Там всё жутко сложно. Подготовка к конкурсу вообще началась чуть ли не год назад. Девушек отбирали по разным городам. А теперь у них здесь ведутся всевозможные приготовления. Шьют платья, обучают их всяким дворцовым манерам, танцам, даже и не знаю, чему там ещё… В общем, не думаю, что мужчина вообще способен разобраться во всей этой кухне.

— Да, но целый месяц!..

Я непонимающе пожала плечами и округлила глаза.

— Таковы правила, — хмыкнул Эмерико.

— А что получает победительница? — с любопытством спросила я.

Винсент покосился на меня с нескрываемой насмешкой во взгляде.

— А что? — возмутилась я. — Мне просто интересно.

— А я уж было подумал, что ты хочешь поучаствовать, — подначил меня Воин.

— А что тут такого? — Я упёрла руки в бока. — Если послушать здешних кумушек, у них у всех по меньшей мере одна ближайшая родственница готова хоть сейчас взять первый приз, без всяких подготовок и уроков. А я чем хуже?

— Вы не хуже, — с улыбкой заверил Эмерико. — И ваша подруга тоже.

Он снова устремил взгляд на Джен. Я многозначительно подняла брови, после чего интеллигентно отвела глаза. Винсент с Диланом, со своей стороны, деликатности не проявили. Они сверлили Эмерико совсем недружелюбными взглядами. Глаза каждого говорили: попробуй только обидеть мою подругу — и от тебя мокрого места не останется. Давно замечала: мужчинам свойственно переводить любую женщину из их окружения в ранг опекаемой, будь то жена, кузина, или просто приятельница. И опекают они её в первую очередь от других мужчин, зачастую не спрашивая её собственное мнение на этот счёт. Дескать, уж они-то как мужчины прекрасно знают, что на уме у тех, других. При этом их собственные стремления и порывы считаются вполне нормальными, но вот всех остальных точно такие же намерения делают мерзавцами, развратниками и сексуальными маньяками.

Сама Джен, насколько я могла судить, воспринимала знаки внимания менестреля вполне благосклонно. Привратница была юной, но совершеннолетней, и я, будучи несклонной, в отличие от наших спутников к чрезмерной опеке, не видела в этой ситуации ничего дурного. Даже наоборот. Джен была симпатичной, но не очень яркой, и мужчины редко обращали на неё внимание, будто не замечали из-за маленького роста. Поэтому появление поклонника, пусть даже мимолётное и мало что значащее, могло пойти ей исключительно на пользу.