- Я подумал, вы притомились, - хихикнул Джед. - Мне еще надо кое-чего сделать, увидимся позже.

Это была кошмарная процессия: вверх по лестнице, громко скрипевшей под тяжестью наших шагов, словно о чем-то предостерегая. Я высказал эту мысль вслух легкомысленным тоном.

Розамунда надула губы:

- Дешевая мелодрама.

- Должно быть тридцать ступенек, - заметил я. - Это будет интересный штрих. Тринадцать ступеней на виселицу, - объяснил я Джеду, который оглянулся на нас, окинув угрюмым вопросительным взглядом.

Он хрипло пробормотал:

- Болтаете тут чепуху. Если думаете, что мы убийцы, почему не уходите?

- Дверь заперта.

- Могли бы попросить меня отпереть.

Я не ответил на это, потому что его издевательский тон звучал ужасно неприятно. Лем радостно пускал слюни у нас за спиной. Мы прошли через весь верхний холл к последней спальне, которая пропахла сыростью. Ветви деревьев ударялись о зарешеченное окно, летучая мышь лихорадочно билась снаружи об оконную раму.

Войдя в комнату, мы остановились. Я поставил лампу непыльный столик у кровати. Лем, Джед и Руги стояли у двери. Застыв, они смотрели на нас, словно три зеленоглазых волка.

- А вам не приходило в голову, что мы можем оказаться не такими уж овечками? - спросил я. - Вы даже не спросили, откуда мы явились и каким образом добрались до вас.

Джед любезно улыбнулся нам, показав свой единственный зуб.

- Вы наверняка незнакомы с Хеншейвским округом, мистер. С давних пор у нас тут никаких законов нету. А мы уж старались, чтобы никто ничего не заметил. Я так думаю, властям до нас никакого дела нет. А Хеншейвский округ не может нанять себе дельного шерифа. И не думай тут хитрить, все равно ничего не выйдет.

Я пожал плечами:

- Разве похоже, что мы вас боимся?

В тоне Джеда прозвучало невольное восхищение.

- Вас не такого легко напугать. Ну ладно, мне надо еще кое-чего сделать до… до того, как пойти спать. Еще увидимся!

Он исчез в темноте.

Рути дернула рукой. Лем облизал губы и тоже исчез.

Улыбка Рути была застывшей гримасой.

- Я знаю, о чем вы думаете. Чего вы боитесь, - сказала она. - И вы не ошибаетесь.

Потом она отступила и захлопнула дверь. Мы услышали, как щелкнул замок снаружи.

- Джед забыл дать мне новую бутылку, - заметил я. - Очень скоро я буду совершенно трезв и мне захочется спать. Очень захочется. - Я прислушивался к собственному голосу. Он немного изменился. - Все в порядке, дорогая. Иди сюда.

Губы у Розамунды были холодными; я чувствовал, как она дрожит.

- Здесь просто холодильник, - пробормотала она. - Я никак не могу привыкнуть к холоду, Чарли. Не могу привыкнуть к холоду!

Я мог лишь обнять ее и прижать к себе изо всех сил.

- Попытайся вспомнить, - спокойно сказал я. - Сейчас не ночь. Нет никакой бури. Мы не здесь. Мы в парке, и над нами светит солнце. Помнишь, дорогая?

Она спрятала лицо у меня на плече.

- Иногда бывает очень трудно вспоминать. Кажется, прошла вечность с тех пор, как мы видели солнечный свет. Этот ужасный дом… ох, лучше бы мы были мертвыми, дорогой!

Я легонько потряс ее.

- Розамунда! - Она судорожно глотнула.

- Прости, дорогой. Но только… почему это должно было случиться с нами?

Я пожал плечами:

- Назови это судьбой. Очевидно, мы не первые. Закрой глаза и вспоминай.

- Ты… Ты думаешь, они подозревают?

- Каким образом? Они слишком увлечены, играя в убийц.

Я чувствовал, как она дрожит от охватившего ее отвращения.

- Мы не можем изменить то, что должно случиться, - уговаривал я Розамунду. - Мы не можем изменить их… или себя.

Слезы медленно потекли из-под ее ресниц. И мы прижались друг, к другу, словно дети, испугавшиеся темноты. Я не мог даже Придумать нечего остроумного. Иногда это бывает трудно.

Лампа мигнула и погасла. У меня не было спичек. Но сейчас это уже не имело никакого значения. Сейчас это было уже неважно.

- Хотелось, чтобы Лем не забыл принести новую бутылку, - пробормотал я через некоторое время, - виски помогает. Во всяком случае, нам повезло, что мы смогли немного выпить.

Буря быстро уносилась прочь. Слабый лунный свет уже проникал сквозь окна. Я вспомнил Дракулу и таинственные формы, появляющиеся в лучах луны. Эти лучи делали прозрачными даже прутья решеток.

Но, сказал я себе, семейство Карта не состоит из вампиров. Они просто убийцы. Безумные, хладнокровные, безжалостные убийцы. Нет, напомнил я себе, если бы они были вампирами, то не говорили бы об этом даже намеками. Настоящие вампиры не делают этого, например Дракула!

Я прижал к себе Розамунду и крепко закрыл глаза. Где-то часы пробили полночь.

И тогда…

Было около двух часов ночи, когда ключ повернулся в замке, как я и ожидал. Дверь открылась, и на пороге появился Джед Карта, дрожа всем телом. Лампа тряслась в его руке, а когда он попытался заговорить, голос изменил ему.

Он не мог сказать ни слова, лишь сделал знак следовать за ним. Мы пошли, хотя знали, чего ожидать. Я слышал, как Розамунда еле слышно стонала:

- Лучше б нам не жить! О, лучше б нам не жить.

Джед провел нас в спальню напротив. Рут Карта лежала на полу. Она была мертва. На ее тощей шее виднелись крохотные кровавые ранки, глубокие извивающиеся впадины указывали места обескровленных сосудов.

Сквозь сокрытую дверь соседней спальни я видел огромное неподвижное тело. Это был Лем он тоже был трупом.

- Чего-то пришло, и… - почти выкрикнул Джед Карта. Его лицо было дрожащей, судорожной маской ужаса. - Хеншейвские вампиры! - выдавил он с трудом.

- Волки пожирают друг друга, - произнес я. и посмотрел на Розамунду. Она встретила мой взгляд, но отвела глаза с хорошо знакомым мне отвращением, под которым таилась стыдливая алчность. Я понял, что пришло время сыграть клоуна снова - что угодно, лишь бы она не смотрела на меня вот так.

- Я сейчас удивлю тебя Джед, - сказал я и придвинулся ближе к нему, еще ближе. - Я знаю, что ты думаешь об этих вещах, но уж хочешь верь, хочешь - нет, мы и есть хеншейвские вампиры.

Уильям Тени

ОНА ВЫХОДИТ ТОЛЬКО НОЧЬЮ

В наших краях народ твердо верит, что док Джудд в своем черном кожаном саквояже держит какое-то волшебное средство. Такой он хороший доктор.

С тех самых пор, как, я потерял ногу на лесопилке, я был у него на подхвате. Случается, ночью дока поднимет срочный вызов, а он до того устал после трудного дня, что не может вести машин, тогда он выискивает меня - я превращаюсь еще и в шофера. Та блестящая пластиковая нога, что док добыл мне за полцены, жмет на тормоза не хуже настоящей.

Мы с грохотом подкатываем к дому фермера, док заходит, чтобы помочь разродиться жене хозяина или починить горло старой бабушке, а я жду в машине и слушаю, как они расхваливают нашего старину дока. В этом округе все в один голос скажут вам: док Джудд может справиться с любой хворью. Я слушаю и киваю, слушаю и киваю…

И все это время думаю про себя: интересно, что бы они сказали, если бы знали, как он вышел из положения, когда его единственный сын влюбился в вампира…

Страшно жаркое лето выдалось в том году, когда Стив вернулся домой на каникулы, - прямо волдыри вскакивали на коже. Он хотел всюду возить отца и помогать по хозяйству, но док сказал, что после первого, самого тяжелого года медицинского колледжа, он заслуживает полноценного отдыха.

- Летом у нас довольно спокойное время, - сказал он парнишке. - Ничего, кроме обычных отравлений и тому подобного, и так до августа, когда наступает сезон полиомиелита. Кроме того, ты ведь не хочешь лишить работы Тома, верно? Нет, Стиви, резвись, катайся по округе в своем драндулете: побольше гуляй, наслаждайся жизнью.

Стив кивнул и… загулял. Да, в буквальном смысле. Где-то через неделю он стал приходить домой в пять-шесть часов утра, примерно до трех спал, потом шатался по дому еще пару часов и ровно в восемь тридцать вечера уносился куда-то в своем маленьком дребезжащем драндулете. Придорожные забегаловки, решили мы, или, может быть девушка…