– Я уже давно перестала предугадывать, на что Рамсес способен, а на что нет! Но второе возражение весьма убедительно, хотя мотивы Рамсеса столь же туманны, сколь замечательны его способности. Никогда не знаешь, что на уме у этого чертенка.

– Следи за своим языком, Пибоди!

– Ты прав. Спасибо за напоминание, Эмерсон.

Он вновь взялся за поводья, и мы в задумчивом молчании двинулись дальше.

– Как ты считаешь, куда он его дел? – спросил Эмерсон через несколько минут.

– Ящик с мумией?

– Нет, черт возьми! Львенка.

– Скоро узнаем.

– Ты же не думаешь, что Рамсес имеет отношение к краже всего остального, Амелия? – жалобно спросил Эмерсон.

– Конечно, не думаю. Я знаю, кто украл. Но как только доберусь до Рамсеса, посажу его под замок!

Глава седьмая

1

Львенок был в комнате Рамсеса. Когда мы туда влетели, наш отпрыск сидел на полу и пытался скормить ему кусок сырого мяса самого неприглядного вида.

Рамсес недовольно посмотрел на нас и с упреком сказал:

– Мамочка и папочка, вы не постучались. Вы же знаете, как мне это не нравится.

– А что бы ты сделал, если бы мы постучались? – спросил Эмерсон.

– Спрятал львенка под кровать, – правдиво ответил Рамсес.

– Но как же ты собирался...

Я ткнула его локтем в бок.

– Эмерсон, ты опять позволяешь Рамсесу увести тебя в сторону. Он всегда так поступает, и ты всегда попадаешься. Рамсес...

– Да, мамочка?

Львенок свернулся у его ног уютным пушистым клубком.

– Я ведь просила тебя не... – Но тут я была вынуждена остановиться и подумать. Речи о том, чтобы Рамсес не крал у баронессы львов, не было.

Он вежливо ждал, и я не нашла ничего лучшего, как сказать:

– Я же просила тебя никуда не ходить одному.

– А я был не один, мамочка. Со мной пошел Селим. Он нес львенка.

В то утро я уже видела Селима, но лишь теперь сообразила, что мальчик старательно поворачивался ко мне спиной. Несомненно, на его лице и руках остались царапины от общения с царем зверей.

Я присела на корточки, чтобы внимательней рассмотреть этого самого зверя. Судя по всему, львенок был совершенно здоровым и пребывал в хорошем расположении духа. Из чисто научных побуждений, только чтобы проверить состояние шерсти, я погладила шелковистую голову. Львенок довольно заурчал.

– Я учу его охотиться, – объяснил Рамсес, плюхнув тошнотворный кусок мяса на живот львенка.

Похоже, тот был сыт, поскольку не обратил никакого внимания на мясо и принялся лизать мои пальцы.

– Как ты собираешься с ним поступить? – спросил Эмерсон, тоже садясь на пол. Львенок тут же занялся обшлагом его рубашки, и мой супруг глупо хихикнул. – Какое очаровательное маленькое создание!

– Все маленькие создания очаровательны, – холодно ответила я. Львенок забрался мне на колени и ткнулся носом в грудь. – Но в один прекрасный день это маленькое создание станет таким большим, что проглотит тебя в два приема, Рамсес. Нет, мои дорогой лев, я не твоя мама. И здесь для тебя нет ничего интересного. Рамсес, поищи-ка молока.

– Да, мамочка. Спасибо, мамочка, я об этом не подумал.

– И не вздумай вновь выкинуть какой-нибудь фокус, Рамсес. Никакими очаровательными маленькими животными меня не проймешь. Ты меня расстроил. Я надеялась, что ты умнее. Похитил это беспомощное существо... – Львенок, недовольный, что я не являюсь источником пропитания, запустил зубы в мою руку. Я вскрикнула и сунула его Эмерсону. – ...это беспомощное существо, а сам не способен дать ему самого необходимого. Надеюсь, ты не лелеешь надежду взять львенка в Англию?

– Нет, мама, – сказал Рамсес, широко раскрыв глаза.

Теперь Эмерсон занялся тухлым мясом. Они со львенком на пару носились по комнате, вырывая друг у друга эту мерзость.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Мы не можем каждый раз вывозить животных из Египта. В прошлый сезон Бастет... Господи, а как же кошка? Она ни минуты не станет терпеть этого непрошеного гостя.

Рамсес счастливо улыбнулся:

– Львенок понравился Бастет!

Кошка безмятежно лежала на ящике, который Рамсес использовал вместо шкафа. За прыжками своего юного царственного собрата она наблюдала с откровенной доброжелательностью.

Эмерсон вздохнул и неохотно направился к двери.

– Ну ладно... Что-нибудь придумаем, Рамсес.

– Я уже придумал, папа! Отдадим львенка тете Эвелине и дяде Уолтеру. В Элсмире хватит места для зверинца, построенного на основе последних научных достижений, где звери будут находиться под постоянным наблюдением ветеринара...

– Бред какой-то! – с негодованием воскликнула я. – Рамсес, ты разочаровываешь меня все больше и больше. Считай, что тебе запрещено выходить из комнаты, пока я не разрешу. Нет, так не пойдет. Ты должен хотя бы отчасти ликвидировать хаос, который тут учинил. Немедленно позови Селима!

Рамсес устремился к двери, а я рухнула в кресло. В первый (хотя наверняка не в последний) раз я усомнилась в своей способности справиться с задачей, которую так бездумно на себя взвалила. Что там всевозможные убийцы, воры и разбойники, ерунда! Вот совладать с Рамсесом – такое, боюсь, не под силу даже мне.

2

Сомнения в собственных силах рассеялись естественным образом, когда я с присущей мне сноровкой занялась решением неотложных вопросов.

Сделав суровое внушение Селиму и смазав йодом его царапины (после чего юноша стал походить на индейца, ступившего на тропу войны), я поручила одной бригаде работников построить клетку, другой – закрыть окно Рамсеса тяжелым деревянным щитом, а третьей – отправиться в деревню и купить дойную козу. Эмерсон, разумеется, протестовал против разбазаривания его рабочей силы, но не столь бурно, как обычно.

Должна признаться, у меня с души упал камень, когда Рамсес заявил с присущей ему прямотой, что о краже древностей баронессы ему ничего не известно.

– Ты меня обижаешь, мамочка, – возмутился он. – Зачем мне этот дрянной ящик с мумией? Неужели ты думаешь, что я способен на подобное невежество?!

Я переглянулась с Эмерсоном. Глаза супруга выражали несказанное облегчение, что вынудило меня улыбнуться:

– Ты заметил, что нашего сына обижает вовсе не сомнение в его честности, а лишь в его уме?

– Воровать нехорошо, – добродетельно сказал Рамсес. – Так говорится в Писании.

– Прими мои извинения за то, что сомневался в тебе, сын мой, – покаялся Эмерсон. – Знаешь, ты бы мог сказать, что даже вдвоем с Селимом вам не унести такой большой предмет.

– Это плохой довод, папа. Трудности всегда можно преодолеть.

Неужели Эмерсон тоже заметил то расчетливое выражение, что скользнуло по лицу Рамсеса?

Иначе с чего бы он поспешно пробормотал:

– Рамсес, мальчик мой, ночью на судне ты ничего подозрительного не увидел? Никого чужого? Если не считать тебя самого, разумеется.

На этот счет Рамсес не сообщил ничего полезного. Судно баронессы он посетил вскоре после полуночи. По его расчетам, в это время никаких посторонних быть не должно. Вахтенный почивал глубоким сном. Рамсес признался, что кто-то из команды все-таки проснулся.

– Я нечаянно наступил ему на руку.

Монетка, опущенная в отдавленную руку, не позволила свидетелю поднять шум.

– Теперь понятно, почему этот прохиндей все посмеивался, пока я расспрашивал о грабителях! – воскликнул Эмерсон.

– Мамочка, можно мне посмотреть, готов ли обед? Есть хочется.

Я воспользовалась моментом, чтобы обменяться с Эмерсоном впечатлениями.

– Судя по всему, непрошеные гости явились после полуночи.

– Логично, Пибоди, но пользы от этого факта мало.

– А я разве сказала, что много?

Эмерсон откинулся на спинку стула и скрестил ноги.

– Мне кажется, ты слишком уверовала, будто вор – это Хамид.

– Все указывает на это, Эмерсон. Хамид был там, где встретил смерть Абдель... Прекрати презрительно шевелить бровями, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мы не можем доказать, что Хамид той ночью побывал в лавке Абделя, но он находился в Каире, и у него с Абделем были какие-то секретные дела. Несколько дней спустя Хамид оказывается здесь, якобы ему нужна работа. И тут же баронессу ограбили.