Как мне показалось, били несколько минут, но я терпел, об оружии даже и не думал. Единственное, чего я опасался, это чтобы они не полезли в рюкзак или чтобы не заметили нож на ноге, а в остальном все было нормально. Нельзя сказать, чтобы меня избивали каждый день, поэтому насчет нормальности я говорю относительно. Мысль о том, что скоро мне представится возможность сделать мир чуть чище, грела изнутри, давала силы и даже какое-то внутреннее злорадство. Видимо, притомившись, они добавили несколько хороших пинков, и я услышал, как они стали удаляться. Приподняв голову, я лишь краем глаза увидел пролетающую над головой бутылку, которая тут же разбилась о надгробие и осыпала меня осколками. Дружный хохот разнесся по всему кладбищу, и орда отправилась восвояси.

Нельзя было их упустить, но и подняться оказалось не так-то легко. Руки и ноги сильно болели – три-четыре удара по ребрам хорошо попали, но, похоже, переломов не было. Пальцы на руках разгибались с большим трудом, боль только сейчас накатила мощной волной. Хорошенько ощупав себя и сделав пару глубоких вздохов, я почувствовал, что прихожу в себя. Медленно, очень медленно ноги стали расходиться, и кровь более резво побежала по сосудам. Орда этих варваров удалялась неторопливо и с громким шумом. Именно поэтому я назвал их ордой. Причем слово «орда» родилось из оркских романов. Те вечно бродят из книги в книгу огромными ордами, шумя, гадя и разнося все вокруг. В играх я очень часто выбирал эту расу, но в жизни я был категорически против них. Орки должны жить в сказках и фэнтезийных романах, а не на улицах нашего города. Пора было это исправить.

Проверив, чтобы на могиле не осталось следов моего пребывания, кроме отпечатков кроссовок и вмятин на земле, я натянул перчатки и пошел следом за ордой.

Оказалось, что следить за такой оравой не так уж сложно. Шел я параллельными дорожками, скрывался за деревьями и кустами. Главное, как я понимал – не делать резких движений, которые обычно привлекают внимание, идти спокойно, не вызывая никаких подозрений у возможных очевидцев.

Шли пацаны медленно, о чем-то постоянно болтая. Слов мне не было слышно, но по периодическому хохоту можно было догадаться, что настроение у них хорошее.

Выйдя за пределы кладбища, они направились в прилегающий парк. Мысленно я улыбнулся: только бы теперь повезло. Беспокойство вызывало только количество орков (по-другому называть их уже не хотелось), шесть человек – это уже не игрушки. Придется ждать подходящего момента. Нападать на всех сразу было бы, мягко говоря, необдуманно. Поэтому мне оставалось только идти и идти.

Шли минут десять-пятнадцать. Я уже начал опасаться, что мы выйдем с территории парка, а на открытой местности, как говорится, ловить было нечего. Но вскоре впереди послышались голоса, прерываемые гомерическим хохотом. Вскоре послышались приветственные вопли, похлопывания по плечам, которые, похоже, можно было услышать за километр. Подобраться мне удалось довольно близко, и через кусты я разглядел почти всю поляну, на которой и происходило сборище. Некоторое время стоял оживленный говор, но вскоре все расположились вокруг горки веток, которую они, видимо, собирались поджечь. Теперь их стало девять. Хорошее число, но многовато, так нападать – почти что самоубийство. Во всяком случае, разоблачение. И то, и другое равноценно. Но был и обнадеживающий фактор – два ящика водки. Буду ждать. До темноты еще далеко. Главное, чтобы никто не заметил, а так, вроде, место глухое, лишний народ здесь шататься не будет. Хорошо они придумали – и для себя хорошо, и для меня.

Долгое время все было весьма банально. Выпивка, закуска, болтовня, вскоре и костерчик подоспел. Разговоры их были скучны и примитивны. Кто где подрался, кто где напился, кто с кем переспал. Вспомнили и про меня, но ненадолго. Похоже, я был не самой интересной темой, я был тем анекдотом, который рассказывают и тут же забывают. Как я понял, антисемитская тема была не их коньком, а так, мелким эпизодом. Самое главное, что не было девушек. Их убивать было бы намного сложнее, я был приучен никогда не поднимать руку на женщину. Прислушавшись хорошенько, я наконец-то понял, зачем они собрались. Это был мальчишник – завтра, или в ближайшее время, один из орков собирался жениться. Это была еще большая удача, нечего им плодить новых уродов. Теперь можно было убить двух зайцев, точнее, как минимум десять: девять присутствующих, и один потенциально рожденный. Не упустить бы момент! Это как на рыбалке: чуть прозевал – и все, ушла рыбка. На рыбалку я часто ездил, а вот на охоте ни разу не был, да и не хотелось никогда. Жалко было животных убивать, они ведь ни в чем не провинились. Конечно, я могу понять охотников – сам не раз с удовольствием стрелял в тире, и частенько мне мишенями служили бегущие железные фигурки животных. Но убивать ради развлечения – это подло, это недостойно человека. Неужели нельзя охотиться безопасным способом? Безопасным как для человека, так и для животного? Рыбаки сейчас все чаще и чаще начинают отпускать пойманную рыбу, почему же не сделать так и охотникам? Ведь можно же стрелять в животных усыпляющими пулями. Стрельнул, например, в медведя – тот завалился спать, можешь фотографироваться с ним сколько хочешь! А потом он проснется, ну, поболит голова немного, но зато он будет жить. Разве так не проще? «Да нет, конечно», – ответят мне охотники. Нам нужна кровь, мясо, нужна чужая СМЕРТЬ. Мы – вершина развития этой планеты, верх эволюции, и нам все еще нужна чужая СМЕРТЬ. В ней мы видим интерес и развлечения жизни. Чужая СМЕРТЬ дает нам жизнь. И мне тоже. Я не убиваю для развлечения, но я убиваю для будущего, я несу людям благо. Но все равно, СМЕРТЬ подонков и моральных уродов дает мне смысл жизни, дает мне саму жизнь. Неужели мы способны только на то, чтобы все поганить? Может быть, мы все орки? Мы не зеленые, но во многом точно орки. И что же мы будем делать, если к нам придут так называемые эльфы, высшие существа, душами которых правит свет, чтобы почистить нашу планету? Объединим все наши орды, точнее, государства, чтобы отбить общую угрозу, или продолжим грызню, попутно отвлекаясь на чужаков? Трудно сказать; на то мы и орки, чтобы быть непредсказуемыми. Мы счастливы, когда кричим «Ва-агх!!» и бросаемся уничтожать очередное чудо природы. Возможно, что эти парни, которые сейчас надираются водкой до свинского состояния, тоже чудо природы? И их нельзя уничтожать, потому что они как мы, они не лучше и не хуже нас? Но нет! Они хуже нас, они хуже большинства людей, они хуже меня! Освободить от них землю – это достижение, это победа над грехом, победа над еретиками, которые попирают мою веру в добро и справедливость. Я инквизитор, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы скверна была убрана с этой земли.

«А интересно», – задал я вопрос сам себе, «если бы была возможность, то согласился бы я отправить всех неугодных, еретиков на другую планету, чтобы очистить свою»? И тут же сам себе ответил: «Вряд ли. Только их смерть даст нам, простым не оскверненным злом и тупостью людям, свободу. Свободу от страхов, от зла и тьмы наших сердец».

«Но ведь все равно будут рождаться такие люди, люди-орки, завистливые, злобные и морально ограниченные, а может, морально невосприимчивые, как Адам и Ева до поедания яблока?» – опять полезло с вопросами мое второе Я. И тут же я сам ему ответил: «Мы будем их воспитывать, и, если все будет бесполезно, они будут уничтожены. Постепенно исчезнут все гены зависти и злобы. Свет вернется в наши души, а там, где в душах свет, рождается и свет в жизни. Вся вселенная будет наполнена светом. И тогда не понадобится факел, чтобы бегать с ним по городу в поисках человека. В поисках человека, достойного жить на этой планете, жить в этой вселенной».

«А если инопланетное вторжение? В людях уже не будет злобы и не будет агрессии, что же тогда делать? Будете отбиваться светом сердец?» – мое Я продолжало настаивать.

«Нет, свет поможет овладеть знаниями. Безграничные знания дадут нам свободу от всего. Мы сможем себя защитить. Новые технологии, прорыв в науке – вот что важно. Ведь наша планета не вечная. Ну, поживет она несколько миллиардов лет, потом солнце отживет свое, и наступит очередь Земли. Если за это время человечество само не уничтожит себя, то ему придется успеть развиться так, чтобы планета уже не держала его. Полет к другим планетам – вот выход. Другие галактики, к ним надо стремиться! А куда мы попадем, когда нас все время тащат назад деградирующие идиоты? Сейчас, после окончания гонки вооружений, остается один шанс на серьезные разработки в космических технологиях – это туризм. Я надеюсь, что в будущем будут появляться фирмы, способные потянуть космический туризм. А когда начнется гонка за безопасность туристов и за интересность полетов, тогда и начнется новая космическая гонка, но гнать предпринимателей будет не гипотетическая польза в будущем, а реальная выгода сейчас. «Хотите полет на Марс? Пожалуйста!» – будут кричать одни. «Да что там Марс! Нептун или Венера – вот что Вам нужно. Быстрее к нам, покупайте билеты!» – будут кричать другие. Вот тогда может начаться настоящее развитие, развитие космического будущего человечества».