«С наилучшими пожеланиями. Кристина».

Всё, ничего лишнего, кратко и чётко. Надо поспать, хотя бы немного. Необходимо набираться сил, впереди… Что впереди? Они свой ход сделали – впереди мой. Как же там говорится? А, вспомнил: «месть – это блюдо, которое подают холодным». Пафосно? Возможно. Ударили – не беда, главное – ударить в ответ ещё сильнее. А времени подумать над тем, как это сделать, будет предостаточно – врач сказал, что лежать мне тут минимум дней пять, потом ещё недели две дома, постельный режим и полный покой. Через две с лишним недели буду как новенький, словно ничего и не было. Нет, было, всё было.

Прошло ровно десять дней, это для вас время летит незаметно, для меня прошла целая вечность, конечно, особенно медленно время идёт в больнице, когда я уже был дома – там оно стало идти чуточку быстрее. Каждый день был похож на предыдущий, так бы и помер я от скуки, если бы не одно «но». Это «но» свалилось на меня как снег на голову, была среда, в три часа дня раздался стук в дверь… Когда я открыл, изумлению моему не было предела – на пороге стояла Кристина. Сначала я, было, не поверил своим глазам. Но факт оставался фактом, это была она. Всё такая же красивая, но уже ненавистная моему сердцу Кристина. Теперь у меня язык не поворачивался назвать её «Крис» или «Кристя», просто и сухо – Кристина.

– Андрей! – она бросилась ко мне, судорожно целовала, обнимала. – Ты… Ты… Я места себе находила! Не знала, что с тобой! Где ты? Как ты? Что? Что случилось?

– Кристин… – минуточку, минуточку, главное не давать слабину, я тут же собрался. – Ты зачем пришла? Что тебе надо? – холодно спросил я.

– Я к тебе… к тебе пришла. Хотела тебя увидеть! И вот, наконец, увидела! Ты пропал! На десять дней! В школе не появляешься, звоню на сотовый – он выключен, звоню на домашний – тоже никто трубку не берёт! Я и не знала, что подумать! – Как вижу, моего безразличия она даже не замечает. – Скажи, что произошло?

– А ты разве не знаешь?

– Что? Что я не знаю?

– Кристина, не надо вот этого! Всё ты прекрасно знаешь! – говорю это и улыбаюсь, глядя ей в глаза.

– Я ничего не понимаю! Объясни, наконец! – она всё больше и больше нервничает, из глаз льются слезы.

– Ты не нервничай, успокойся. Может, хочешь чайку? Давай я сделаю тебе чашку чая. Заварю покрепче, – говорил я с откровенным сарказмом. – Кристина, ты проходи, проходи! Чего стоять в прихожей? Можешь не разуваться! У меня тут везде грязно! Не хочу, чтобы ты замарала свои белоснежные носочки. – Я пошёл на кухню и уже оттуда крикнул ей: – Извини, чай у меня только в пакетиках, он дешёвый, восемнадцать рублей за пачку. Ты пьёшь такой?

– Андрей, скажи, зачем ты это говоришь? Что я тебе сделала? – Кристина, вся бледная, села на пуфик в коридоре, и слезы из глаз закапали ещё сильнее, наконец, она не выдержала и крикнула: – Что я тебе такое сделала? За что ты так со мной?

– Хочешь, чтобы я сказал? Хочешь? – Злоба овладела мною, когда я подскочил к Кристине, она испугалась, резко встала и сделала два шага назад от меня. – А ты посмотри на моё лицо! Ничего не замечаешь? Вот, посмотри, посмотри! Синяки и ушибы ещё не прошли!

– На тебя кто-то напал? Ты с кем-то подрался?

– И приз за сообразительность отправляется Кристине! Ты угадала! На меня напали! Избили! Довольна?! Или тебе рассказать всё в мельчайших деталях? Я бы и рад, да не помню почти ничего! Вечер, набережная, стою, жду тебя, а потом удар сзади и всё… дальше пустота…

– О, боже! Я ничего не знала.

– Да ладно! Ничего она не знала! Кристина, не делай вид, что тебе ничего не известно! Не прикидывайся дурочкой! – Я еле-еле сдержал себя, чтобы не поднять на неё руку; хотя Кристина и обманула меня, но позволить себе ударить её я не мог, надо быть выше этого. – Это же ты со своим другом всё придумала! Ты!

– Я? С каким другом? Ты в своём уме?

– Вот с этим! – Я буквально ткнул ей в лицо фото. – И записка на оборотной стороне! Почитай! Хотя зачем? Ты ведь сама это писала!

– Андрей, откуда у тебя эта фотография?

– Твой друг, оставил на память! А он что, тебе этого не рассказал? Забыл, может? Или так увлёкся рассказами о своем подвиге? Надо же, какой героизм! Напасть сзади!

– Хватит. Остановись, пожалуйста. Ты уже достаточно наговорил мне, достаточно желчи вылил на меня. Я сейчас уйду, а ты, Андрей, подумай над всем, что сказал мне, хорошо подумай. Я не обиделась, понимаю, ты это сгоряча. Я ухожу, – Кристина говорила спокойно, но то было внешнее спокойствие, внутри всё кипело. Слезы капали, но она сразу же старалась их вытереть. Она уже почти переступила порог моего дома, когда вдруг обернулась и сказала: – Всё, что было между нами на даче, это всё по-настоящему… Это всё искренне… Я не стала убеждать тебя в своей невиновности, потому что я за себя знаю, я знаю свою правду. А вот тебе ещё предстоит разобраться в себе, решить, что для тебя правда. А пока я тебя буду ждать, год назад я тебя уже ждала и сейчас буду. Не спеши, обдумай всё хорошенько, чтобы не ошибиться. Я всё сказала, я ухожу.

Дверь закрылась, и я остался один, наедине со своими мыслями.

Не помню, в какой конкретно момент появились сомнения, но это и не важно, они уже появились. Частичка меня начала сомневаться, что Кристина причастна к случившемуся. Меня снова разрывало на части.

«Ты молодец! Я вот сомневался в тебе, а ты… Ну молодец! Как ты её! Всё по делу сказал! Втоптал в грязь, заставил мучиться! Ей сейчас плохо! Ох, как плохо! Она страдает! Я вижу, как она идёт по дороге, ничего не замечая вокруг, на улице уже стемнело, она сидит где-то одна. Как бы не случилось чего плохого! Но ты, друг, не обращай внимания на это, не сомневайся в своей правоте. Вспомни, какую боль причинили тебе! Вспомни!»

Проклятье! Опять этот голос! Свежий воздух. Мне не хватает воздуха. Я бегу на кухню, открываю окно, старое деревянное окно не сразу подаётся. Открыв, я высовываю голову. Не могу надышаться, никак не могу надышаться.

«Кристина плачет. Она решила побыть одна и пошла на пляж. Сидит одна и пьёт. Да-да, она пьёт. Я вижу у неё в руках бутылку вина. Пока всё спокойно, но только пока…».

– Что значит «только пока»? Что это значит? – Окно открыто, и мой крик слышен на улице. – Что это значит? – Я ещё раз повторил свой вопрос, однако ответа всё нет.

«Что может случиться? – Голос не даёт мне покоя. – Что может произойти? Кристина не сделает ничего такого…». – «Чего не сделает Кристина? А? Ты когда-нибудь бывал на похоронах? Ужаснейшая, ужаснейшая новость! Ты читал заголовки завтрашней газеты? Молодая, красивая девушка, шестнадцати лет, ей бы ещё жить и жить. Какая страшная смерть…».

Я мигом вылетел из дома, страшные слова всё крутились и крутились в голове. Куда я побежал? На пляж центрального парка. Никогда не смогу ответить на вопрос, почему именно туда, и как я понял, что она в том месте. В нашем, пускай небольшом городе, был не один пляж. Почему же я побежал на тот? Не знаю. Обида и злость мои никуда не делись, они всё так же сидели внутри, а голова моя понимала всю абсурдность поступка. Сидел себе дома, никого не трогал, а потом, услышав некий голос, взял да и сорвался. Сердце же слабым голоском призывало поторопиться. Когда я вбежал в парк, то испугался, представьте, в нём не было ни единой живой души! Кроме того, царила кромешная темнота, ни один фонарный столб не работал. Такое впечатление, что здесь прошёлся ураган и смёл всё живое. С минуту я стоя как вкопанный на ступеньках, с них весь парк как на ладони, пляж находится за высокой песчаной насыпью. Мне нужно было сделать последний рывок, преодолеть ещё тысячу метров.

«Он стоит и раздумывает. А может плюнуть на всё и вернуться домой? Как думаешь? Она вот не намерена сегодня возвращаться домой… Бутылка вина уже почти пуста, а в голове только одна мысль – покончить со всем как можно быстрее. Вот только что, в этот момент она ощутила пронзающий холод ледяной воды. Ты чувствуешь это?».

Я из последних сил бегу, ещё чуть-чуть, песчаная насыпь уже рядом, вот она. Залезая на неё, я наступаю на куски стекла, осколок порвал кроссовок и вонзился в ногу. Плевать на это. Я уже на вершине и вижу, как Кристина заходит в воду всё дальше и дальше.