Погруженный в свои мысли, я то лежал пластом на своей кровати, то, как зверь в клетке, ходил взад и вперед по комнате. Меня очень мало тревожило беспокойство герцога Букингэмского, как и ревность Нелл Гвинт, и я не дал бы ни гроша, чтобы знать, кто будет следующей возлюбленной короля; как все честные люди в королевстве, я ненавидел католические наклонности короля, но все‑таки не это лишало меня спокойствия и отгоняло сон от моих глаз. Для того должны были существовать более близкие моему сердцу причины. Меня тяготило то, что происходило здесь на моих глазах; здесь играли честью женщины, как игрушкой, ради своих темных целей, а я был совершенно бессилен помешать этому. Может быть, мое пылкое негодование по этому поводу и имело несколько иную подкладку, но кто же за это осудит человека Моих лет?

Между тем наступил вечер и стало темно. Я вспомнил про ужин и закусил, выпив стакан‑другой вина, причем выбранил про себя Джона за его постоянное отсутствие и решил завтра же прогнать его, если он не намерен исправиться. Затем я снова растянулся на постели, пробуя заставить себя уснуть. Не успел я закрыть глаза, как вздрогнул и прислушался. За дверью кто‑то говорил с моим часовым.

– Вот приказ короля, – услышал я чей‑то надменный и небрежный голос. – Отопри дверь, да поскорее!

Дверь распахнулась, и я, вскочив, почтительно раскланялся. Предо мною стоял герцог Букингэмский, с удивленным и насмешливым видом рассматривавший мою обстановку. У меня был только один стул; я предложил ему его, и он сел, снимая свои обшитые кружевом перчатки.

– Вы – тот человек, который мне нужен? – спросил он.

– Я имею основание думать, что да, – ответил я.

– Хорошо, – сказал он. – Герцог Монмут и я просили за вас короля.

Я выразил поклоном свою благодарность.

– Вы свободны, – сказал мой гость, к большой моей радости, а затем добавил: – Вы должны в течение двух часов оставить замок. – Я онемел от изумления, но он не обратил никакого внимания на впечатление, произведенное его словами, и торжественно закончил: – Таков приказ короля.

– Но, если я покину сейчас замок, как же я исполню ваше желание? – воскликнул я.

– Я сказал, что это – приказ короля. Я намерен прибавить к нему кое‑что. Вот я записал все, чтобы вы поняли и ничего не забыли. Ваш фонарь плохо светит, но глаза у вас молодые. Читайте, что здесь написано!

«Через два часа быть у Канюнгета. Ворота будут отворены. Там будут ждать двое слуг с готовыми лошадьми. К Вам проводят даму, которая останется под Вашим покровительством. Как можно скорее поезжайте с нею в Диль. Если это понадобится, выдавайте ее за свою сестру. Остановитесь в гостинице «Веселый моряк» в Диле и ждите там господина, который приедет утром и передаст Вам пятьдесят гиней золотом. Ему Вы передадите свою даму, а затем возвращайтесь в Лондон и скрывайтесь в надежном месте, пока не получите известий от меня».

Я прочел и стал в недоумении смотреть на герцога.

– Ну, что же? – спросил он. – Разве что‑нибудь не ясно?

– Я могу угадать, кто это дама, – ответил я, – но просил бы сказать мне, кто будет приехавший за нею.

– Зачем вам это знать? Ведь тот, кто приедет к вам в гостиницу и передаст пятьдесят золотых, будет один.

– Но я хотел бы знать его имя.

– Узнаете, когда увидите его.

– С вашего позволения, мне этого недостаточно.

– Больше вам незачем знать.

– Тогда я не поеду.

Герцог нахмурился и с нетерпением стал ударять по руке перчаткой.

– Джентльмену надо доверять вполне, иначе он служить не может.

– Разве ваше положение таково, что вы можете ставить условия? – надменно спросил герцог, с пренебрежением осматривая мою маленькую каморку.

– Лишь в том случае, если мои услуги действительно нужны, могу служить или отказать в них.

Казалось, гнев герцога мгновенно утих; он откинулся на спинку стула и рассмеялся.

– И, конечно, вы давно угадали, кто будет этот приезжий. Полно, мистер Дэл, мы оба понимаем друг друга. Ваша роль тут, если все пойдет хорошо, будет очень несложна. Но если вам помешают выйти из замка, вам придется пустить в дело шпагу, а тогда, в случае вашей неудачи и задержания, будет лучше для нас всех, если вы не будете знать имя того джентльмена; лучше для него и для меня, что я не назвал его вам.

Небольшое оставшееся у меня сомнение исчезло; герцоги Букингэмский и Монмут были, очевидно, заодно. Первый действовал из политических видов, второй – единственно ради личных целей, желая получить тот приз, который я спас бы для него из когтей де Перренкура и передал бы ему из рук в руки в гостинице Диля. В случае успеха мне придется исчезнуть; в случае неудачи – мое имя послужит ширмой и козлом отпущения во всей этой истории. Моя награда заключалась в пятидесяти золотых и, может быть, в благодарности двух великих людей, которым я окажу эту услугу, если пожелаю воспользоваться ею.

– Итак, беретесь вы за эту задачу? – спросил герцог.

Задача заключалась в том, чтобы одурачить де Перренкура и оказать услугу герцогу Монмуту. Если я откажусь от этого, кто‑нибудь другой возьмется и исполнит ее; если такового не окажется, де Перренкур будет торжествовать. Но в то же время политические цели герцога Букингэмского были неблагоприятны Монмуту, и я оказался бы ему плохим слугою.

– Кто платит эти деньги? – спросил я.

– Разумеется, я, – усмехнулся мой гость. – Молодой Монмут – достаточно сын своего отца, чтобы не иметь ни гроша в кармане.

– Тогда я согласен увезти даму из замка, – быстро решил я. Герцог подозрительно посмотрел мне в глаза.

– Что вы хотите сказать этим? Вы знаете что‑нибудь? – медленно спросил он.

Но я смотрел на него с таким невинным выражением лица, что он, очевидно, успокоился, а может быть, просто не желал расспрашивать. У герцога Букингэмского было мало симпатии к герцогу Монмуту; он завидовал преимуществам последнего, и их могла соединить только общность интересов данного момента. Если интересы герцога Букингэмского будут удовлетворены, то он мало будет беспокоиться о дальнейшем, ему будет безразлично, получит ли Монмут даму, привезенную в гостиницу «Веселый моряк».

– Итак, мы вполне поняли друг друга, мистер Дэл? – спросил он, вставая с места.

– Вполне! – ответил я и постучал в двери.

Часовой отворил их.

– Мистер Дэл свободен идти куда ему угодно; ты можешь идти, – сказал ему мой гость.

Солдат отдал честь и вышел.

– Желаю успеха в вашем предприятии! – сказал мне герцог. – Поздравляю вас с вашей свободой.

Не успел он договорить, как показались офицер и двое солдат, почти бежавшие по направлению к нам. Офицер держал обнаженную шпагу, солдаты были с мушкетами в руках. Мы с недоумением смотрели на них.

– Что случилось? – шепотом произнес герцог.

Ответ не заставил себя ждать. Офицер остановился пред нами и обратился ко мне с заявлением:

– Именем короля, я вас арестую!

– Право, у вас, кажется, особое расположение к арестам,– кисло сказал мне герцог. – За что теперь?

– Не знаю, – ответил я и обратился к офицеру с вопросом: – По какому поводу?

– По приказу короля, – коротко сказал он. – Следуйте за мною немедленно!

По его знаку солдаты встали у меня по сторонам. Как видно, моя свобода была недолга.

– Должен предупредить, что мы не остановимся ни перед чем в случае вашей попытки к бегству, – строго сказал офицер.

– Я не так глуп, – ответил я. – Куда вы меня поведете?

– Куда мне приказано.

– Полноте, – нетерпеливо перебил герцог Букингэмский, – не так строго! Вы меня знаете. Ну, так этот джентльмен – мой друг, и я желаю знать, куда вы его ведете.

– Прошу прощения, но я не могу ответить.

– Тогда я отправлюсь за вами и узнаю сам! – сердито крикнул герцог.

– К сожалению, ваша светлость, мне придется оставить тогда одного из своих людей для того, чтобы задержать вас. Мистер Дэл должен идти со мною один.

На лице герцога Букингэмского ясно выразились удивление и ярость: во мне же эта новая неудача вызвала покорность судьбе, и я, улыбнувшись ему, заметил: