— Долго еще? — спросила рыжая грубоватым голосом.

— Еще пару верст, Белавушка, — улыбнулся Радмир.

— Следят за нами, — снова заговорила рыжая, поравнявшись с ним.

— Кто? — спросил он, и девушка пожала плечами. — Никак не могу привыкнуть к этому облику, — усмехнулся витязь. — Не могла что-нибудь посимпатичней придумать.

— Но-но, — погрозила пальцем Белава. — Я лик сестры своей старшей взяла, Любавы. Самой любимой сестры, между прочим. Она мне все детство защитой была. Я с ней никого и ничего не боялась, знала, Любава от всех собой закроет.

— Прости, голубушка, — повинно улыбнулся мужчина. — Очень вы с ней не похожи.

— Да, не похожи. Любава умней меня.

— А ты красивей.

— Что толку в красоте, коли ума Великие Духи не додали, — усмехнулась девушка.

— Что ж ты так о себе? — он покачал головой.

— От правды никуда не денешься, — снова усмехнулась она и замерла, прислушиваясь к чему-то. — Как же жаль, что моей змейк и тут нет, — сокрушенно покачала чародейка головой. — Боюсь, с этим мечом я не управлюсь.

— Опасность? — насторожился Радмир.

— Понять не могу. На Лешего похоже, а уж что замыслил… — девушка развела руками. — Нас как-то с мастером Леший лихо заморочил, только мой меч и вывел. Знала бы, что сюда попаду, обязательно бы его прихватила, — рыжая в очередной раз усмехнулась и резко развернула лошадь. — Здравствуй, дядька Леший. Как жив-здоров? По делу за нами следишь, аль просто любопытствуешь?

Все тут же остановились и уставились на нее, потом обвели глазами пространство вокруг себя, но никого не заметили. Чародейка же отъехала от них еще немного и остановилась перед старой березой.

— Покажись, — тон ее голоса неуловимо поменялся.

— Ну, вот он я, — проворчал низкорослый лохматый мужичок. — Чаво звала, рыжая?

— Так о здоровье твоем справиться хотела, — простодушно улыбнулась девка и спешилась, не забыв поклониться Лешему.

Следом за ней спешились и остальные, отвесив лесовику низкий поклон, Леший был явно доволен, что внушало надежду на то, что он обойдется без пакостей.

— Кто такие? — вопросил Леший. — Куда путь держите?

— В Драгошь путь держим, царь лесной, — ответила рыжая, и Леший зарделся от удовольствия.

— В Драгоше нонче смутно, — ответил лесовик. — Оттуда злыдни милавкины по лесу расходятся, все ищут кого-то. — тут Леший прищурил один глаз. — Уж не вашу ли честную компанию? Нонче-то путники по пятеро не ездют. Так что в Драгошь вы не езжайте, лучше через болота ступайте.

— Не любишь божественную, дяденька Леший? — заинтересованно спросила чародейка.

— А с чего же любить-то змею эту? Она мне половину леса загубила, пожгла, гадина. А злыдни ее себя хозяевами тут чувствуют. Зверей ради забавы губят, сегодня только медведицу загнали и выпотрошили, а у ей трое медвежат осталось.

— Неслухи, — Белава покачала головой и вытерла искренние слезы.

Боль Лешего ей была понятна. Как не вредничали они, как не вредили людям ради забавы, а за свой лес горой стояли. Каждому зверю, каждому дереву, каждой травинкой защитой были. А уж коль Леший бессилен против такого беззакония, значит, все совсем плохо. Нет уважения матери— земле в этом мире.

— Чем же помочь горю твоему, царь лесной? — задумалась она. — А скажи-ка, видишь ли ты суть тех злыдней?

— Непростая ты девка, да, рыжая? — подмигнул Леший. — Вижу, что не простая. И лицо у тебя другое, не это. Хорош морок, я даже сразу и не углядел. На Милавку похожа, но другая. И сила в тебе бурлит. Чародейка, выходит.

— Чародейка, — не стала отпираться Белава.

— Значит, хочешь знать, вижу ли я суть злыдней? Вижу, как не видеть. Тьма суть их. Вроде и люди телом, а души нет, злоба лютая в них вложена, на крови демона замешана.

— Отравленные люди?

— Точно, девонька. Опоили, отравили. Тело живо, а души нет. — кивнул Леший.

— Значит все-таки люди. Мертвые люди. Тогда попробую-ка я нашептать тебе оберег, — решила девушка.

Она подняла с земли несколько сосновых шишек, прикрыла глаза и зашептала, окутывая шишки маленьким выплеском силы. Потом улыбнулась и отдала их Лешему.

— Держи, дяденька Леший. Мертвяков отпугнет. Разложи в разных конца леса. Там, где эти шишки лежать будут, не пойдут они.

— А вдруг почуют? — засомневался Леший.

— Не почуют, — успокоила она. — Просто для них будет путь закрыт. Развернутся и уйдут.

— А коль змеюка узнает?

— Если Великие Духи будут с нами, то жала она лишится, — прошептала Белава.

— Спасибо, девонька, — поклонился Леший и сказал, глядя на шишки. — Красиво.

Чародейка взглянула на шишки и улыбнулась. Сила оставила искрящиеся блики на чешуйках, и теперь они переливались разноцветными вспышками. Жаль, простые люди не могли это увидеть. Она обернулась на спутников и увидела завороженный взгляд Радмира. Он же на четверть альв, вспомнила девушка, значит, он видит.

— Ты ко мне с добром, — снова заговорил лесовик. — И я тебе отвечу тем же. Куда вы путь держите?

— Нам к альвам надо, — девушка решила быть честной до конца.

— К альвам? Они в горах Великих закрылись, трудно пробраться к ним будет. Но тем путем, что вы решили идти, не ходите, полно там злыдней. Я вам тайный ход покажу. Остался с древности. Под землей пойдете. Выйдете за три дня пути до Великих гор, там ужо сами.

— Благодарствуй, царь лесной, — до земли поклонилась чародейка.

Она повернулась к своим спутникам и махнула рукой, подзывая. Четверо мужчин неуверенно тронулись с места. Дарислав подошел к ней, ведя коня в поводу, и зашептал на ухо.

— Не заведет нас Леший? Никогда они людям не помогали.

— Людям не помогаю, — ответил вместо девушки сам Леший. — А чародейке помогу. Коли вы с ней, ступайте следом. Ежели поджилки трясутся, то скатертью дорога, плакать не будем.

— Мы с ней, царь лесной, — ответил Радмир.

— Ты-то с ней, оно итак видно, — подмигнул Леший и пошел вперед, посмеиваясь.

Смутившийся витязь бросил быстрый взгляд на Белаву, но она уже вела свою лошадь следом за лесовиком. Остальные пристроились следом. Шли они почти до вечера. В конце концов, чародейка уговорила Лешего сесть вместе с ней на лошадь, чтобы двигаться быстрей. Люди благодарно посмотрели ей в спину, идти уже все устали. Путь стал веселей, путники даже разговорились. Девушка в разговоре мужчин не участвовала, думая о своем. Леший тоже помалкивал.

— А скажи, дяденька Леший, — заговорила она. — А что известно тебе о демоне Вогарде?

— Милавкин полюбовничек, — фыркнул Леший. — Помогает ей, но ему все равно. Развлекался, когда она его освободила, а сейчас ему скучно.

— А как его пленили? Как в Верхнем мире оказался? Чем и сколько удерживали?

— Знаю лишь, что из Нижнего Мира его изгнали. Остальное у альвов спроси. Они больше моего знают.

— Любопытно как… Демона из Нижнего Мира изгнали? Это что же он там учудил? — задумалась девушка. — Выходит, он не по своей воле здесь.

— Выходит, — согласился лесовик.

Через версту он остановил путников, объяснив, что дальше лучше пешком, лошадям идти сложно будет с седоками. Люди посовещались и решили перекусить. Коль за три дня до Великих гор выйдут, стало быть идти под землей четыре дня, не меньше. По верху бы шли не менее двух недель. Лесовик не возражал подождать, пока путники подкрепятся, да и сам присел к огоньку и получил свою миску каши. Пока ели, он предупредил их, чтобы под землей только каменным коридором шли, в боковые ходы не сворачивали.

— Темные альвы этот ход проложили. Таких ходов много, а через мой лес только этот идет. Никуда не сворачивайте, куда вас боковые отроги приведут, то не ведаю, но знаю, что в некоторых из них водятся чудища подземные. Девка-то вас защитит, да и сами, вижу, вои славные, так что не пужайтесь сильно, но опасайтесь. Кто-то из них и до человеченки особо охоч, так что будьте на чеку.

— Что же раньше о чудищах не сказал? — мрачно спросил Гарко.

— А какая вам разница, — пожал плечами Леший. — Что по земле со злыднями да Милавкой, что под землей с чудищами. Еще не известно, кто добрей.