Во времена Мазарини эпидемий чумы не было, если не считать небольших вспышек на юге. Скачки цен на зерновые и на похоронные услуги не могут не быть связаны. Двадцать лет назад увидела свет необычная замечательная работа Фернана Броделя «Цены в Европе с 1450 по 1750 год». Изучение диаграмм Броделя показывает, что повсюду, от Польши до Англии и в том числе и во Франции (за исключением юга страны), высшие точки роста цен отмечены в 1650 году. Не рассматривая все факторы, объясняющие ситуацию (метеорологические условия!), отметим, что нищета, дороговизна и голод из-за неурожаев в Париже, в Иль-де-Франс и других местах не могут рассматриваться отдельно друг от друга. Все вышеперечисленные факторы действовали повсюду в Европе за исключением средиземноморской зоны (во Франции это Лангедок и Прованс).
Ограничившись французским королевством Жак Дюпакье и его команда пытались воссоздать историю населения страны. В многочисленных таблицах, диаграммах и картах Дюпакье годы Фронды всегда отмечены пустыми клеточками на кривой крещений и пиками на кривых захоронений. Он приводит необыкновенную диаграмму, составленную Морисо для области Атис: 130 смертных случаев за летний триместр 1652 года, а в остальные триместры — около двадцати. Приводятся также карты, отмечающие, в рамках департамента, «пиковые» годы захоронений и «провальные» годы крещений. Мы интерпретируем события, ссылаясь очень осторожно на «крупные вехи истории и географии действия Фронды», что невозможно оспаривать и невозможно считать достаточным.
Если верить региональным анализам, произведенным на основе серьезных документов, можно констатировать, что исключительно высокая смертность, зарегистрированная в пятидесятые годы, не отмечена в Бретани (по данным Алена Круа), слабо проявилась в Анжу, Лангедоке и Нижнем Провансе, обследованных соответственно Франсуа Лебреном, Эмманюэлем Леруа Ладюри и Рене Баэрелем. Фронда, как и годы правления Мазарини, в целом не может рассматриваться только в трагическом ключе и в черных тонах. Иначе разве могло бы королевство выжить и победить?
Несколько сотен, возможно, несколько тысяч приходов пережили в период с 1648 по 1652 год (в январе 1653 года 193 прихода Парижского диоцеза еще получали регулярную помощь) огромные несчастья с количеством смертей, ужасающих чувствительные души людей XIX века. Между тем во французском королевстве было около тридцати тысяч приходов, и нам доподлинно известно, что более двадцати тысяч жили как обычно, о чем свидетельствуют документы эпохи. Кроме того, если не считать некоторые районы Иль-де-Франс, Шампани и Пикардии, которым на восстановление понадобились годы, можно констатировать, что, начиная с 1653 года, урожайность начала расти: даже на парижских рынках цена на пшеницу, (и, следовательно, на хлеб) весной 1653 года держалась на среднем уровне и осталась таковой до 1659 года. Почти всюду крестьяне приступили к каждодневной традиционной работе, выбиваясь из сил, чтобы погода, например осенние дожди, не испортила дела (временами дожди шли не переставая /1654—1655 годы/). Если не считать двух-трех эпидемий, смертность не росла, не снижалась и рождаемость (во всяком случае, до великого кризиса 1661—1662 годов, которым ознаменовалось «взятие власти» Людовиком XIV).
Наконец, в ткацкой промышленности, торговле и морских перевозках имели место некоторые трудности (на крупных производствах Амьена падала выработка тканей, снижался экспорт ценного бретонского полотна), но они не были непреодолимыми. В Бордо, вечно волновавшемся городе, в 1651 году был зарегистрирован заход 446 голландских кораблей с водоизмещением около 75 000 тонн, бравших на борт продовольствие, а не только вино и водку. Если так же обстояло дело в Ла-Рошели, избавившейся от бед, и повсюду в зоне морских солончаков, в Нанте и в многочисленных бретонских бухточках, где стояли быстроходные лодки, заходившие во все порты от Нидерландов до Португалии, и если принять во внимание слабость испанского флота и кризис в Англии, станет понятно, что позволило Мазарини и Фуке вернуться к морским и колониальным проектам и стать судовладельцами. Своим процветанием Франция обязана не только обрабатывавшейся с любовью земле, но и морю, приносившему королевству золото и серебро в обмен на экспортные товары — вино и водку из районов между Луарой и Адуром, ткани и полотно из обширных северной и западной зон, в хорошие годы — на пшеницу, кормившую часть Европы, необходимую всем соль, производившуюся между Луарой и Жирондой (Бурнеф и Бруаж) и в Пекке, что в Лангедоке (ее везли по Роне). Содержание серебра в турском ливре (8,33 грамма) не падало (за исключением падения, связанного со спекуляциями 1652—1653 годов), хотя курс ливра по отношению к гульдену на Большом рынке в Амстердаме опускался на 20%.
Такое общее улучшение ситуации и тенденция к стабилизации (несмотря на серьезные кризисы) свидетельствуют о том, что люди, которым Мазарини поручил изыскать деньги на войну и повседневную жизнь, выполняли поручение: с трудом, но эффективно, пользуясь поддержкой «промазариниевских финансистов». Франсуаза Байяр отмечает, что в период с 1648 по 1650 год реальные доходы государства редко достигали 100 миллионов, но позже этот рубеж легко преодолевался. В 1653 году начинает действовать ловкий и методичный Никола Фуке: он вкладывает в дело свое весьма значительное состояние, и многие банкиры (которым он платит не меньше 12%) следом за ним будут поддерживать правительство Мазарини и Людовика XIV — до самой смерти Мазарини и даже после нее.
Итак, мы подошли к 1653 году, открывающему новый период: от Фронды остались слабые отголоски, скоро кардинал и его команда прикончат ее, как закончат они и изнурительную и бесконечную войну с Испанией. Ужасные годы почти забыты, они миновали… Неужели впереди апогей?
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.
Успешные годы: дорога к вершине
Конде уехал, другие высокородные аристократы были высланы или подчинились, парламент, судя по всему, образумился, Париж был счастлив тем, что наступил мир, жить стало лучше и можно было спокойно работать. Но у короля, королевы-матери и кардинала по-прежнему хватало забот. Главной задачей было завершить нескончаемую войну, изыскивая и находя деньги, необходимые для победы, однако приходилось обуздывать и ползучую агрессию. В первом Мазарини мог теперь рассчитывать на Тюренна и на подъем духа, связанный с присутствием в войсках юного короля. Что касается денег, Фуке совершил чудо, осуществив невероятный план. Для достижения мира внутри страны пришлось потрудиться всем. Оставалось воспитать короля, которому шел пятнадцатый год: его мать и крестный отец посвятят этой задаче свое время, ум (здесь Анна Австрийская и Мазарини дополняли друг друга) и любовь.
Их усилия будут увенчаны победой, заключением многочисленных договоров, браком с испанской инфантой и преимуществом Франции в Европе. Последние годы правления триумвирата были отмечены блеском и славой, правда, это никогда и нигде специально не отмечалось: историкам «застило глаза» «взятие власти» — «революционный переворот» 10 марта 1661 года, помешавший исследователям понять преемственный характер власти.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.
Внутреннее положение:
«xвocmы» Фронды, «ползучая» оппозиция и мини-извержения
Исследователи часто утверждали, что, как только король и Мазарини с триумфом вернулись в Париж, во французском королевстве воцарились спокойствие и порядок: парламент подчинился, успокоились города, дворяне и простой люд, интенданты были восстановлены в правах, началась регулярная выплата налогов, армии успешно противостояли объединившимся армиям испанцев и Конде, впереди была победа в Дюне (1658), знаменитый Пиренейский мир (1659) и бракосочетание короля (1660).
Мы считаем подобный подход упрощением. Исследования прошедших лет недавнего времени показали, что победа далась нелегко, парламенты, особенно Парижский, продолжали выдвигать требования, часть дворян, в основном провинциальных, продолжала интриговать, создавая ассамблеи и лиги (поговаривали даже о «третьей Фронде»). Напомним, что несколько взбунтовавшихся городов были наказаны, и провинции (Солонь) снова взбунтовались. Наконец, следует понять, насколько коварную и значительную роль играла партия «благочестивых», группировавшаяся вокруг Реца и его сторонников — парижских кюре, групп янсенистов и Общества Святых Даров. Для недовольства были причины, чаще всего не слишком значительные: арест Реца, трудности армии, особенно ее поражение при Валансьенне (летом 1656 года), внезапная серьезная болезнь короля (в июле 1658 года), что пробудило дремавшие амбиции и почти утраченные надежды.