В период новогодних праздников мы не знали отдыха. Заказы на сопровождение гейш следовали один за другим. А у меня еще и выступления студии «Нодзоми». К концу января я решила взять тайм-аут и дать возможность всем передохнуть хотя бы неделю. Девочки разъехались по домам, Нари – в Волгоград, а Майя – в Питер. Лиза продолжила работу в офисе. Она занималась всеми делами. Только раз в месяц приезжал опытный бухгалтер по рекомендации Ашота. И я давно поняла, что Лизе необходима помощница. Но она отказывалась, говоря, что пока со всем справляется сама. И вдруг неожиданно привела какую-то девушку.

Я сидела в кабинете. В дверь постучали. Заглянула Лиза.

– Заходи! – улыбнулась я. – Чего ты как неродная?

Лиза вошла. За ней появилась пухленькая хорошенькая блондинка лет двадцати пяти, похожая на румяную булочку. Она вся была в каких-то аппетитных ямочках.

– Это Злата, – сказала Лиза. – Она будет работать со мной в паре. Можете беседовать, – добавила Лиза и вышла из кабинета.

Я оторопело посмотрела на Злату, потом пригласила присаживаться. Она села и мило улыбнулась, показав на щечках две ямочки. Я задала ряд стандартных вопросов. Злата окончила курсы секретарей-референтов при МИДе.

– И как Лиза вас нашла? – не удержавшись, поинтересовалась я.

– Павел Николаевич нас познакомил, – невозмутимо ответила Злата.

Я на миг потеряла дар речи. Но потом сделала приветливое лицо, заявила, что она нам подходит и может приступать хоть завтра.

– С Лизой конкретнее договоритесь, – сказала я ей напоследок.

Злата мне улыбнулась и покинула кабинет. Когда она ушла, Лиза позвонила мне. Я сразу отправилась в приемную. Лиза сидела в своих «райских кущах» и улыбалась немного испуганно.

– Но ведь ты сама твердила чуть не каждый день, что мне нужно подкрепление! – перешла она в наступление.

– Каким образом, девочка моя, ты познакомилась с Павлом Николаевичем и к тому же за моей спиной? – сурово спросила я.

– А это что, твой поклонник? – еще более испуганно спросила Лиза и сильно побледнела. – Я же не знала! Он как-то заехал в твое отсутствие, даже решил подождать. Я сказала, что ты сегодня уже не появишься. У тебя как раз была репетиция в школе.

Лиза замолчала. Молчала и я. Павел Николаевич после приезда из отпуска звонил мне несколько раз и умолял о встрече. Но после недавних событий я поняла, что больше не в состоянии исполнять роли ни рабыни, ни госпожи. И я все еще не могла заниматься сексом. Как, впрочем, и Лиза. Я ему отказала в грубой форме, и он, как послушный раб, не возражал. И вдруг – Лиза!

Видя, что я молчу, она робко продолжила:

– Как раз был конец рабочего дня, и Павел Николаевич пригласил меня поужинать в кафе неподалеку. Он был таким милым и безопасным на вид, к тому же намного старше меня, что я подумала: «Почему бы и нет?»

– И что было дальше? – в волнении перебила я ее.

– Ничего! – удивленно ответила Лиза. – Мы ужинали, потом я ела мороженое. Он взял и погладил мою коленку. Я в ответ пребольно его ущипнула, чтобы сразу дать понять, что со мной руки распускать не стоит.

Лиза тихо рассмеялась.

– Дальше?! – заторопила я.

– Он отвез меня домой, – спокойно продолжила она. – Потом как-то еще заехал, я как раз в офисе засиделась с документацией, и попросил вновь ущипнуть. Мы пошли в вашу репетиторскую, уселись на диванчик, и я сделала ему, мне кажется, очень больно. Он начал целовать мои ноги. И мне это понравилось. Он был таким робким и напуганным. Даже я не бываю такой.

– Боже мой! – прошептала я, закрыв лицо руками.

– Ладно тебе, Танюша! – ласково проговорила Лиза. – Ведь ничего плохого мы не делали. Мне нравится, что такой взрослый человек, к тому же большой начальник, во всем меня слушается и полностью подчиняется.

– Лиза! – вскрикнула я, подняв на нее глаза. – Ты с ним встречаешься?! Когда же ты успела?

– Так тебя же часто нет на месте из-за постоянных выездов с девчонками, – резонно заметила она. – Ты и ночью не всегда дома бываешь!

– И что дальше? – потерянно спросила я.

– Не волнуйся! Ты же знаешь, я ненавижу всех мужчин, всех вместе взятых без исключения. И мне становится легче, когда я хотя бы одному причиняю боль. Павел Николаевич позволяет щипать, пинать себя, бить по лицу и даже обзывать обидными словами. И похоже, – рассмеялась она, – ему это нравится.

– Лиза! Не такого я для тебя хотела, – устало проговорила я, понимая, что ничего уже сделать нельзя. – Думала, что встретишь ты хорошего доброго парня, вы полюбите друг друга, поженитесь. Какую мы бы свадьбу закатили!

– Это не для меня, – тихо ответила Лиза. – Я хочу только одного, чтобы они все мучились. Я никогда не смогу полюбить мужчину. Я их всех ненавижу! А люблю я, Танечка, только тебя.

После этого разговора я чуть не впала в депрессию. Что я могла поделать? Мое вмешательство только бы усугубило ситуацию. И Павел Николаевич и Лиза, каждый по-своему, были не вполне здоровы психически. А вновь стать госпожой Юри и избивать его до крови я не могла даже ради Лизы. Это было выше моих сил. К тому же это вряд ли отвратило их друг от друга. Жертва и палач встретились. А я знала, что такая связь самая прочная из всех существующих. И я отступилась.

В начале марта Лиза уехала от меня. Павел Николаевич снял для нее роскошную двухуровневую квартиру недалеко от нашего офиса. Я смотрела, как она собирает свои вещи и, не скрываясь, плакала.

– Что ты, Таня, – говорила Лиза, тоже всхлипывая. – Ничего не изменилось. Я по-прежнему работаю, ты можешь всегда ко мне забежать. И девчонки тоже. Ведь рядом! Мы с тобой постоянно будем видеться. Разве дома-то бывали в последнее время? Только ночевали! А так – все на работе, – твердила она, глядя на меня влажными глазами.

– Да, да, конечно, – тихо ответила я.

Лиза взяла свою сумку, поцеловала меня и вышла за дверь. С ее уходом квартира странно опустела. Я бродила по комнатам, и все мои страхи потихоньку выползали из всех углов и корчили мне отвратительные мерзкие рожи.

Я, правда, мало бывала дома. Работа совсем не оставляла свободного времени. Лиза все также сидела за своим столом с утра до вечера и общалась со мной с прежней теплотой. И будто ничего не изменилось. Но вечером она шла в свое новое жилье, а я ехала в опустевший дом. И это было невыносимо. Тим часто позванивал и иногда заезжал. Он все еще жил со своим пятидесятилетним «малышом». И даже надеялся, что его покровительница купит квартиру лично для него. Но я понимала, что такие надежды не обоснованы. Зачем ей было выпускать птенца из-под крыла? Чтобы он тут же улетел на свободу? Но Тим этого не осознавал. Или просто не хотел видеть правду.

Оставаясь по ночам одна, я все чаще стала думать о Степане, и страх вновь начинал мучить меня. Я даже как-то позвонила его матери, ее телефон я случайно обнаружила в старой записной книжке. Представилась, как знакомая, которая в Москве проездом. Это не вызвало никаких подозрений. Маргарита Яковлевна, так звали мать Степана, оказалась крайне болтливой особой. Мне и спрашивать-то ни о чем не пришлось.

– Знаете, Зина, (так я представилась) – тараторила она, – Степочка на год уехал. А там видно будет. У них же свои правила. Контракты как заключат. Он сам ничего толком не знал. Как-то враз сорвался. Этот еще, как его? Юка, кажется, тоже удачно с ним полетел. Все не один! А когда назад вернется, ума не приложу! Может, чего передать? Он иногда звонит. Но редко, сильно дорого минута стоит. Мы сами ему никогда.

– Спасибо, ничего передавать не надо, – ответила я.

– А вы как познакомились-то? – решила она, наконец, выяснить.

– Извините, Маргарита Яковлевна, у меня уже поезд! Прощайте!

После этого разговора я почувствовала облегчение, понимая, что раньше, чем через год, он в Москву не вернется. Но все равно мысль поменять квартиру почему-то прочно засела в моей голове. Мне казалось, что уехав из этого жилья, я поставлю точку в этом страшном и грустном периоде моей жизни.