– Я думать не могу.

– Брось, – жестко сказал начальник. – Доделывать все равно нам.

– Доделывать?

– Ладно, не доделывать, а начинать конструктивное противодействие.

Наталья на миг оглянулась и сказала:

– На две минуты остановимся.

Андрею сунули широкую крышку от термоса – наверное, чтобы не разлил.

– Нет там ничего, кроме кофеина, – заверила Наталья. – Вот, булочку возьми.

Андрей поморщился.

Руководство ФСПП в молчании потягивало горячий кофе.

– Слушай, я утешить ничем не могу, – сказала Наталья, удерживая одноразовый стаканчик кончиками острых ногтей. – Специалисты из Питера уже здесь, вечером из Новосибирска какуюто штуковину доставят. Сделают все что возможно. Своих я к Мариэтте не посылала. Ты для нее лучший психолог. Завтра к вечеру тебя пустят.

– И на том спасибо, – пробормотал Андрей и всетаки глотнул кофе. – Что мы сейчас делаем?

– Вот только начальник и знает, – Наталья повернулась к Сан Санычу.

– Сейчас мы едем, – начальник ткнул пальцем. – Сначала прямо, потом налево. Направление к Варшавке…

Наталья высадила пассажиров на Болотной. Мужчины спустились в подземный переход, проскочили через проезд к Дому на набережной. Истерично засигналила алая «БМВ»…

– Эти и добьют, – проворчал Сан Саныч. – Ты мобильник отключи.

– Нас кто ведетто?

– Надеюсь, что никто. Но на встрече лучше без отвлекающих звонков обойтись. Народ, знаешь ли, еще нервней нас.

– Нет предела совершенству, – пробормотал Андрей. – Так что, «ДубльВ», полная пустышка?

– Полагаю, определенное практическое значение станция и антенна всетаки имели. Но в целом… Нас проверяли.

– Господи, вот же дерьмо.

Начальник ФСПП пожал плечами:

– Альтернативы не имелось. Нас проверили, мы проверили. В любом случае сколькото времени мы выиграли…

Под Патриаршим мостом Сан Саныч кивнул на фигуру, облокотившуюся о парапет:

– Товарищ обеспечит техническую организацию и делопроизводство. Из АЧА [35]. Они незаметные, может, еще не засветились у Общих.

Высокий мужчина поправил рюкзак на плече, пожал руку Сан Санычу, поздоровался с Андреем:

– Я – Александр Новик, из координации АЧА.

Андрей вяло кивнул. Хотелось повернуться и пойти назад.

– Потерпи, – сказал Сан Саныч и взглянул на часы. – Шагу сбавим. Сейчас точность нужна. Не дай бог, обидятся.

У заграждения постового почемуто не было. Новик толкнул наспех сваренную из арматуры калитку. Оказалось не заперто. Трое мужчин, не торопясь, прогулочным шагом вышли к Стрелке. Ступеньки к воде, безлюдье. Солнце неодобрительно трогало спину гигантаимператора. У ступеней торчал одинокий дедуля, опирался на палочку, смотрел на монумент. Покосившись на новых экскурсантов, неторопливо поплелся к ремонтируемому зданию.

Бывший императорский яхтклуб реставрировали уже не первый год, и сейчас изящное здание плотно драпировали полотнища со стыдливо нарисованными окнами. Флагшток был снят, и вообще, смотреть на здание было грустно.

Новик взглянул на часы:

– Две минуты. Идем?

Прошли мимо вагончикабытовки. Закрытые полиэтиленом брусья, пустые поддоны… Из стены торчали срезанные балки изничтоженной веранды. Временная дощатая дверь скрипнула…

Накатило… Запах хорошего чая, воска, еще чегото. Короткая лестница, застланная чистым половиком… Новик споткнулся, Сан Саныч его придержал:

– Сюда, кажется…

Веранда всетаки была. Овальный стол, кресла и стулья: все в белых полотняных чехлах. Шторы прикрыты не до конца, за переплетами почти дачных окон сгущался сумрак. Вечер, должно быть. Над столом нависал большой абажур с бахромой, горела желтоватая лампочка. Спиной к вошедшим сидел пожилой мужчина – тот старикан, что на Статуй любовался. Почемуто сейчас старичок казался покрепче. Две женщины: молодая и в возрасте, – эти устроились у окна, но както порознь.

– Все в сборе? – поинтересовался мужчина, стоящий у буфета. Не дожидаясь ответа, подхватил поднос с чайными чашками, понес к столу.

Сан Саныч кашлянул:

– Очевидно, всем «здравствуйте».

Старшая женщина дернула узким подбородком:

– Не тужься. Не любезничать пришли. Всех собрал?

– Для порядка уточнить нужно, – пробормотал Сан Саныч. – Официальное мероприятие. Под протокол всетаки…

– А время ли крючкотворить? – поинтересовалась женщина сухо. – Этот писарем? – она взглянула на Новика. – Так пусть делом займется.

Представитель АЧА кивнул и вытащил из рюкзака ноутбук, похожий на монолитную стальную пластину.

– Вы, Феодосия Прокопьевна, не извольте волноваться, – заметил мужчина, принявший на себя обязанности буфетчика. – Все, собственно, уже договорено. Осталась часть скучная, именно что канцелярская.

Все в молчании наблюдали, как «буфетчик» несет к столу большой медный чайник. Андрей заметил, что неизвестный доброжелатель прихрамывает, и сразу стало еще тоскливее.

– Ты самто кто? – спросила суровая Феодосия Прокопьевна. – Я с первого раза не расслышала. Брось приборы, не до чаев сейчас.

– Да отчего же? – Мужчина поставил вазочку с баранками. – Время есть. А зовут меня Прот. Посредник я.

Тетка метнула вопросительный взгляд на Сан Саныча:

– Онемел, генерал?

Начальник ФСПП кашлянул:

– Думал, вы уже познакомились. Подтверждаю: господин Прот Павлович представляет «кальки» трех секторов, ну и… Уж не знаю, как объяснить, скажем, еще несколько миров.

– Да хорош мудрить, – сказала молодая женщина. – И так ванькуем. По чифиру, да к делам. Примащивайтесь, господа офицеры.

– Я вам, Мария Георгиевна, там особо заварил, – отозвался доброжелательный Прот.

– Не хохми. Маруся я, ею и усохну. – Молодая встала, прошла к столу. Приталенный кожаный жакет, короткая юбка подчеркивали стройность фигуры. Лицо, миловидное, казалось слишком наштукатуренным. Села, закинув ногу на ногу, – под жакетом мелькнула кобура. Кажется, браунинг.

– Прошу вас, Феодосия Прокопьевна, – Сан Саныч одной рукой галантно отодвинул стул, приглашая старшую даму.

– За барыню не держи. – Женщина оперлась о стол кончиками пальцев. – Тебя знаю. Девку знаю. Молодчик представился. С писарем ясно, с Холодным ясно. А этот, худой, от синема, будет?

– Андрей Феофанов, – представился бывший командир «КП29». – Посредник от целлулоидных. В смысле, от кино.

– Эка обругал. Мы, значит, масленые, оручие да капучие?

Андрея пробрало: глаза у тетки были как угли, лицо, с его исступленной бледностью, резко оттенялось чернотой бархатного делового костюма. Жуткая дама, даже элегантность черного мехового воротничка жутко нехорошим намеком казалась.

– Да пустое. – Тетка сухо усмехнулась. – Вам, телесным, ума откуда взять? Гневаться не буду.

Расселись. Андрей оказался напротив МарусиМарии. Еще ничего, к роковым бабам вроде попривык. Хуже, если бы Темный напротив сидел. На этого вообще не взглянешь. Вроде вообще не человек: еще помолодел, на голове цилиндр неприятно новый красуется…

Кожаная Маруся подмигнула, манерно отставив мизинец, пригубила густой жижи из хрупкой чашки.

Сан Саныч кашлянул:

– Предлагаю приступить. Ситуация всем известна. Серьезные основания выступить общим фронтом понятны…

– Не фронтом, – брезгливо поправила Феодосия Прокопьевна. – Ратные словеса себе приберегите. Не сильното давеча пули да ружья помогли, а? Обществом мы выступаем. Соединым…

Темный кивнул.

Тетка без особого пиетета ткнула острым пальцем в его сторону:

– Вот, Холодные сами пожаловали. Так и должно – после смерти мало кто глупеет. Не ушли, так помогайте, и да зачтется вам. – Она резко перекрестилась двумя перстами. – Что там с общим планом удумали?

Общего плана пока не было. Мешало отсутствие противника. Версия об инопланетном вмешательстве, за которую цеплялись до последней возможности, окончательно исчерпала себя. Научный штаб работал вовсю, но ведь господа ученые и в павших «Кальках» истово старались…

Андрей слушал предложения, передавал соображения «целлулоидных». Было понятно, что решить прямо сейчас ничего не удастся. Требовались еще встречи, плотная координация действий. С зарубежьем настоящего контакта еще не было. На обращение оперативно ответил лишь дальний Запад: там мощное сообщество «целлулоидных», полностью сросшееся с «цифровыми», внутренних разногласий не испытывало. Правда, и конкретного плана действий пока не могло предложить. Посмотрели краткое официальное обращение. Феодосия Прокопьевна стойко вытерпела зрелище плюющегося и трудно выговаривающего слова полурисованного утконосого существа и перекрестилась, лишь когда экран ноутбука погас.