ОЩУЩАЮ, как трясется земля под ногами, когда пять боевых скафандров идут к нам, шагая меж дымящихся останков тех, что стояли перед дверьми. С поднятыми пушками они топают прямо к нам. Пресветлого Меча легко опознать: его скафандр украшен сильнее, чем остальные, а на передней бронепластине запутанный узор тау. Многоствольная пушка на его правой руке наводится в нашу сторону, а ракетная установка на плече поворачивается к башне. В его левой руке какое‑то устройство‑щит. Вижу, как оно потрескивает от пробегающей энергии. Его телохранители вооружены теми же многоствольными пушками, и другими смертоносными приспособлениями. Чувствую, как подгибаются ноги, и падаю на колени. Время, кажется, замедлилось. Вижу, как четыре дула пушки Пресветлого Меча начинают раскручиваться, их скорость возрастает, а затем взрывными вспышками света они начинают стрелять. Снаряды кромсают стену как раз у меня за спиной.

Слышу, как Шеффер с проклятием ныряет обратно в башню, а кто‑то зовет меня по имени, должно быть Морк. Вдруг резко в голове все становится на место, рев пушек оглушителен, я ныряю в другую сторону и перекатываюсь, ощущая, как ударами хлыста завывают вокруг меня пули. Что обжигающее болезненно ударило меня в ногу, и я снова растянулся на земле. Оглянувшись, замечаю, как кровь стекает из дырки в правом ботинке. Подавив крик боли, вскидываю автоган и открываю огонь, поливая Пресветлого Меча. Пули бесполезно рикошетят случайными искрами от его боевого скафандра, оставляя на нем только крошечные вмятины. Один из телохранителей отходит в мою сторону и тыкает в меня явно огнеметом. Спешно вскакиваю на ноги, игнорируя жгучую боль в ноге, и ныряю в укрытие башни за мгновение до того как струя пламени с треском проносится мимо меня, по пути проливая горящее топливо на пол главного зала. Меня обдает волна жара, аж глаза болят.

Справа от меня вижу, как остальные бегут от башни. Пару секунд спустя серия взрывов разрывает башню изнутри, пламя лавиной вздымается из выходов. Пытаюсь встать, но ноги не слушаются, так что я резко падаю к стене башни. Боевой скафандр с огнеметом топчется за углом, и слышно, как жужжит его оружие, раскачиваясь из стороны в сторону в поисках целей. В конце концов, он, не заметив меня, наводит огнемет на бегущих штрафников Последнего Шанса. Последние несколько патронов в магазине посылаю в канистру с топливом для огнемета на его левой руке. Канистра взрывается, левый бок бронированного скафандра охвачен огнем, а от взрыва во все стороны разлетается расплавленная шрапнель. Пилот скафандр игнорирует повреждения и разворачивает в мою сторону пушку. У меня есть только один возможный путь побега, так что я ныряю меж ног боевого скафандра, как только он открывает огонь.

Скафандр с трудом разворачивается ко мне лицом, вынуждая меня снова уворачиваться. Залетаю за угол дымящейся башни и прыгаю внутрь как раз в тот момент, когда Пресветлый Меч открывает огонь. Позади меня пули вырывают из пола огромные куски. Внутри башня покрыта щебнем от разрушенной лестницы, на стенах грязные, огромные трещины. Моя нога немеет, и я, тяжело хромая и заваливаясь на бок, бегу к другой двери. Остальные укрылись в дверном алькове на дальней стороне главного зала и безрезультатно стреляют в боевые скафандры, которые разделились и обошли башню с разных сторон.

Когда бегу к выходу, нога поскальзывается на мусоре, и я подворачиваю искалеченную ступню. Стукнувшись головой об пол, издаю крик от боли. Поднимаю глаза и вижу, что надо мной возвышается черная броня Пресветлого Меча, его одна нога поднята, дабы впечатать меня в пол. Перекатываюсь под ступней скафандра, которая втаптывает мусор буквально в сантиметре от моей ноги. По твердому полу главного зала бегут трещины.

Когда я вскакиваю на ноги, Пресветлый Меч стремительно разворачивается на одной ноге, дуло его пушки врезается мне в грудь и откидывает к стене башни. Ощущаю, что внутри меня что‑то ломается, возможно, пара ребер, а дыхание становится отрывистым и напряженным. Командир тау еще раз замахивается, и я тут же падаю в другую сторону. Его удар выбивает из стены острые осколки и засыпает меня пылью.

Остальные направляют огонь на Пресветлого Меча, пока он возвышается надо мной, и вокруг нас свистят лазерные разряды и пули. У меня появляется странное ощущение, что я тут уже бывал раньше. Затем я осознаю, что это ощущение похоже на ночные кошмары, что я испытывал на шаттле. На самом деле, практически одно и то же – вокруг меня свистят пули, а надо мной возвышается массивная фигура. Он разворачивается, поднимает руку со щитом, и пули начинают дико рикошетить во все стороны, а по диску пробегаются крошечные разряды энергии. Его щит все еще держится, и он снова замахивается на меня, практически снося мне голову.

Странно, но сейчас я совсем не напуган. Словно я каким‑то образом знаю, что он все равно не убьет меня. Затем над треском лазганов и рокотом автоганов я слышу резкий хлопок. Что‑то врезается в щит, после чего он взрывается ярким ливнем синих искр и падает на пол тремя разбитыми частями. Снова раздаются странные выстрелы, и бронебойные пули аккуратно прошивают боевой скафандр, кучно ложась в центре основной бронеплиты.

Командир тау забывает обо мне и разворачивается к штрафникам, его скорострельная пушка поворачивается, готовясь к стрельбе. Следующий выстрел попадает в одно из дул и раскалывает его. Как только Меч открывает огонь, орудие взрывается, начисто вырывая руку, которая, вращаясь, пролетает мимо меня и с лязгом падает справа. Те же выстрелы быстрой очередью разрывают подпорки его правой ноги, те деформируются под весом костюма и вся громада заваливается на бок.

От боекостюма раздается шипение, и мгновение спустя секция торса отстреливается на четырех маленьких реактивных ускорителях, выкидывая Пресветлого Меча из искореженной машины. Четверо телохранителей прыжками несутся к штрафникам, которые направляются к дальнему концу зала. Боескафандры на реактивных прыжковых двигателях длинными шагами преодолевают огромное расстояние. Бросаю взгляд на спасательную капсулу и вижу, что ее люк открывается. Остальных уже отрезали. Телохранители находятся между ними и Пресветлым Мечом.

– Ну, чужацкий придурок, сейчас я к тебе приду, – рычу я, продвигаясь по главному залу и оставляя позади себя кровавые отпечатки ног. Телохранители явно не знают о моем существовании.

Добираюсь до спасательной капсулы, когда Пресветлый Меч уже полностью выбрался. Рана на его руке обильно кровоточит. Он падает на землю и поднимает на меня свой злобный взгляд. Он бормочет что‑то на тау и делает глубокий вдох. Поднимаю сжатый в руках автоган, но он не делает никаких попыток остановить меня, когда я вбиваю приклад ему в голову. Его череп трескается, а удары заставляют тау заорать от боли.

Слышу визг металла о металл, оборачиваюсь, и вижу, что облаченный в скафандр телохранитель стремительно разворачивается в мою сторону. Не теряя времени, я еще двумя ударами расплющиваю мозги Пресветлого Меча об пол, а затем начинаю ковылять в сторону башни.

– Беги! – орет Ориель, кидаясь ко мне. Один из боескафандров разворачивается к нему и открывает огонь. Раскаленный добела визжащий плазменный шар разрывается как раз за спиной инквизитора, ослепляющей вспышкой освещая отдаленную стену купола.

– Не могу! – огрызаюсь я сквозь сжатые зубы, когда он добирается до меня. Телохранители разделяются. Двое из них преследуют остальных штрафников, а двое, включая однорукого, с которым я сцепился раньше, направляются к нам, дабы нести возмездие за своего погибшего командира.

– Нам нужно встретиться с остальными в транспортном терминале, – говорит мне Ориель, подставляя плечо под мою руку и поднимая меня на ноги. Он затаскивает меня в башню как раз в тот момент, когда султаны взрывов снаружи возвещают о ракетной атаке, и ударная волна швыряет нас обоих на щебень.

– Ты можешь идти? – спрашивает он, неустойчиво поднимаясь на съезжающем мусоре.

– Да я, мать твою, выползу отсюда, если понадобится! – с жаром отвечаю я, хватаюсь за его руку и поднимаюсь.