Я его убил, — думал я. — Я действительно его убил. Все то время, прожитое в страхе, я и мечтать не мог о том, что смогу убитьодно из этих чудовищ!

Я вдруг почувствовал себя сильным. Теперь я мог себя защитить. Я знал, что никогда не стану таким сильным, как мой дед, но я не был и бесхребетным слабаком. Я мог их убивать.

Я решил опробовать это слово на вкус.

— Его больше нет. Я его убил.

Я засмеялся. Эмма обняла меня, прижавшись щекой к моей щеке.

— Я знаю, что он гордился бы тобой, — прошептала она.

Мы целовались, и это были ласковые и приятные поцелуи. Дождь капал с наших носов и затекал в приоткрытые рты. Мне показалось, что Эмма отстранилась слишком скоро.

— То, что ты мне сегодня сказал… это было серьезно?

— Я останусь, — подтвердил я. — Если мне позволит мисс Сапсан.

— Позволит. Я об этом позабочусь.

— Прежде чем мы начнем об этом заботиться, нам надо найти моего психиатра и отнять у него пистолет.

— Точно, — кивнула она, и ее лицо стало жестким. — Тогда не будем терять время.

Оставив позади дождь, мы выбрались в мир, полный дыма и шума. Петля еще не переустановилась, и болото было изрыто воронками от бомб, небо ревело самолетными двигателями, стена оранжевого пламени наступала на далекие деревья. Я хотел было предложить подождать, пока сегодня не превратится во вчера и все это не исчезнет, а уж затем пробираться к дому. Но вдруг меня обхватили чьи-то мускулистые руки.

— Вы живы! — воскликнула Бронвин.

С ней были Енох и Хью, и когда она выпустила меня из объятий, они подошли, чтобы пожать мне руку и осмотреть с ног до головы.

— Прости, что я назвал тебя предателем, — попросил Енох. — Я рад, что ты не умер.

— Я тоже, — ответил я.

— Ты цел? — спросил Хью, еще раз окидывая меня критическим взглядом.

— Две руки и две ноги, — отозвался я, размахивая конечностями, чтобы продемонстрировать ему их целостность. — И вы можете больше не переживать из-за той пустоты. Мы ее убили.

— К черту скромность! — гордо заявила Эмма. — Ее убил ты.

— Потрясающе, — ответил Хью, но ни он, ни двое его спутников не смогли выдавить из себя улыбки.

— Что случилось? — забеспокоился я. — Погодите. Почему вы все не в доме? Где мисс Сапсан?

— Она исчезла, — ответила Бронвин. Ее губы дрожали. — И мисс Зарянка тоже. Он их похитил.

— О Боже! — ахнула Эмма. — Мы опоздали.

— Он пришел с пистолетом, — продолжал рассказывать Хью, глядя в землю, — и попытался захватить в заложницы Клэр. Но она цапнула его своим задним ртом, и он выпустил ее и тогда схватил меня. Я сопротивлялся, но он ударил меня по голове рукояткой пистолета. — Хью потрогал голову за ухом и показал нам испачканные кровью пальцы. — Он запер нас всех в подвале и сказал, что если мисс Сапсан и мисс Зарянка немедленно не превратятся в птиц, он проделает в моей голове дополнительную дырку. Поэтому они сделали то, что он им говорил, и он запихнул их в клетку.

— У него была с собой клетка? — изумилась Эмма.

Хью кивнул.

— Да. Я всегда считал себя хорошим стрелком, но он затолкал меня вместе со всеми остальными в подвал, а сам убежал и унес птиц.

— Вот так мы их и застали, когда вернулись, — с горечью в голосе подвел итог Енох. — Они прятались в подвале, как толпа трусов.

— Мы не прятались! — запротестовал Хью. — Он нас запер! Иначе он расстрелял бы нас всех.

— Хватит! — рявкнула Эмма. — Куда он побежал? Почему вы за ним не погнались?

— Мы не знаем, куда он отправился, — ответила Бронвин. — Мы надеялись, что вы его увидите.

— Нет, мы его не видели! — ответила Эмма, в отчаянии пиная камень.

Хью извлек что-то из кармана рубашки. Это была маленькая фотография.

— Он сунул это мне в карман перед тем, как уйти. Сказал: вот что будет, если мы попытаемся его преследовать.

Бронвин выхватила фото из пальцев Хью.

— О Боже! — ахнула она. — Неужели это мисс Ворон?

— Я думаю, что это мисс Ворона, — ответил Хью, растирая лицо ладонями.

— Вот и все! Им конец! — простонал Енох. — Я знал, что когда-нибудь этот день наступит!

— Миллард был прав, — с несчастным видом произнесла Эмма. — Нам нельзя было уходить.

На дальний край болота упала бомба. Прогремел приглушенный взрыв, взметнулась к небу болотная жижа.

— Погодите, — остановил их я. — Во-первых, мы не знаем наверняка, что это мисс Ворон или мисс Ворона. С таким же успехом это может быть снимок самой обычной вороны. И если бы Голан собирался убить мисс Сапсан и мисс Зарянку, зачем ему морочить себе голову с похищением? Если бы он хотел, чтобы они умерли, он убил бы их сразу. — Я обернулся к Эмме. — А если бы мы не ушли, нас бы заперли в подвале вместе со всеми остальными, а по острову все еще рыскала бы пустота!

— Не пытайся меня утешать! — взвилась она. — Это ты виноват во всем, что здесь происходит!

— Десять минут назад ты говорила, что рада!

— Десять минут назад я не знала о том, что мисс Сапсан похитили.

— Прекратите! — потребовал Хью. — Сейчас важно только то, что Птица исчезла и нам необходимо ее вернуть!

— Отлично, — кивнул я. — Давайте поразмыслим. Если бы вы были тварью, куда бы доставили двух похищенных имбрин?

— Все зависит от того, для чего их похитили, — отозвался Енох. — А этого мы не знаем.

— Первым делом их необходимо увезти с острова, — догадалась Эмма. — А для этого нужна лодка.

— С какого острова? — спросил Хью. — В петле или за ее пределами?

— Остров за пределами петли разрывает на части шторм, — напомнил им я. — Там никто далеко в лодке не уплывет.

— Тогда он должен быть в петле, — несколько приободрившись, предположила Эмма. — Так чего же мы медлим? Побежали в доки!

— Может, он и в доках, — произнес Енох. — То есть если он еще никуда не уплыл. Но даже если мы разыщем его в этой темноте, по пути не заполучив в пузо немецкими снарядами, не надо забывать о его пистолете. Вы что, с ума все посходили? Вы хотите, чтобы Птицу расстреляли прямо у нас на глазах?

— Вот и отлично! — сорвался Хью. — Давайте откажемся от всяких розысков и просто вернемся домой. Что вы скажете о чашечке чаю перед сном? А впрочем, к черту чай! Птицы нет, и мы вполне можем выпить чего-нибудь покрепче! Например, пунша! — Он уже плакал, размазывая по щекам горячие гневные слезы. — Как вы можете хотя бы не попытатьсяпосле всего, что она для нас сделала?

Не успел Енох ответить, как со стороны тропинки донесся чей-то голос. Хью шагнул вперед, прищурился и как-то странно изменился в лице.

— Это Фиона, — произнес он.

До этого момента я никогда не слышал из уст Фионы ни единого звука. Сейчас ее крики заглушали гул самолетов и отдаленные взрывы. Поэтому мы бросились бежать к ней через болото.

Выбираясь на тропинку, мы тяжело дышали, а Фиона к тому времени успела охрипнуть. Сейчас глаза девушки были такими же безумными, как и ее прическа. Она принялась тащить и толкать нас по направлению к городу. При этом она кричала так отчаянно, а ее ирландский акцент был настолько сильным, что ни один из нас не понимал ни слова из того, что она говорила. Хью схватил ее за плечи и потребовал, чтобы она успокоилась и говорила медленнее.

Дрожа как осиновый лист, она сделала глубокий вдох и ткнула пальцем в темноту.

— Миллард пошел за ним! — сказала она. — Он спрятался, когда этот человек запер нас всех в подвале, а потом отправился за ним!

— Куда он пошел?

— У него была лодка.

— Вот видите! — закричала Эмма. — Доки!

— Нет, Эмма, — покачала головой Фиона. — Это была твоя лодка. Та, о которой якобы никто не знает и которую ты держишь на отмели. Он вместе с клеткой сел в лодку, вышел в море и просто плавал кругами. Но потом прилив стал слишком сильным, и он причалил к скале, на которой стоит маяк. Сейчас он именно там.

Мы со всех ног бросились к маяку. Прибежав к утесам, окаймлявшим берег напротив него, мы увидели столпившихся там детей.

— На землю! — неожиданно прошипел откуда-то Миллард.

Упав на колени, мы поползли к ним. Они прятались за густыми зарослями камыша, по очереди выглядывая из-за них, чтобы посмотреть на маяк. Они, особенно малыши, показались мне контуженными, как будто еще не до конца осознали весь ужас обрушившегося на них кошмара. То, что мы только что пережили свой собственный кошмар, уже не имело никакого значения.

Я подполз к краю утеса, выглянул из-за камышей и увидел привязанную к камню лодку Эммы, но ни Голана, ни имбрин видно не было.

— Что он там делает? — прошептал я.

— Кто знает, — отозвался Миллард. — Возможно, его кто-то должен оттуда снять. Или он дожидается, пока волны улягутся, позволив ему плыть дальше.

— В моей-то лодчонке? — засомневалась Эмма.

— Я тебе уже сказал, что это только догадки.

Один за другим раздались три оглушительных взрыва, и мы упали на землю, закрывая голову руками. Небо окрасилось в ярко-оранжевый цвет.

— Здесь бомбы падали? — обернулась Эмма к Милларду.

— Мое исследование касается только поведения людей и животных, — ответил он. — Никак не бомб.

— Толку нам сейчас от твоего исследования, как от козла молока, — проворчал Енох.

— У тебя тут, случайно, не спрятаны еще какие-нибудь лодки? — спросил я у Эммы.

— Увы, нет, — покачав головой, прошептала девушка. — Нам придется добираться до маяка вплавь.

— Приплывем мы туда, и что дальше? — поинтересовался Миллард. — Попадем под пули?

— Что-нибудь придумаем, — упрямо произнесла она.

— Прелестно, — вздохнул Миллард. — Импровизированное самоубийство.

— Может, у вас есть идеи получше?

Эмма обвела взглядом нас всех.

— Если бы у меня были мои солдатики… — начал Енох.

— Они бы тут же раскисли, оказавшись в воде, — закончил за него Миллард.

Енох опустил голову. Остальные молчали.

— В таком случае решено, — произнесла Эмма. — Кто со мной?

Я поднял руку. То же самое сделала Бронвин.

— Вам понадобится кто-то, кого тварь не сможет увидеть, — вздохнул Миллард. — Так что, если уж вы настаиваете на этой идее, вам придется взять и меня.

— Четверых достаточно, — кивнула Эмма. — Надеюсь, вы все хорошо плаваете?

Времени на раздумья и долгие прощания не было. Оставшиеся на берегу пожелали нам удачи, и мы приступили к реализации нашего плана.