— Что будем делать, Генри? — спросила Саша, — может, я попробую, или у тебя лучше получиться?

— Погодите, — Майкл внимательно посмотрел надпись на дверях. — Здесь написано кое-что, посвети мне, Тоб.

Все увидели, как на каменной плите засверкали в пламени лампы таинственные знаки древних писаний.

— Ты можешь это прочесть, Майкл? — спросила Саша.

— Думаю, что да, этой надписи около трех с половиной тысяч лет, это не самые древние письмена. Здесь говориться: «воссияет великий Ра над твоей головой, возрадуются все, кто узнает тебя в твоем новом обличии. Не испугался ты Апопа, не испугался ты злобного Сета, значит ты здесь. Только избранным откроется дверь. Кто сюда пришел чинить зло, кто нанес ущерб скоту, кто совершал грех в месте Истины, кто творил зло… здесь нет места…»

— Это что из исповеди отрицания? — спросил Тобиас, — книга мертвых?

— Да, — продолжил Майкл. — Кто не истощал припасы в храмах, никому не причинял страданий, не убивал, не приказывал убивать, не совершал прелюбодеяния, не отнимал молока от уст детей… я немного пропускаю, здесь что-то похожее на исповедь отрицания, Тоби прав. 125 глава книги мертвых. Не гасил жертвенного огня в час его… не распугивал стада в имениях бога… тот чист, тот чист, тот чист, тот чист. Пусть тот человек протянет руку и коснется священного входа и выберет свою дорогу. Дороге суждено закончится под лучами золотого солнца, которое повезет Ра, в своей золотой ладье, проплывая с востока на запад, и вернётся на восток. Нут поглотит звезды, останется только одна утренняя звезда, которая возвестит о начале следующего дня. Это все, — Майкл перевел дыхание и вытер пот со лба.

— Сейчас, — Картер подошел к одной из дверей и, приложив к ней руку, прислушался. Улыбаясь, он повернулся к друзьям и сказал, что слышит детский смех.

— Там смеется ребенок, — удивленно пожал плечами Картер. Саша направилась к следующей двери и, коснувшись ее ладонью, почувствовала легкое покалывание в пальцах, словно дверь была под очень слабым напряжением.

— Кажется, я поняла, — сообщила она, — каждый должен выбрать свою дверь, и только тому, кому она подходит, если можно так выразиться, получиться открыть ее.

— А что за третьей? — спросил Тобиас.

— Не могу понять, там я слышу… тишину, но там, что-то есть, — Генри посмотрел на своих товарищей. — Сейчас наши пути разойдутся. Каждый из вас должен сделать выбор и познать то, что находится по ту сторону этих дверей.

— Но мы не можем вас бросить, — возразил Майкл.

— Поверь, с нами ничего плохого не случиться, — улыбнулась Саша, — мы встретимся наверху, не надо ни чего бояться.

— Я больше переживаю за вас, — покачала головой Милагресс, — эти Тёрнер и да Силва идут за нами, неужели вы поверите, что они не захотят проникнуть в гробницу.

— Я знаю, Милли, что они здесь и очень скоро мы встретимся с ними, но нас защитит это место, оно ждало НАС, а Тёрнер с да Силвой незваные гости, по этому пусть им будет страшно.

Саша поцеловала Милли и Майкла, протянув руки, обняла Тобиаса и, улыбнувшись, пожелала всем найти то, что они заслуживают.

— Ну, кто первый? — Тобиас протянул руку к первой двери, но она не поддавалась, дернул вторую, — мне кажется я здесь незваный гость…

— А ты попробуй, еще одна осталась, — улыбнулась Саша.

Тобиас чувствуя, что волнение нарастает, коснулся третьей и вдруг отступил, дверь поддалась, от его легкого прикосновения, и полился яркий свет. Когда она распахнулась, все увидели дикий пляж, волны бескрайнего океана неслись и ударялись о прибрежные скалы, поднимая кисею брызг. Пахнуло свежим морским воздухом и Тобиас, вдохнув полной грудью бодрящую прохладу, шагнул вперед. Дверь, как только он вошел туда, быстро закрылась, оставив всех остальных в недоумении.

— Что это было? — Милли немного дрожала, — все это конечно было очень красиво, но мне становится страшно.

— Пошли, Милагресс, — Майкл смело толкнул первую дверь, которая мгновенно распахнулась, открывая их взору залитую солнцем поляну. Это оттуда доносился детский смех.

От страха Милли не осталось и следа, она крепко сжала руку мужа и двинулась за ним.

Как только за ними захлопнулась дверь, Генри обнял Сашу и сказал:

— Ну, а что нас там ждет, как ты думаешь? — он нежно поцеловал Сашу в губы и, погладив ладонью по щеке, прижал девушку к своей груди.

— Я не могу прийти еще в себя после смерти Тани, — Саша всхлипнула, — она была на полпути…

— Мне то же, очень жаль ее, она стала жертвой Тёрнера, я это не сразу понял, может быть, только тогда, когда увидел ее у Мансура.

— Ты ведь простил её? — Саша подняла мокрое от слез лицо, Генри прижал ладони к ее щекам и прошептал:

— Конечно, моя девочка, как я не мог простить ее, после того, что она… сделала.

— Я думаю, наша дверь по середине, — Саша протянула руку к каменному выступу на двери и она, поддавшись, тихо отъехала в сторону.

Впереди был длинный коридор, словно вырубленный в скале. С потолка свешивались громадные сталактиты, где-то совсем близко раздавалось размеренное, «кап-кап-кап». Саша, крепко сжимая руку Генри, осторожно ступала по скользкой поверхности под ногами.

— Здесь так сыро, — поежилась она.

— Да, — согласился Картер, — нужно быть осторожными, чтобы не поскользнуться.

Пока Генри с Сашей пробирались по темному коридору, да Силва и Тёрнер неотступно следовали по их следам. Когда они остановились на площадке, где было три двери, Пабло довольно кивнул на открытую дверь, ведущую прямо.

— Они где-то здесь, — он покосился на Скотта, — что ты молчишь всю дорогу?

— Не нравиться мне здесь, — процедил сквозь зубы Тёрнер и вдруг почувствовал, как стало холодно его ногам. Опустив глаза, он с ужасом увидел, что стоит по щиколотку в какой-то зеленой жиже. Чертыхнувшись, Тёрнер попытался поднять ногу и вылезти из болотной лужи, но почувствовал, что не может этого сделать. Пабло рассматривая надписи на дверях, не видел, что случилось с его товарищем, и подскочил, как ужаленный, услышав крик Скотта.

— Пабло! Помоги! — да Силва видел, как Тернер медленно погружается в зеленую муть и уже по пояс находится в чавкающей от любого движения жиже.

— Как ты туда забрался, друг? — рассмеялся Пабло.

— Дай руку, — выдавил Скотт, — я не понимаю, как это произошло…

Он опускался все глубже. Опустив глаза, да Силва увидел, что к его ногам тоже протягивает свои щупальца странное болотце. Подпрыгнув, он заскочил в дверной проем, жижа, взметнув щупальцами, отступила.

— Ты, что бросишь меня здесь? — Тернер не верил, что Пабло так поступит с ним.

— Но я не хочу, чтобы и меня засосало вместе с тобой, — замотал головой да Силва, — ты хочешь, чтобы мы подохли вместе?

— Не будь скотиной, — Скотт опустился уже по грудь и каждое лишнее движение, было не в его пользу.

— Должен же кто-то разобраться с Картером, — хищно улыбнулся да Силва, ощетинившись, словно крыса. Его крупные желтые зубы, сверкнули в слабом мерцающем свете фонарика, он засмеялся и направился в противоположную сторону, туда, куда направились Генри и Саша.

Стало совсем темно, и Тёрнер чувствовал, что если он не выберется, ему придет конец, а этого ох как не хотелось. Чавкающая жижа дошла почти до подбородка и Скотт, совершив невероятное усилие, попытался освободить руки, которые тоже были в трясине. Кое-как он дотянулся до выступа около открытой двери и, сдирая ногти до крови, попытался подтянуться. Словно тысячи цепких пальцев держали его, вцепившись в него из-за всех сил, но Скотт хотел жить именно сейчас, он знал, что должен найти Пабло и поквитаться с ним.

А тем временем Генри и Саша двигались дальше, где-то впереди они увидели, что тоннель заканчивается и там откуда-то исходит зеленоватый свет.

— Вот мы почти уже и пришли, — Генри обняв Сашу, поцеловал ее в щеку.

Внезапно стало темнеть, посмотрев на лампу, Картер понял, что она начинает гаснуть.

— Что-то слишком быстро, — но ничего, впереди что-то светится, надеюсь это уже конец пути…