За домами вначале потянулись мелко нарезанные огороды, но уже вскоре начался лес. Дмитрий поискал место, где можно было бы свернуть с основной трассы, однако в последнее время выпало очень много снега, и он обязательно посадил бы «Ауди» на брюхо.

Ехать дальше не имело смысла, и Есехин просто остановился на обочине. Им тут же приветственно посигналили из проезжавшей мимо машины.

Дмитрий и Варя засмеялись.

— Давай погуляем по лесу, — предложила она. — Может быть, там нас не будут доставать твои знакомые. К тому же ты избавишься от опасности быть со мной наедине в теплом, укромном месте.

Варя словно читала его мысли. Буквально секунду назад он подумал, что ни за что не уступит ей, как уступил тогда, во дворе дома на Кутузовском проспекте.

Оставив машину на обочине, они пошли в лес. В этом месте он был довольно густой — громадные, разлапистые ели чередовались с зарослями березняка, — и уже скоро дорога скрылась из виду. От стволов на сугробы ложились серые тени, а сквозь голые кроны деревьев просматривалось голубое небо, с редкими, похожими на комки ваты, облаками.

Очевидно, дачные поселки подходили к лесу совсем близко, так как глубокий снег был испещрен множеством следов от лыж. По ним можно было идти, не проваливаясь. Дмитрий и Варя шагали рядом, стараясь не прикасаться друг к другу, и это мало было похоже на обычную прогулку. Он не выдержал первый.

— Так дальше продолжаться не может! Пора все это прекращать!

— Что тебя не устраивает в наших отношениях? — тут же повернулась к нему Варя.

— Мы с тобой говорили об этом уже тысячу раз. Я устал от твоих капризов!

— Как ты не можешь понять, что проблема не во мне! — с отчаянием всплеснула она руками. — Просто ты — эгоист и хочешь, чтобы я принадлежала только тебе. А так как это невозможно, ты бесишься от своей ничем не оправданной ревности!

— Неправда! Дело не в моих амбициях, а в том, что я стал игрушкой в твоих руках! Знаешь, этаким старым плюшевым медведем с оторванным ухом, которого, как только надоест, можно спрятать в кладовку и забыть там на неделю, на две, а то и на месяц!

Он сам поразился, насколько точным оказался экспромтом рожденный образ.

— Ну что ты выдумываешь?! — возмутилась Варя. — Никуда я тебя не прячу.

— Нет, для тебя я именно игрушка! И эта наша встреча — лишнее тому подтверждение. Ты не только держишь меня в кладовке столько, сколько хочется, но и вытаскиваешь оттуда, когда тебе это заблагорассудится, не задумываясь, чем в этот момент я занят!

— Ах, вот оно что!! — ее сарказму не было предела. — Я вмешалась в твою счастливую семейную жизнь! Оторвала от любимой женушки!

— А что тебе в данном случае кажется обидным?! Ты хочешь, чтобы я посылал к черту свою жену, которая терпит все мои причуды уже пятнадцать лет, как только ты надумаешь полчаса посидеть со мной в кафе или погулять по лесу?! Это и все, что ты хочешь дать взамен?! И ты еще говоришь, что я эгоист и хочу, чтобы ты принадлежала только мне?!

— Я тебе ничего не дала взамен?! — Варин голос уже звенел, как металлический лист. — А наша любовь?! А наши чувства?!

— Иногда мне кажется, что это не любовь, а болезнь, обостряющаяся у тебя раз в неделю. А все остальное время ты даже не вспоминаешь обо мне! — с горечью бросил Дмитрий.

— Может, это и болезнь, но я всегда благодарила бога, что заразилась ею! А если она тебя страшит, то отправляйся к своей женушке! Уж эта клуша тебя вылечит! Попарит ноги, наденет теплые носочки и не будет пускать на улицу! Не дай бог, опять кого-то встретишь и заболеешь!

Они уже не замечали, что кричат друг на друга, и их голоса далеко разносятся по лесу.

— А вот это тебя абсолютно не касается! — Есехин поводил указательным пальцем перед ее лицом, но Варя отбросила его руку. — Даже если я уйду от жены, то это не значит, что наши с ней отношения буду обсуждать еще с кем-то.

— И очень хорошо! — подытожила она. — Потому что от такой душещипательной истории я точно бы повесилась!

Варя развернулась, чтобы идти к машине, но он поймал ее за локоть.

— Подожди! Ты можешь внятно объяснить, зачем я тебе нужен? Я не верю, что так можно обращаться с человеком, которого любишь, который… по-настоящему дорог. Тем более что за последние полгода я не только разорился, но и превратился в безвольного, пошлого скандалиста. Зачем ты меня мучишь?! Почему не отпускаешь?

— Потому что я без тебя умру!

— Я тебе не верю! Понимаешь, не верю! — заорал он.

— Хорошо, тогда зачем ты меня остановил? Скажи, чтобы я ушла. Ушла навсегда. И ты меня больше никогда не увидишь! Ну?! — Когда он попытался отвести взгляд, она зло дернула его за куртку. — Смотри мне в глаза!

Дмитрий понял, что Варя и в самом деле может уйти навсегда. Его обуял такой страх, что он тут же, почти рефлекторно, обхватил ее и крепко прижал к себе.

Он почувствовал, как дрожит Варино тело. Это была даже не дрожь, а болезненный озноб, какой бывает у человека, только что пережившего сильнейший стресс. И его тоже стало колотить от мысли, что сейчас могло случиться непоправимое.

Тесно обнявшись, они простояли довольно долго. Но внезапно Дмитрий почувствовал, что в том, как она к нему прижимается, в движении Вариных рук, уже забравшихся ему под куртку и хозяйничавших там, появилось что-то новое. И, самое главное, его проклятое тело уже реагировало на ее ласки.

— Ты с ума сошла! — сказал он. — Это невозможно!

— Почему? Я хочу тебя. Хочу сейчас, а не в следующий понедельник.

— Но ведь холодно! — попытался образумить он ее.

— А ты боишься простудиться?

В этих словах был откровенный вызов. Не дожидаясь ответа, Варя повертела головой и потащила его за руку туда, где среди голых деревьев стояла небольшая семейка пушистых елей. Между ними снег был чистым, нетронутым, и она решительно бросила на него свою куртку.

— Здесь! — сказала Варя, как полководец, определяющий место решающего сражения.

Дмитрий тоже неловко стянул свою куртку и бросил поверху. Ложе получилось не очень уютное, но Варю это вовсе не смутило. Она села на куртки, сняла один ботинок, а потом расстегнула свои черные джинсы и, приспустив их, освободилась от одной из штанин. То же самое она сделала с трусиками. Потом легла на спину и протянула к нему руки:

— Ну, скорей же!

Ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы справиться с ремнем и пуговицами. Он уже сгорал от страсти. То, что Дмитрий почувствовал в следующий момент, было также безумно и сладостно, как их первый поцелуй на краю обрыва или первая близость на полу его кабинета.

Он видел блеск снежинок в Вариных волосах, расширенные глаза и пар, часто вырывавшийся из розовых, любимых губ. Ему было совершенно не холодно. Как ни странно, он вообще не чувствовал мороза. А думал Дмитрий в этот момент о том, что никогда не сможет оставить эту женщину, что он ее вечный раб. Но это уже не пугало, а даже наоборот — радовало.

Потом они быстро оделись и побежали к машине. Варя сказала, что она должна срочно вернуться домой и принять горячую ванну, иначе заболеет и умрет. И с присущей ей склонностью к гиперболам добавила, что, впрочем, теперь уже все равно, так как самые счастливые моменты в жизни пережила.

По дороге в поселок, где остался красный «Фольксваген», Дмитрий брал Варину руку в свою и испытывал от этого почти такое же блаженство, как и от их близости. Она отвечала ему легкими, нежными пожатиями.

При этом Варя смотрела куда-то в сторону, и в ее взгляде не было ни любви, ни умиротворения. Казалось, что мысленно она где-то далеко и занята уже совсем другими проблемами. Так в уме пробегают список запланированных на день дел: забрать белье из прачечной, усмирить взбунтовавшегося любовника, купить молоко.

Глава XVIII

Теперь Есехин был окончательно сломлен и полностью подчинился тем правилам, которые установила Варя. Это означало, что она по-прежнему пропадала на неделю, а то и на две, или, как Дмитрий говорил, она надолго засовывала его в кладовку, а потом он покорно выслушивал самые невероятные истории, объяснявшие эти исчезновения.