Были замечены здесь и специфические геомагнитные феномены. Вот что записал член экспедиции астрофизик Александр Кондиайн в своём дневнике 10 апреля 1921-го года.: «В одном из ущелий мы увидели загадочные вещи. Рядом со снегом, там и сям пятнами лежавшим по склонам ущелья, виднелась желтовато-белая колонна вроде гигантской свечи, а рядом с ней кубический камень. На другой стороне горы с севера виднеется гигантская пещера на высоте сажень 200, а рядом нечто вроде склепа замурованного» 64.
Вид гигантской колонны — местные жители называли такие камни сейдами и поклонялись им, как богам, — произвел огромное впечатление на членов экспедиции и вселил им какой-то безотчетный ужас. Завхоз Пилипенко не выдержал и даже закричал. Его едва удалось успокоить, но настроение было подавленным у всех.
Чудеса впрочем на этом не кончались. Вскоре поблизости обнаружили несколько сопок, похожих на пирамиды. Они показались путешественникам гранёнными искусственным способом. Такие сооружения — менгиры — обычно располагаются над точкой пересечения двух или более водных потоков. У подножия их люди испытывают слабость головокружение, безотчетное чувство страха или галлюцинируют.
По словам участников экспедиции им также удалось найти сравнительно небольшой каменный цветок лотоса. Что он из себя представляет, неизвестно до сих пор. Упоминал Барченко и пирамиду на вершине одной из гор у Сейдозера писал о загадочной расщелине уводящей в глубь земли. Спуститься туда участники экспедиции не решились помешало некое давящее ощущение противодействия незримых сил.
Барченко проводил опрос местных жителей, записывал предания. Ему удалось даже встретиться с местными потомственными шаманами по фамилии Даниловы. По утверждению Барченко они умели впадать в состояние каталепсии и вызывать у себя летаргический сон.
За два года пребывания на Севере Александр Васильевич и его коллеги подробно изучили район культовых сооружений и пришли к выводу, что им удалось открыть Гиперборею — северную страну легенды о существовании которой в глубокой древности есть практически у каждого народа евразийского континента. В лапландских же шаманах Барченко разглядел последних жрецов древней и таинственной цивилизации населявшей эту землю. Об этих и других своих догадках он рассказал, возвратившись в Петроград, сотрудникам Института мозга. Его доклад был очень высоко оценен академиком Бехтеревым.
Следует упомянуть что уже в наше время ровно через 75 лет после Барченко к Ловозеру отправилась экспедиция «Гиперборея-97» возглавляемая доктором философских наук Валерием Деминым. Экспедицией были подтверждены и запечатлены на фотопленке открытые Александром Барченко артефакты двухкилометровая мощёная дорога ведущая через перешеек от Ловозера к Сейдозеру пирамидальные камни изображение гигантской чёрной фигуры на отвесной скале. По саамской легенде, это Куйва предводитель коварных иноземцев которые чуть было не истребили доверчивых и миролюбивых лопарей. Но саамский шаман-нойд призвал на помощь духов и остановил захватчиков а самого Куйву обратил в тень на скале. Кроме того экспедиции удалось обнаружить развалины древней обсерватории и культовых сооружений на вершине горы Нинчурт 24.
В конце 1923-го года Александр Барченко вместе с женой на некоторое время поселился в Петроградском буддийском дацане. Здесь он пытался постигнуть основы древней науки от представителя Далай-ламы XIII — бурята Агвана Доржиева находившегося здесь под покровительством Наркомата иностранных дел.
Хамбо Агван Доржиев в переводе с тибетского Доржиев — Раскат грома, известен тем что будучи российским подданным, долгие годы являлся послом Далай-ламы в Российской империи впоследствии — в СССР.
Около 1880-го года в тибетскую столицу Лхасу прибыл молодой лама. В то время он ещё ничем не отличаются от сотен других монахов-послушников, за исключением, пожалуй, того, что не был тибетцем он родился в сибирских степях к востоку от Байкала. В те дни в Тибете он был известен как Чоманг Лобзанг. Позднее, когда к нему пришла слава, в Лхасе его называли Кхенде-чега, а еще позже — Цаннийс Кхан-по.
Вскоре после своего прибытия в Тибет молодой монах поступил в монастырь Дрепунг — один из трёх наиболее значительных центров религиозной деятельности. Однако чрез некоторое время ему пришлось заняться большой политикой. Дело в том что в Российском Генеральном Штабе давно вынашивался проект присоединения к России монголо-тибетско-китайского Востока. Когда Александр III одобрил этот проект и субсидировал его из казны, в Лхасу было отправлено несколько агентов-бурятов, которые и повстречали там своего земляка. Им удалось убедить Доржиева, а Доржиев убедил Далай-ламу в необходимости искать дружбы и покровительства России — единственной державы, которая может защитить тибетцев от англичан.
В 1898-ом году Доржиев впервые появляется в Петербурге в качестве неофициального представителя Далай-ламы. Его даже принимает в частном порядке Николай II. Доржиев заводит полезные знакомства и возвращается в Лхасу с многочисленными дарами от русского императорского двора. Он был полон решимости подчинить Лхасу политическим интересам русского царя. Его аргументы произвели огромное впечатление на тогдашнего Далай-ламу. Они были достаточно убедительными. Традиционный союзник Тибета Китай, больше не обладал значительной военной мощью и практически полностью находился под контролем англичан. Россия, с другой стороны, представляла собой реальную военную силу. К тому же, Доржиев видел свою задачу не во включении Тибета в русскую сферу влияния, а в распространении тибетской религиозной мысли в русской среде.
Доржиев совершил ещё две поездки в Петербург. В конце 1901 года он привез в Тибет предварительный текст договора между двумя странами. Мало-помалу в Тибет стало просачиваться и русское вооружение, пока только — ружья. Однако планам Доржиева не суждено было сбыться. 12 декабря 1903-го года британцы начали крупномасштабная военная операцию против Тибета. Россия же, связанная войной с Японией, не вмешалась.
Разгром был полный: и летом 1904-го британцы вступили в Лхасу. Далай-лама был вынужден бежать из страны. Вместе с ним уехал в Монголию и Доржиев. Со стороны казалось, что он навсегда перестал играть сколь бы то ни было значительную роль в международной политике. Но это впечатление было обманчивым. Доржиев не раз возвращался в Тибет после того, как британские войска были выведены.
С конца 1922-го года Доржиев становится неофициальным представителем Далай-ламы в Советской России. Помимо чисто политических дел он занимается распространением буддизма, сбором средств на строительство новых дацанов и вопросами повышения общекультурного уровня лам. Заботит его и проблема сохранения буддистских памятников, о чём он неоднократно пишет советскому правительству 2, 12.
Доржиев сообщил Барченко местонахождение Шамбалы — на стыке границ Индии, Сипьцзяпа и северо-западнее Непала.
Любопытно, что по утверждению самого Барченко он к тому времени уже знал, где находится Шамбала. Координаты этой загадочной страны ему сообщили в Костроме ещё в 1921-ом году. Между прочим, именно в Костроме Барченко подвергся первому в своей жизни аресту местные чекисты заподозрили в нём шпиона.
Но кто в Костроме мог открыть ему эту тайну. Из письма Барченко бурятскому буддологу Цыбикову известно, что Александр Васильевич был хорошо знаком с костромским отшельником Михаилом Кругловым крестьянином из города Юрьевца, что на Волге. Этот человек выдавал себя за юродивого не раз заплатив своей маской приводами в сумасшедший дом, но в результате его оставили в покое, не мешали непонятным проповедям, не пытались отнять некие таблички со странными письменами. Барченко утверждал, что умеет читать надписи на этих табличках. В письме Цыбикову он приводит два слова, начертанных письменами костромских отшельников. Первое из этих слов — название изначальной Традиции, к которой восходят тайные знания костромских отшельников Барченко прочитал его как «Дюнхор». Второе слово — название священного центра этой Традиции. Его видимо следует расшифровывать как «Шамбала» 4,25.