...

«Им в полной мере учитывалось, что психические свойства личности, в том числе и способности, детерминируются прежде всего условиями жизни, а у человека эти условия имеют общественный характер» (Лейтес Н. С., 1966, с. 43).

Поэтому субъект, обнаруживающий способности в одних производственных условиях, может оказаться неспособным в других условиях. Задатки, эти индивидуальные признаки мозга, материального субстрата психики, проявляются как личные особенности субъекта, но какие из них выступят как основа способности и будут совершенствоваться, что одновременно означает развитие и совершенствование самого мозга, зависит не от субъекта, а от общественного спроса на проявление этих особенностей.

Для возникновения способности нужны не только общественные условия, но и материальный субстрат, который генетически всегда индивидуален. Для его познания, по словам В. Д. Небылицына, современная психофизиология располагает «теорией физиологических факторов индивидуальности» – учением об основных свойствах нервной системы. Учение это на его современном этапе не дает еще права на то, чтобы устанавливать прямые связи между свойствами нервной системы, как они представлены у данного индивида, и задатками. Можно говорить о возможных путях, о подготовке к исследованию этой связи. Пока представляется, что ни одно из ныне известных свойств нервной системы, включая и весьма плодотворное в данной связи свойство динамичности (Небылицын В. Д., 1966), еще не исчерпывает самых существенных признаков задатка. Они, вероятно, необходимы, но не достаточны, составляют важные факторы задатков, способностей, но ими не ограничиваются факторы.

Тот же ход рассуждений может быть применен к другим психическим свойствам. Наиболее непосредственная связь чаще всего устанавливается между свойствами нервной системы и темпераментом; этой связи посвящено большое исследование В. С. Мерлина (1964). Подчеркивая непростой характер возникающих зависимостей, он склонен, как и Б. М. Теплов, видеть в темпераменте психологическое проявление свойств нервной системы. Б. М. Теплов предполагал, что в «темпераменте наиболее прямо выражается природная основа характера» (1963, с. 16). Однако экспериментальная и даже теоретическая база для решения этих вопросов не может оцениваться как достаточная.

По вопросу профессиональной пригодности сталкиваются в основном две противоположные точки зрения. Согласно одной из них пригодность понимается как скрытая в человеке особенность, которую можно раскрыть, используя соответствующие методические приемы, причем сделать это можно с равным успехом в любой произвольно выбранный момент – при обучении в школе, при поступлении на работу, при призыве в армию и т. д. Естественно, что все внимание исследователя, ставшего на эту точку зрения, сосредоточивается на выборе средств диагноза – нужно найти правильную методику.

Такое истолкование профессиональной пригодности не может опираться на дифференциальную психологию. Люди изучаются только с точки зрения профессии, в отрыве от психофизиологических свойств. Их действительные природные различия нередко рассматриваются как малосущественные. Ведь к одной и той же профессии могут подойти люди, различные по своим природным чертам, но сходные по показателям интеллекта. И в последующем их не разделит критерий производственной успешности, который может поставить их на одну и ту же ступень. Правда, этот критерий многозначен и успешность одного специалиста может оказаться совсем не тем, что успешность другого; но чтобы обнаружить это, нужно оценить не саму успешность, а нечто другое, что не находит выражения в этой системе взглядов.

Вместо существенной для человека психофизиологической классификации появляется распределение по уровням: по уровню развития, по производительности и т. п. Нельзя отрицать практической полезности таких классификаций, но нельзя отрицать, что они не касаются главных и наиболее общих характеристик людей.

В другом понимании пригодность – это человеческое качество, которое ни у кого не таится, а создается в деятельности. Случайно или целенаправленно выбранные виды деятельности постепенно, в различном индивидуальном темпе формируют пригодность, которая может найти применение в одной или нескольких профессиях. Проявления этой пригодности зависят от того временного момента, в который ее изучают, то есть от того, с какой фазой ее становления совпала процедура диагностирования.

Для этого понимания необходима дифференциально-психологическая теория: понятно, что классификация людей по уровням не может охарактеризовать возможных индивидуальных темпов их продвижения; для предсказания особенностей индивида в этом отношении нужно основываться на каком-то представлении о природных данных. Апелляция к теории вытекает в этом случае из самой постановки проблемы. Но одновременно возникает и вопрос об удовлетворенности своей деятельностью. Пока что приходится исходить из положения априори: чем полнее при прочих равных условиях реализует человек в труде свои природные возможности, тем полнее достигаемое им удовлетворение.

Эта точка зрения открывает путь к содержательному психологическому анализу учебной и производственной успешности. Тот повторяющийся конечный результат, который кажется непосвященному каждый раз тождественным лишь самому себе, например продукт конструкторского или художественного творчества, в действительности всегда несет печать своего созидателя. Индивидуальность продукта труда отражает черты человека. Зная их, можно предсказать, в каком направлении можно ожидать его развития в дальнейшем. Что же касается уровней развития отдельных процессов и функций, то при этом понимании их нужно рассматривать как производные, детерминируемые природными чертами и теми видами деятельности, в которых они уже проявлялись в прошлом опыте, естественно, наложившем свой отпечаток на весь облик личности.

Именно эта последняя точка зрения находит все больше сторонников, именно она находится в согласии со взглядами, не раз высказывавшимися в советской психологии труда.

Так, Н. Д. Левитов в работе, опубликованной еще в 1926 году, писал, перечисляя ограничивающие психотехнический диагностический эксперимент условия, следующее:

...

«Пригодность к профессии не следует считать чем-то раз навсегда установленным, но скорее надо представлять как процесс, требующий длительного и последовательного наблюдения» (Левитов Н. Д., 1926, с. 87).

Далее Н. Д. Левитов останавливается на роли упражнения в формировании пригодности, специально обращая внимание на необходимость учета опыта учителей, имеющих возможность наблюдать за своими учениками.

Мысль о том, что пригодность к профессии складывается в самом профессиональном труде, повторялась и в других работах этого автора.

Излагая вопрос о профессиональной пригодности, он указывает, что вопрос этот рассматривают с трех сторон: при подборе кадров и при выборе профессии, при обучении профессии, и в скобках поясняет, как формировать пригодность человека к той или другой профессии. С нашей точки зрения, формирование пригодности есть задача более широкая, чем профессиональное обучение. В дальнейшем изложении автор дает более полное истолкование пригодности.

...

«Профессиональную пригодность, – указывает он, – надо рассматривать не только в статике, как постоянное свойство личности, но и в динамике, в ее становлении и развитии». Несколько ниже он говорит о том, что пригодность возрастает по мере увеличения стажа работы, хотя «повышение пригодности зависит от желания человека улучшать производительность своего труда…» (Левитов Н. Д., 1926, с. 87).

Положение Н. Д. Левитова о том, что «к огромному – большинству профессий по своим природным данным все люди более или менее пригодны…», представляется верным. Конечно, не все мысли, высказанные этим ученым, совпадают с тем, что написано в этой книге. Но такое истолкование самого понятия профессиональной пригодности нельзя не признать правильным. Н. Д. Левитов раньше других психологов пришел к такому пониманию этой проблемы.